Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.

Не всегда мнения советских и американских ученых совпадали, да это и не могло быть иначе. Сказывались разные взгляды, разные позиции, разные уровни знания и понимания чужой культуры. Дискуссии развернулись вокруг ряда докладов и вопросов, в частности, было высказано несколько точек зрения по проблемам «литературы

о земле», «потерянного поколения», исторической и художественной правды. Принципиальные возражения вызвали некоторые положения доклада Д. Стюарта. Однако в целом на симпозиуме царила атмосфера доброжелательности и взаимопонимания. Диалог двух писателей, двух стран, двух культур безусловно состоялся. Шолохов и Фолкнер сумели выйти к общим решениям проблем своей сложной эпохи.

Встреча советских и американских ученых вселяет надежду, что общие решения будут найдены и теми, кто сейчас живет на нашей планете. Не случайно почти все докладчики заканчивали свои выступления цитатой из нобелевской речи Фолкнера: «Я верю в то, что человек не только выстоит – он победит».

Эпилог

Виктор Левченко¹

Последняя воля писателя

В феврале 94-го года сидели мы с Михаилом Михайловичем Шолоховым, подтянутым полковником запаса, как две капли воды похожим на довоенного улыбчивого, чубатого отца, и Марией Михайловной, «младшенькой», – в ее уютной кунцевской квартире – за настоящим донским борщом: чувствовалась рука внучки атамана Громославского! И между делом обсуждали прошедшую на днях у нас в ИМЛИ, в каминном зале, негромкую писательскую конференцию, собравшую остатки изрядно поредевшей за годы третьей мировой «шолоховской роты» – от Михаила Алексеева до Сергея Семанова…

Собирались – по случаю печальной даты – десятилетия со дня кончины Михаила Александровича Шолохова. Был и Михаил Михайлович. И обронил на зависть всем таинственную фразу о ранних письмах отца к матери из Москвы о «Тихом Доне». Сам же он, оказывается, и готовит к ним комментарии. Что же, как говорится, нашего полку прибыло! А если всерьез, кому, как не сыну, как не дочерям-гумани-тариям, помогать в работе над подготовкой академического издания «Тихого Дона»?! Кому, как не им, знать, когда в последний раз касалось шолоховское перо текста романа? Перечитывал ли роман после войны? Может, и вправду, работая над романом, сгорел без остатка и утратил к нему всякий интерес? И равнодушно отдал роман на растерзание издателям… Но Прийма…

– …Мария Михайловна, – спросил я, улучив момент. – А что это за резолюция от 79-го года на докладной записке, о какой пишет Прийма? Будто бы в присутствии редактора Собрания сочинений Шолохов написал: «Прошу восстановить»… Да еще и завизировал свою резолюцию, обращенную к вам?..

– Отец обращался ко мне, а писал для издательства. У меня не одна она. Целых три такие резолюции.

– Три-и?.. Мария Михайловна! Вы же знаете, мы готовим…

– Знаю, знаю… Получишь!

И вот они перед нами…

Михаилу Александровичу ШОЛОХОВУ,

ст. Вешенская.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

1. Ко мне обратились кандидат исторических наук КАЗАКОВ А.Я. и ветеран гражданской войны, служивший в свое время в мироновской дивизии, ВОЛГИН В.Н. с письмами, в которых просят обратить Ваше внимание к восстановлению в текстах III книги «Тихого Дона» имени МИРОНОВА Ф.К.

В издании III книги романа «Тихий Дон» в журнале «Октябрь» (1932), в «Роман-газете» и ГИХЛе (1933 – 37 гг.) комдив-23 Ф.К. Миронов и его героические полки весьма положительно получили оценку на страницах Вашей книги.

Однако в изданиях «Тихого Дона» послевоенных имя прославленного командарма 2-й Конной Армии Миронова и слова «мироновская дивизия», «мироновские полки» из текста Вашего романа кем-то совершенно незаслуженно были исключены.

