Философ с папиросой в зубах

— Ну и как вам Бабанова в роли Офелии? — спросила у Катаняна Фаина Георгиевна.

— Очень интересна. Как всегда красива, пластична, голосок прежний… — стал воспевать дифирамбы актрисе Василий Васильевич.

— Ну, вы, видно, добрый человек. А мне говорили, что это болонка в климаксе, — съязвила Раневская.

Граница нараспашку

Во время хрущевской «оттепели» (середина 1950-х — начало 1960-х) находились наивные люди, всерьез обсуждавшие проблему открытых границ применительно к СССР.

— Фаина Георгиевна, что бы вы сделали, если б вдруг открыли границы? — спросили у Раневской.

— Залезла бы на дерево, — ответила та.

— Почему?

— Затопчут! — убежденно сказала актриса.

Аристократ

Близкая подруга Раневской Тамара Калустян как-то рассказала актрисе об одном своем приятеле настоящих «голубых кровей». Фаина Раневская записала в дневнике: «Ее знакомый князь Оболенский отсидел в наказание за титул, потом работал бухгалтером на заводе.

Выйдя на пенсию, стал сочинять патриотические советские песни, которые исполняет с хором старых большевиков, — поет соло баритоном, хор вторит под сурдинку. Успех бурный. Князь держится спокойно, застенчив, общий любимец хора. Аристократ!!!»

Лучшее средство от бессонницы

Однажды Раневская «по секрету» поделилась с Риной Зеленой своим собственным гениальным изобретением — новым эффективным средством от бессонницы. Фаина Георгиевна на ушко прошептала подруге:

— Дорогая Риночка, понимаешь, надо считать до трех. Максимум — до полчетвертого.

Грешная память

Как-то Раневская возвращалась домой на поезде после отдыха в крымском пансионате. Ее соседями по купе стали три ее молоденьких коллеги-артистки из Театра им. Моссовета.

Дамочки от скуки долгой дорогой стали обмениваться воспоминаниями о бурно проведенном отдыхе на курорте. Одна говорит:

— Вернусь домой и во всем признаюсь мужу.

Вторая восхищается:

— Ну, ты и смелая!

Третья осуждает:

— Ну, ты и глупая!

Раневская отмечает:

— Ну, у тебя и память!

Точки над «i»

На светском советском ужине зашел как-то разговор о двух «звездных», как бы сказали сегодня, персонажах, — известном режиссере и актрисе, которые находились в тайной любовной связи. Ясно, что подобные отношения в советские времена на корню пресекались парткомом и профкомом.

— То есть, Вы хотите сказать, Фаина Георгиевна, что X. и Р. живут как муж и жена? — попыталась выяснить все интимные подробности преступного союза любопытная собеседница.

— Нет, они живут гораздо лучше, — расставила все точки над «i» Раневская.

Безумный день женитьбы Фигаро

После поездки на гастроли в один провинциальный город, Раневская со смехом рассказывала, как услышала замечательную реплику аборигена, увидевшего красочную афишу новой классической постановки Театра им. Моссовета по Ж. Б. Мольеру. Абориген ехидно сказал: «Эти м…даки собираются выйти на сцену сегодня вечером, но до сих пор никак не могут решить, какую пьеску им играть!»

При этом местный театрал указал на висевшую на тумбе афишу театра, на которой значилось: «Безумный день, или Женитьба Фигаро».

Второе дыхание

В переполненном автобусе, развозившем артистов после спектакля, вдруг раздался неприличный звук. Раневская, наклонившись к самому уху соседа, шепотом, но так, чтобы все слышали, выдала:

— Чувствуете, голубчик? У кого-то открылось второе дыхание!

Напросилась

Раневская как-то обедала у одной дамы, столь экономной (скажем прямо — жадной), что Фаина Георгиевна встала из-за стола как пришла, совершенно голодной.

На прощание «гостеприимная» хозяйка любезно сказала актрисе:

— Прошу вас еще как-нибудь прийти ко мне отобедать.

— С удовольствием, — ответила Раневская, — хоть сию же минуту!

Верх неприличия

В больнице им. Боткина работал прекрасный хирург Захро Авраамович Топчиашвили. Он был такого высокого роста, что вынужден был оперировать сидя.

Однажды ночью Фаина Георгиевна позвонила своему знакомому Володе и пожаловалась на сильные боли в животе. Тот немедленно связался со своим другом Захро Авраамовичем и попросил его приехать к Раневской. Услышав, о ком идет речь, хирург без промедления согласился.

Через пару часов Раневская позвонила Володе:

— Спасибо, дорогой! Вы прислали ко мне волшебника. Он осмотрел меня, мял мне живот — и внезапно боли исчезли — я словно заново воскресла!.. Однако потом он повел себя неприличным образом!

Володя изумился — Захро, джентльмен до мозга костей, деликатнейший человек — и вдруг позволил себе неприличное обращение с немолодой женщиной?!

— Фаина Георгиевна, что же Захро Авраамович такого неприличного сделал? — с ужасом спросил Володя.

— Представляете, я вручила ему конверт с гонораром, а он никак не хотел его брать — и уходя оставил его на шкафу в передней.

— Так в чем же проблема? — в недоумении воскликнул Володя.

— Я не могу достать конверт оттуда, — чуть не плача, молвила Раневская.

Интим с Онегиным

— Говорить, как Раневская, было невозможно, за ней можно было только записывать, — рассказывал выдающийся актер Алексей Баталов, хорошо знавший Фаину Георгиевну. — Возможно, один из секретов актрисы в том, что многие свои афоризмы она произносила серьезно и не комиковала.

Так обзванивая и поздравляя знакомых с Новым годом, Раневская строго и вместе с тем интригующе предупреждала:

— И не вздумайте сегодня приходить ко мне. У меня интимный вечер с потрясающим мужчиной.

— Кто же этот счастливчик? Скажите, если не секрет, — предвкушая сенсацию, спрашивали на том конце трубки.

— Евгений Онегин. Буду его перечитывать!

Великий и могучий

«Я не умею выражать сильных чувств, хотя могу сильно выражаться», — говорила Фаина Георгиевна. Однако сочные народные выражения, то и дело слетавшие с ее уст, воспринимались вовсе не как нецензурная брань, а как абсолютно органичная ей языковая манера, скорее милая и забавная, чем оскорбительная.

Однажды, когда актриса как обычно выразилась с присущей ей прямотой, какой-то ханжа не преминул сделать ей замечание:

— В литературном русском языке нет слова «жопа»!

Фаина Георгиевна мгновенно отреагировала:

— Как странно! Слова нет, а жопа есть…

Перепутал

Рина Зеленая рассказывала Василию Катаняну:

— В санатории в Комарово к Раневской за стол подсадили какого-то зануду, который все время хаял еду. У него и суп был холодный, и котлеты не соленые, и компот кислый. (Может, и вправду.) За завтраком он брезгливо говорил: «Ну что это за яйца? Смех один. Вот в детстве у моей мамочки, я помню, были яйца!»

— А вы не путаете ее с папочкой? — деликатно осведомилась Раневская.

Кандидатура «что надо»

Однажды «эрзац-внук» Алексей Щеглов привел к Раневской на смотрины свою невесту. Он постарался представить девушку в наиболее выгодном свете:

— Фаина Георгиевна, это моя любимая девушка Катя. Она умеет вкусно готовить, прекрасно печет пироги, аккуратна, квартиру приберет, так что не будет ни пылинки, ни соринки…