Письма, заявления, записки, телеграммы, доверенности

120

[Октябрь 1927 г.]

В Гублит

Литературная группа Леф выступит с популяризацией своей теории и практики, опубликованных в 7-ми вышедших номерах журнала "Новый Леф".

Кроме того, будут зачитаны поэмы Асеева и Маяковского, посвященные 10-летию Октябрьской революции.

В заключение члены Лефа поделятся с присутствующими своими воспоминаниями об Октябрьском перевороте.

Редакция журнала "Новый Леф"

Вл. Маяковский.

121

[Ленинград, 1 ноября 1927 г.]

Милая и хорошая Наталочка.

Неужели мог быть такой случай, что я, находясь в Харькове, не устремился к Вам?

Если я мог совершить такую гадость, то, конечно, сам к себе отношусь с полным презрением и негодованием. Во всяком случае это обстоятельство будет мною исправлено в первый же, очень скорый, приезд мой в Харьков.

Пишу Вам из Ленинграда – читаю бесконечно (12-й раз!) свою новую поэму "Хорошо!" и помогаю ее репетировать в б. Михайловском театре. С этой же поэмищей надеюсь въехать в Харьков.

Письма Ваши получил. Но отсутствие на них ответа – отнюдь не мое нежелание. Каждое Ваше милое письмо я получал через месяца полтора после его написания. А пока я переживал ужас несвоевременного получения – проходил еще месяц.

Поэтому не гневитесь на меня и, если будете в Москве, немедленно требуйте меня перед свои ясные очи.

Привет Вашей редкостной сестре и Вашим замечательным родителям.

Жму руку.

Ваш Маяковский.

1.XI.27.

122

[Москва, 19 ноября 1927 г.]

Уважаемые товарищи!

На всякий случай, если не смогу приехать, шлю вам от "Лефа" прекрасного поэта тов. Кирсанова.

В. Маяковский.

123

[Харьков, 22 ноября 1927 г.]

Осик.

Шлю статейкишку и хронику. Устрой, пожалуйста, и обязательно, чтоб я повидал "Леф" в рукописи. Это не трудно и не задержит.

Твой Вол.

124

[Новочеркасск, 27 ноября 1927 г.]

Дорогая, милая и родная мамочка.

Вы самая хорошая и добрая мама на целом свете, и поэтому, конечно, уже на меня не сердитесь за то, что я не сумел зайти перед отъездом. Я уехал страшно неожиданно, а так как было воскресенье, то нельзя было вызвать такси – все киоски по воскресеньям заперты. Словом, я бежал на поезд прямо с лефовского заседания, прожевывая фразу по дороге. Должно быть, Лилечка уже была у Вас и в качестве полномочного представителя изложила Вам все это наизусть. Сейчас пишу из Новочеркасска, через час еду в Ростов, а из Ростова рассчитываю на Кавказ – в Тифлис, а может быть, даже в Кутаис.

В Москву приеду в 20-х числах декабря, побреюсь и сразу прибуду к Вам.

Рад, что еду в теплоту,- по возможности отдыхаю и насыщаюсь, чтоб предстать пред Ваши глаза красивым розовощеким юношей.

Целую Вас, родная мамочка.

Поцелуйте Люду и Олю.

Ваш весь Вол.

27/ХI-27 г.

125

[Тифлис, 10-11 декабря 1927 г.]

Крайнее утомление и болезнь горла, непрерывные выступления с 26 октября, иногда по 3 раза в день в больших нетопленных помещениях, вынуждают меня уехать из Тифлиса, прервав свои доклады и чтения.

Прошу прощения у товарищей, которым я дал обещание выступить и не мог этого сделать, в первую очередь у тифлисских лефовцев и пролетписателей.

126

[Москва, 10 января 1928 г.]

В эстрадную секцию

от Вл. Маяковского

Считаю невозможным перенос работы по сбору сведений об исполняемых произведениях) на автора недопустимым.

Из исполнителей моих вещей знаю по афишам и по персональным сообщениям: В. И. Качалова, Гаркави, Ильинского, Эльгу Каминскую, "Синюю блузу" и др.

Вл. Маяковский.

10/I-28.

127

[Ленинград, 19 января 1928 г.]

Выезжаю Москву двадцатого. Покупайте билет. Привет.

Маяковский.

128

[Москва, 14 февраля 1928 г.]