Учитывая тот факт, что в 1961 году решением Президиума ЦК КПСС и Постановлением Верховного Суда СССР имя Ф.К. Миронова было полностью реабилитировано, возникает естественная необходимость восстановления исторической справедливости по отношению к Миронову, о котором Вы первый сказали правду. В первых публикациях III книги «Тихого Дона» (1933–1937 гг.) Вами были высказаны в текстах романа справедливые оценки его деятельности, и читатель ощущал влияние этой личности на мировоззрение казачества и его отношении к Советской власти.

Так, например, в издании III книги «Тихого Дона», Москва, ГИХЛ, 1937 (с иллюстрациями С. Королькова) упоминания имени Миронова имеются на стр. 9, 20, 28, 29, 346 и других.

Полагаю, что Вам, Михаил Александрович, необходимо в издания «Тихого Дона» в 1980 году восстановить свой авторский текст романа 1933–1937 гг., отчего «Тихий Дон» выиграет перед изданиями последних лет своей исторической точностью в изложении событий гражданской войны.

2. В изданиях романа «Тихий Дон» последних лет имеются досадные опечатки.

1) В книге III, в начале главы XXXII Вы именуете хорунжего Кудинова Павлом (командующего Вешенским восстанием), а в конце главы XLI, описывая вечеринку, Ермаков кричит Григорию Мелехову: «Илюшку Кудинова, полковника – всех уничтожим». На мой взгляд, это – большая ошибка, и ее в изданиях «Тихого Дона» следует исправить.

2) В середине главы LVIII в тексте воззвания «Восстание в тылу» пишется:

«Весьма возможно, что в том или другом случае казаки терпели какие-либо несправедливости от отдельных представителей советской власти».

Между тем в оригинале воззвания конец этого предложения таков: «…от отдельных проходивших воинских частей или представителей советской власти» (Газета «В пути», 12 мая 1919 года, Л. Троцкий).

Может быть, следовало бы в тексте «Тихого Дона» дать этот документ полностью, так как пропущенные слова снижают политическую остроту Вашего романа. (Ведь эти «воинские части» по приказу Троцкого творили репрессии.)

3) В III книге «Тихого Дона» в конце главы LXIV приводится исторический документ – Приказ 8 № 100.

В первых изданиях «Тихого Дона» (1933–1935 гг.) в романе этот документ именовался «Приказ Председателя Революционного Военного Совета Республики по экспедиционным войскам 8 № 100, 25 мая 1919 года».

К сожалению, в изданиях «Тихого Дона» после 1935 года этот документ переименован просто в «Приказ по Экспедиционным войскам 8 № 100, 25 мая 1919 года».

С первого взгляда эта замена ИНСТАНЦИИ Председателя РВС на безымянную инстанцию как будто не привносит особых изменений в текст романа.

Однако в глубокой сущности эта замена несколько ослабляет Вашу главную идею – а именно – развенчание Председателя РВС Льва Троцкого, его приказов, действий и их пагубное влияние на рядовых красноармейцев, на рядовых казаков, в данном случае, на одного из героев «Тихого Дона» – Кошевого. И Вы в последующих главах романа, например в главе LXV, показываете, что Кошевой повторяет слова из этого приказа («Каины должны быть истреблены») как завет! Но ведь – это – слова Троцкого! И Кошевой их претворяет в жизнь!.. Снимая имя Троцкого в этом приказе, читатель уже не знает, КТО был в действительности автором приказа 8 № 100, и потому читатель не может со всей глубиной ощутить главное направление Вашего удара всем III томом «Тихого Дона» против троцкизма.

4) В III книге «Тихого Дона», в LVII главе в первых изданиях Вы очень ярко развенчали демагога Троцкого и его бегство с митинга красноармейцев на станции Чертково 19.5.1919 года. Однако в изданиях «Тихого Дона» после 1935 года этот эпизод был снят. Между тем он имеет принципиальное значение для всей III книги романа. Мне кажется, что Вы бы могли восстановить эту убийственную характеристику политического авантюриста, которого и в настоящее время на Западе пытаются неотроцкисты поднять, как свое знамя.

5) В IV книге «Тихого Дона», в конце главы V, в эпизоде о соединении конной группы генерала Секретева с повстанцами, один хорунжий высказывает явно ошибочную фразу: