Лучшее (сборник)

– Хотите школьные выпускные экзамены? – предложил им одну из своих идей.

– Хотим! – загорелись они.

Возможность погрузиться в детство – это почти всегда радость.

И я начал трудиться над программой. Придумал четыре урока, контрольные, лабораторные. Пришлось для реализации проекта снять на выходные обычную среднюю школу, в каких все когда-то учились. Вокруг нее по периметру выставили охрану. И начали!

У входа заказчиков встречали настоящие бабушки из родительского комитета. Посадили «мальчуганов» за настоящие исписанные парты. По порядку мальчик-девочка (вот эти девочки, целый автобус шлюшек-рецидивисток, все мне испортили).

Стоя у доски с указкой, я изображал строгого учителя биологии.

– Ответьте, дети, на вопрос. Если у тебя семь носов, пять рук и две жопы, то кто ты? Ага, не знаете! Правильный ответ – пи…н (врун).

– А теперь загадка. У «А» была «Б». Но потом «Б» ушла к «Ц». И что теперь делать «А»?

– Искать другую «Б»! – радостно подсказали мне из класса.

– Правильно, мальчик!

А в классе… Бабы гоготали незатыкаемо, как когда-то Климакс. Они напились, как гоблины, и обсуждали свои дела. При том, что сами мужики пили гораздо меньше. Они заплатили за шоу. Им хотелось вспомнить школу, и было интересно, что дальше.

А дальше шел урок анатомии; лабораторная работа. Раздал всем фаллоимитаторы и попросил на скорость надеть на них презервативы. Один «мальчик» надел быстрее всех и был тут же вызван к доске. Еще я вызвал «школьницу»: это была уже моя девочка, обученная и правильно себя ведущая.

– Скажи нам, мальчик, какие ты знаешь способы сексуального контакта? – попросил я.

– Ну вот, можно в рот.

– Показывай.

Он показал. Это не трудно.

– А еще какие?

– Во влагалище?

– Правильно! Ты показывай, а не рассказывай. У нас лабораторная работа.

А «школьница» уже стянула трусики и, усевшись на стол, раздвинула ноги.

Ох, мечта каждого старшеклассника! Может, хоть так, во время игры ее можно вспомнить? Обновить притупившиеся ощущения. Сейчас уже все привычно и скучно – бабы, сауны…

И «мальчик» показал на «однокласснице», как и что надо делать.

– А еще? – дожимал я. – Давай. У тебя решается вопрос, четыре или пять.

…А в классе нарастал непрекращающийся гам из пьяных бабских голосов. Остановить его было невозможно. Я бил указкой по столу, выбегал из класса, я сорвал голос. Все было бесполезно. Мы хотели принять их в пионеры, но и «на линейке» их с трудом удалось построить. Пьяные сучки испортили все.

Чего они орали, скажите мне, а?!

Их пригласили на эксклюзивное шоу, которое они никогда нигде не увидят. Нажраться ведь можно и чуть позже.

Вот таких я называю только одним словом – бл…ди.

Есть старый анекдот. «Английский лорд вызывает дворецкого и спрашивает: «А скажи, голубчик, что это за шум на улице?»

– Бл…ди, сэр. Они бастуют.

– А чего они хотят?

– Хотят, чтобы им больше платили.

– Скажи, голубчик, что неужели бл…ям мало платят?

– Много, сэр.

– А чего тогда они бастуют?

– Бл…ди, сэр.

Так же было и в школе. Чего они орали? «Бл…ди, сэр».

Программу, которую тщательно и профессионально готовили, удалось показать лишь на каком-то самодеятельном уровне. А заказчики-то ведь тоже готовились. Они почти не пили и были готовы написать диктант, чтоб я его проверил и выставил оценки.

Впрочем, мужички и так остались довольны. Но вот я был очень сильно расстроен. И тогда понял одну важную вещь. Если не буду превращать чужой праздник в свой собственный, то свихнусь рано или поздно. Мне наскучит эта работа. Она убьет все живое, что во мне было или еще может быть. Нельзя двадцать лет подряд произносить одни и те же тосты. Надо самому придумывать формы веселья. Делать то, что никто не делает. И я пытаюсь. А тут – «бл…ди, сэр»!

…За то, что мои девчонки никогда так не поведут себя на программе, я их уважаю. И даже терплю многое от своих танцовщиц. Сейчас уже я работаю в Москве и стараюсь именно их вызвать сюда на работу, хотя для меня это частенько геморрой. То сними им гостиницу, то накорми в ресторане, то трахни, а я уже, между прочим, не мальчик.

