Нартов

Жизненной оказалась разработанная им новая технология восстановления артиллерийских орудий, вышедших из строя, и снарядов, плохо изготовленных и считавшихся непригодными. Он разработал способ обработки поверхностей бомб и ядер «с гребнями и шишками» настолько успешно, что тысячи снарядов возвратились на вооружение. Он успешно применил особые способы для заделки раковины отдельно для медных и для чугунных орудий. Нартов разработал способы заделки даже сквозных трещин в стволе пушек, гаубиц и мортир, считавшихся абсолютно никуда не годными. Испытания «огненными пробами» показали живучесть восстановленных пушек.

За время с 10 января 1745 года по 1 января 1756 года Нартов со своими помощниками заделал 26 201 раковину и возвратил в строй 914 пушек, гаубиц и мортир, принадлежавших сухопутной и морской артиллерии. Для восстановления погибшей пушки и возвращения ее в строй Нартов расходовал «секретных» материалов на одну копейку.

Военно-технические успехи Нартова были столь изумительны, давали такой потрясающий экономический эффект, что даже в ту эпоху их невозможно было не признать. 2 мая 1746 года был дан указ о награждении его за создание новых способов литья и сверления пушек, обтачивания снарядов и заделки раковин в каналах орудий. Нартов получил пять тысяч рублей. Правительство подтвердило, что его жалованье должно составлять тысячу двести рублей в год, и предписало выдать все недоплаченные деньги со времени «правления принцессы Анны Брауншвейг-Люнебурской». Кроме того, ему отписали деревни в Новгородском уезде. После перечисления изобретений в правительственном указе было особо отмечено о них, что таких изобретений «в России еще не бывало».

Нартов был назначен советником высшего органа, ведавшего артиллерией и инженерной обороной страны. Как советник Канцелярии Главной артиллерии и фортификации, он принял участие в работе комиссии сенаторов Бутурлина и Одоевского, обследовавшей ход строительства в Кронштадте.

Характер, принципы Нартова прекрасно проявились во время работ в Кронштадте. Он созвал мастеров, ознакомил их со своим проектом ответственнейшего узла сооружений — шлюзовых ворот Большого кронштадтского канала и доков.

Известно знаменитое высказывание Суворова, что каждый солдат для победы должен знать «свой маневр», то есть понимать, какие задачи ставит перед ним командование в предстоящем сражении. Нартов, действуя на фронте труда, всегда считал, что каждый мастер должен понимать «свой технический маневр», ясно представлять задачу, ее решение и место в общей системе работ.

Мастера обсудили и одобрили проект Нартова, признали его конструкции наилучшими. Много новшеств было введено Нартовым в те дни на кронштадтском строительстве. Как специалист по строительной технике, он предложил свой способ сопряжения бревен, признанный наилучшим и введенный строителями в практику. По его предложению сенаторы обязали руководителей строительства механизировать сверление в каменных блоках дыр, необходимых для последующего связывания блоков железом. Нартов же предложил механизировать транспортировку земли при строительных работах и транспортировку крупных тяжестей — каменных монолитов, а также бревен, достигающих в длину до двадцати метров.

Сенат по возвращении комиссии из Кронштадта полностью поддержал в своем указе от 7 июля 1747 года все эти предложения Нартова.

В 1752 году в Кронштадте было завершено строительство крупнейшего в то время инженерного сооружения России — Большого канала и доков, получивших в дальнейшем имя Петра Великого. Наконец был осуществлен проект, над которым вместе с Петром I до глубокой ночи засиживался Нартов еще в те годы, когда он работал в петровской токарне. Три пары двойных шлюзовых ворот, построенных по проекту Нартова, составили главный механизм, действовавший в Кронштадте.

На циклопических глыбах из дикого камня установили гигантские полотнища ворот, подвешенные на вращающихся столбах. Столбы имели массивные металлические пятники, входившие в мощные подпятники, укрепленные на каменных глыбах. Полотнища были такими тяжелыми, что их поддерживали катки, шедшие по дуговым железным полосам. Гнез-

Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765).

Портрет работы неизвестного художника. Из коллекции П. И. Шувалова.

Леонард Эйлер (1707–1783).

По гравюре В. Соколова с портрета, написанного И. Брунером в 1737 году в Петербурге.

Кикины палаты, где находились коллекции Кунсткамеры в годы, когда для изучения естествознания в нее приезжали Петр I и А. К. Нартов.

«Восковая персона» Петра I, вынесенная А. К. Нартовым на лед Невы из горящего здания Академии наук в ночь с 4 на 5 декабря 1747 года (восковая скульптура работы К. Б. Растрелли, 1725 год). Государственный Эрмитаж. Ленинград.

В день открытия Кронштадтского канала на триумфальных пирамидах строители поместили надписи: «Чего не победит России мужество».

«Дело являет каков был труд».

Как монумент, представляющий овеществленным его творчество, возвышалось творение Нартова — главный механизм Большого канала. Шлюзовые ворота успешно работали не только в том веке, когда жил их творец, но и в следующие столетия.

«Птенец гнезда Петрова», работая на строительстве Кронштадта, трудясь на Кронверке и вводя новые военно-технические решения, следовал завету Петра I, сказавшего еще в 1714 году во время их занятий в Арсенале — «в литейном амбаре при вылитии пушек»:

«Когда слова не сильны о мире, то сии орудия метанием чугунных мячей неприятелям возвестят, что мир сделать пора».

Глава одиннадцатая

«ДЛЯ МИРНОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ И ТИШИНЫ»

Одним из первых прибежал на пожар Нартов вместе со своими мастеровыми. Верхний этаж здания был уже весь охвачен огнем. «К… пожару я в скором времени поспел, — пишет Нартов, — и оный верхний апартамент кругом весь сильно горит».

Пламя пылало на этаже, непосредственно под которым была Лаборатория механических и инструментальных наук со всеми ее станками, инструментами, изделиями и материалами. Здесь же находилось восковое изображение Петра I в виде сидящей фигуры.

Нартов действовал стремительно. Вместе со своими людьми он бросился в пылающее здание [13]. Восковую фигуру успели быстро вынести. Сложнее обстояло дело со станками. Они были надежно прикреплены к полам фундаментными болтами. Нартов дал команду:

— Рубить болты, рубить фундаменты! Машины спасти!

Огонь уже начал охватывать этаж. Выбили окна, спускали через них станки: «… с мастеровыми людьми тех махин фундаменты обрубили и по веревкам спущены и протчие вещи сохранены».

Пламя бушевало в помещении лаборатории, когда за окнами исчезли последние из спасенных машин. Некоторые из вещей находились в кладовой, подойти к ней было невозможно, она пылала — «кладовая полата сгорела и ничего из ней не вынесено».

На льду Невы стояли станки, спасенные в спешке пожара, конечно, «не без повреждения». Академические служащие, гренадеры, мушкетеры и солдаты других петербургских полков, спешно прибывшие на пожар, сваливали на невский лед книги и, другие академические материалы. Сюда же приволокли ящики с экспедиционными материалами, привезенными из Сибири, и «из всех департаментов книги, кунсткамерские вещи, травы и письма, в связках и не в связках».