Мусульманские легионы во Второй мировой войне

Как и его восточно-тюркский аналог, Кавказское соединение должно было состоять из боевых групп, в данном случае имевших организацию кавалерийских полков. Так, в январе 1945 г. структура Кавказского соединения включала штаб и следующие боевые группы, созданные с сентября по декабрь 1944 г.:

— «Грузия»;

— «Северный Кавказ»;

— «Армения»;

— «Азербайджан».

В этот период общая численность Кавказского соединения СС насчитывала примерно 2400 человек (см. табл. 16).

После его развертывания в дивизию командование над ней должен был принять генерал-майор Л.Ф. Бичерахов. Однако по болезни он не смог приступить к своим обязанностям. Поэтому временно исполняющим обязанности командира соединения являлся СС-штандартенфюрер А. Тоерманн, а во главе боевых групп стояли, соответственно, эмигранты: П. Цулукидзе, С.К. Улагай, В. Саркисян и М.Н. Исрафилов — все в звании Ваффен-штандартенфюреров (см. табл. 16).

Организация и подготовка соединения проходили в Северной Италии, где, кроме него, находилось еще около 6500 кавказских беженцев, руководимых черкесским князем Султан Келеч-Гиреем. Все боеспособные мужчины из их числа в возрасте от 18 до 70 лет были сведены в 2 добровольческих полка, каждый из которых состоял из рот, сформированных по национальному признаку. Эти полки были призваны играть роль частей самообороны в местах размещения беженцев и одновременно служить резервом для комплектования Кавказского соединения СС.

Наконец, следует упомянуть еще об одной группе советских мусульман-добровольцев, которые проходили службу в войсках СС, однако не имели отношения к указанным частям и соединениям. Имеется в виду 831 человек из числа крымско-татарских добровольцев, которые в конце 1944 г. в качестве «хиви» были направлены в ряды 35-й полицейской гренадерской дивизии СС. В ней они были распределены по следующим подразделениям:

— 2-я тяжелая дивизионная транспортная колонна. В ней под командой обер-лейтенанта А. Кугушева служили 3 офицера, 2 военных чиновника и 125 добровольцев;

— 3-я гренадерская рота 89-го полицейского гренадерского полка. В ней под командой зондерфюрера (в должности ротного командира) М. Тайгинского служили 4 офицера, 1 военный чиновник и 382 добровольца;

— 7-я гренадерская рота 91-го полицейского гренадерского полка. В ней под командой Ваффен-оберштурмфюрера А.П. Ширинского служили 7 офицеров, военный мулла и 252 добровольца;

— боевая полицейская группа «147». В ней под командой СС-унтерштурмфюрера Митте служили 2 офицера (переводчик и офицер для поручений) и 52 добровольца.

Как уже явствовало из самих приказов об организации Восточно-тюркского и Кавказского соединений СС, они создавались не только как боевые части, но и как своеобразные «школы политической подготовки». Эта подготовка практически ничем не отличалась от той, которую проходили мусульманские добровольцы, служившие в частях и соединениях вермахта. Единственное отличие состояло в том, что она приобрела религиозный оттенок. Например, в каждом батальоне Восточно-тюркского соединения был свой мулла, а роль его главного имама выполнял Н. Накиб Ходжа, который до середины 1944 г. был инспектором духовного отдела ТНК.

До конца 1944 г. все муллы проходили подготовку при своих национальных комитетах. Однако это не устраивало руководство СС, так как не было единой программы для их обучения. С этой целью 26 ноября 1944 г. в Дрездене была открыта «Школа мулл» (»Mullakurse»). Инициатором ее создания стал начальник VI управления (внешняя разведка) РСХА СС-бригаденфюрер В. Шелленберг. До конца войны в этой школе прошли подготовку около 50 человек, которые были направлены либо в Восточно-тюркское, либо в Кавказское соединения СС. Во главе школы Шелленберг поставил выходца из Казахстана Г. Идриси.

Главным печатным органом Восточно-тюркского соединения СС была газета «Тюрк Бирличи» (»Turk Birligi»).

Таким образом, за период с 1941 по 1945 г. в составе вермахта и войск СС происходило создание добровольческих формирований из мусульман — граждан СССР. При этом как политические, так и военные причины их создания и обусловили те принципы, которые легли в основу системы их использования.

Мусульманские формирования представляли собой отдельную категорию иностранных добровольческих формирований, появление которых, а также их объединение в эту категорию было связано с продолжением германской «исламской политики» в условиях войны.

Тем не менее, несмотря на свой одинаковый статус и единое вероисповедание служивших в них добровольцев, все мусульманские формирования имели ряд отличительных особенностей, связанных в первую очередь с их национальным составом, системой организации и подготовки.

С уверенностью можно сказать, что за период с 1941 по 1945 г. в германских вооруженных силах прошли службу от 415 до 440 тыс. добровольцев-мусульман: арабов, индийцев, балканских и советских мусульман (см. табл. 2).

Как видно, первой отличительной чертой этих формирований был национальный состав их добровольцев, что обусловлено местом их создания. Обычно оно совпадало с местом компактного проживания данной национальной группы, но только в том случае, если эта территория находилась под контролем немецкой оккупационной администрации. Если же эта территория не была оккупирована, но имелось достаточное (чтобы сформировать боеспособную часть) количество добровольцев из представителей того или иного народа, на ней проживавшего, то тогда организация формирований проходила либо на территории Германии, либо на какой-нибудь другой оккупированной территории. В связи с этим можно выделить следующие основные места организации мусульманских формирований:

— для арабов — Сирия, Южная Греция, Франция и Тунис;

— для индийцев — только Германия;

— для балканских мусульман — Босния и Герцеговина, Косово и Албания;

— для мусульман — граждан СССР — Польша, Украина, Крым, Словакия, Северная Италия и Германия.

Другая особенность каждой из категорий мусульманских формирований заключалась в системе организации, которая отражалась на их боевой структуре. До 1943 г. эта структура была ограничена уровнем «рота/батальон/ полк». Позже после коренных изменений в военно-политической обстановке эта структура поднялась уже до уровня «полк/дивизия/корпус».

Как правило, каждый уровень зависел от двух военных причин: наличия нужного количества личного состава и количества вооружения и снаряжения, чтобы оснастить этот состав. Но так как на создание мусульманских формирований не в последнюю очередь влияли политические предпосылки и условия, к этим двум следует добавить еще и политическую причину. Обычно она была связана с запретом тех или иных немецких инстанций создавать формирования выше определенного уровня. Среди мусульманских формирований этот запрет касался частей и соединений из граждан СССР, тогда как недостатка в контингенте и вооружении для них (до 1943 г.) не было. Что же касается арабских, индийских и балканских формирований, то здесь играли роль военные причины: или отсутствие контингента, или недостаток в снаряжении.

Одним из отличий любого иностранного добровольческого формирования от собственно германских частей было наличие в нем определенного процента немецкого кадрового персонала. Как правило, этот процент зависел от статуса формирования, т. е. выражал степень доверия немецкого командования этим добровольцам. Однако были и чисто военные причины. Обычно — это нехватка национальных командных кадров. Яркий пример тому — арабские, индийские и балканские части. В лучшем положении находились мусульманские формирования из граждан СССР. Поскольку они набирались в основном из военнопленных, то это уже подразумевало какую-то военную подготовку.

Так как мусульманские формирования создавались в системе германских вооруженных сил, естественно, что особенностей в их военной подготовке не было. Все они обучались по немецким уставам, лишь с поправкой на их пехотную, горно-егерскую или полицейскую специфику.