Как-то две моих воспитанницы жили неделю у меня дома, у них были проблемы с квартирой. Скажите, вы представляете себе «звезд нахального стриптиза» в приличном доме?! Одна из них в этот момент была «подсевшая» на садо-мазо. Всю ночь она, не ленясь, шастала по каким-то садистским клубам, где ее пороли. Пришла в девять и завалилась спать. В одиннадцать пришлось ее будить; ко мне должны прийти люди. Девушка встала, сходила в душ и, даже не одевшись, уселась пить кофе. Одеваться ей было лень, к тому же потом снова раздеваться. Ей это на фиг надоело, пояснила она.

То, что «звездища» была голой, а я ждал телевизионщиков, оказалось только половиной беды. Когда она встала, я понял, что вся жопа у нее фиолетовая!

– Е… твою мать! Ты как собираешься с таким задом работать?! – решил тактично поинтересоваться я.

Она лениво оглянулась и сказала, что через два дня все пройдет. У них существует «специальная техника порки», и даже «специальные плетки», а я просто ничего не догоняю потому, что темный.

В этот момент в дверь позвонили!

Вы думаете, стриптизерка побежала одеваться?! Размечтались. Ей, видите ли, «надоело одеваться и раздеваться каждый день!» Она так и осталась сидеть в чем мать родила.

Как я понял, телевизионщики тоже оказались людьми темными. Глаза у них стали квадратными и нездорово косили на голую фиолетовую жопу.

«Не обращайте внимания, – я, как мог, пытался сгладить ситуацию, – это просто бл…и. Живут пока тут. Им, к сожалению, больше негде».

А что, вполне себе… удовлетворительное объяснение.

Хотел как лучше – вышло как всегда.

Помогаешь им, а потом вполне можешь услышать про себя слухи, что Трахтенберг – извращенец. Но зато, знаете, что… Я думаю, каждый мужчина время от времени перебирает в памяти самые яркие эпизоды своего общения с женщинами. У кого-то это секс в туалете авиалайнера. У кого-то воспоминание о том, как первый раз был сразу с двумя. Для меня, по крайней мере, за последние пять лет самым приятным из воспоминаний был день моего ухода из клуба «Хали-Гали». Все девочки-стриптизерши стояли в коридоре, выстроившись в ряд, держали букеты цветов и плакали. Они со мной прощались. Я бы никогда не поверил, что такое может быть. Но, оказывается, я был очень неплохим начальником.

Стоп – почему был? И сейчас пока есть. И продолжаю воспитывать в правильном ключе человечиц, проходящих через мои руки. А именно: когда здравомыслящего мужчину спросить, что бы он хотел улучшить в женщинах, что бы хотел положительное привнести в женский образ, – то каждый первый скажет: «Хочется, чтобы женщины меньше притворялись… Ну, по крайней мере, не больше, чем мы – мужчины». Чтобы не пришлось тратить лишнее время на срывание маски, преодоление искусственных и абсолютно «левых» барьеров, которые ставят женщины.

…Но женщины все равно будут их возводить. В противном случае им придется выступать наравне с мужчиной. Столько же работать, думать о том, на что купить квартиру, машину, дачу, и как, наконец, обеспечить старость. Но женщине хочется, чтобы все это делал мужчина.

И только стриптизерки показали мне, что кроется у бабы под маской. Они были честны. Они не заливали про то, что «с того времени как рассталась со своим парнем, полтора года назад, так ни с кем и не трахалась».

Ой, к чему эти монологи?

Думаю, женщина ходит в маске, так как часто бывает слишком безобразна без нее.

Сейчас вспомнил: с одной из танцовщиц у меня был продолжительный роман. Ее звали Срака. Я назвал ее так, потому что роскошная корма этого юного восемнадцатилетнего парусника жила своей отдельной жизнью. И несмотря на то, что тело ее было очень стройным, на нем крепилась отличная большая грудь. Срака признавалась мне в любви (хотя это не требовалось), кричала, что спит только со мной. Мы занимались сексом и в клубе, и в подъездах, как в ее, так и в моем. А однажды она просто взяла и втихаря поехала с одним моим приятелем за три сотни долларов. Причем мы с ним поспорили на такую же сумму, что она с ним не поедет. «Она же меня любит! Сама говорила», – как лох доказывал я. «Посмотрим!» – хмыкал он.