«Сектор Газа» глазами близких

«Дом» располагается в подвале старого дома на Малом Харитоньевском переулке, что в двух шагах от Мясницкой улицы. Две комнаты, заклеенных плакатами персонажей поп-сцены — от всеми забытой Анне Вески и до экс-модных Андрея Губина с «Чугунным Скороходом». На столе рядом с факсом мирно уживается самодельная пепельница «нескафе классик» — из тех, что украшают столы в дешевых привокзальных буфетах, плод рукоделия бабулъ-посудомоек. Впрочем, хозяин кабинета Сергей Савин в этой, мягко говоря, небогатой обстановке, чувствует себя этаким «монстром шоу-биза».

Знаешь, сегодня я бы уже не смог работать с «Сектором Газа». Это я к поговорке о реке, в которую нельзя войти дважды. Я в шоу-бизнесе всю свою жизнь, у меня была масса интересных проектов, каждому из которых я, как продюсер, отдаю часть жизни. «Сектору» я отдал несколько лет... Да, это было яркое и интересное время. С Юркой было интересно работать. Но все это ушло. Ушло еще задолго до его смерти. Так что во второй раз я бы, наверное, уже не смог так...

С Хоем я познакомился через Фиделя. Ну, того самого Фиделя, который потом ездил по стране с фальшивым «Газом» и выступал под «фанеру». А тогда Фидель был у них кем-то вроде концертного администратора. Познакомил он меня с ними через Вадима Цыганова, мужа певицы Вики Цыгановой. И Вадим дал мне кассету послушать — с двумя первыми альбомами. Ну, мне понравилось. Самобытный такой коллектив. Ни рок, и не по-пса. Что-то посередине. Совершенно безбашенные ребята. И песни у них шли от души, из глубины народной мысли. Без всяких розовых соплей, лжи и фальши. Вот как говорят в народе, так они и пели. Прикольные ребята были очень. Вот я и решил с ними встретиться и поговорить на предмет сотрудничества.

Юра тогда только в Москву приехал, они сидели в гостинице и альбом писали. Первое мое впечатление о Хое: провинциальный парень, голодный, нищий, в чужих кроссовках приехал, короче, классический образ. Мы когда встретились, он сразу сказал: «Все, п...дец! За...ла меня ваша Москва, ни денег, ни х... нет, жить негде!» А у меня тогда две квартиры было. В одной я жил, а другая — на улице Трубной — пустая стояла. Вот ее я и отдал Хою с ребятами, что б жить было где. Стали вместе работать.

Первый наш концерт прошел на фестивале хулиганской музыки. Мы тогда вместе с Вадимом Цыгановым организовали в ДК «Меридиан» Фестиваль хулиганской музыки. Выступала там Вика Жукова — ну, сейчас она Цыганова, а тогда она пела блатняк, т.н. городской шансон, выступала ! группа «Эмигранты» и «Сектор Газа», естественно. Ну, слушатели первые : два выступления восприняли без особого энтузиазма. А вот когда вышел «Сектор» — началось... Толпа разнесла весь ДК к чертовой матери! Нам по — том директор ДК счет выставил на 15 тысяч рублей, который мы так, кстати, и не оплатили. А 15 тысяч по тем временам — до либерализации цен — были огромной суммой. Но после этого концерта о «Секторе» заговорила уже вся Москва, пошли публикации в прессе. «Московский

Комсомолец» статью маленькую написал и пошла популярность...

Ведь в те времена «раскрутка» артиста строилась по совершенно другим принципам. Это сейчас, что бы тебя заметили, нужно платить безумные деньги — снимать клип, ставить его в ротацию на MTV, песню давать в ротацию на FM — радиостанции, платить за участие в престижных концертах. А тогда залогом успеха была раскупаемость кассет в киосках звукозаписи. Если альбом хорошо продавался — все, тебя знала вся страна. А покупали тогда тех, кто был на слуху.

Вот, я взял на себя всю материально — техническую часть: организацию концертов и записей. У меня было правило — я не лез ни в кадровую политику, ни в творчество Хоя. Потому что я знал: стоит мне хоть чуть — : чуть попытаться повлиять на музыку «Сектора», все, это уже будет не «Сек — ; тор». Что-то уйдет. Поэтому я ни разу не сказал — мол, Юр, играй то-то и то — : то. Но после того первого концерта в «Меридиане» я выставил Хою два ; «железных» условия. Первое — до концерта ни капли спиртного. Штраф — • концертная ставка — т.е. если они выпивали, то я им за выступление ничего не платил. Второе — на сцене матом не ругаться! Ну, они мои условия : кое-как, скрепя сердце, приняли. Хотя назло мне и нарушали... И матом крыли ради чистого хулиганства, и выпивали. Я вот помню, как Ушаков, когда я вошел в гримерку, спрятал рюмку с водкой в карман штанов. А рюмка там и перевернулась. Помню как они все просили: «Николаич, разреши хоть бутылку пива!» Еще помню как мы Тупикина по стадиону в Сочи ловили. Он до того допился, что голым стал бегать по стадиону, пока мы аппаратуру готовили. Причем, заметили его не мы, а директор стадиона. Подходит к нам и говорит: «Ребята, а чего это ваш там голяком бегает?» Ну, мы Тупикина всей группой ловили. Поймали, скрутили, в душ отволокли. И он к началу концерта еле-еле протрезвел. Тупикин хорошим был музыкантом, жаль только, что спился...

Еще помню прикольный случай. Был у нас одно время такой кант — Володя Родионов. И вот, едем мы с гастролями по Уралу. Едем на рафике по тайге. В дороге, естественно, квасим. И остановились где-то посреди леса отлить по малой. Ну, все вылезли, сделали свое дело, залезаем обратно. Спрашиваем: «Все на месте?» Говорят, что все. Едем дальше. И где-то часа через полтора ребята вдруг вспомнили, что забыли Володьку. Е... твою мать! Разворачиваемся и едем назад. А вокруг — ни души, мороз минус 20 градусов, а до того места ехать километров сто! И вот, едем и видим — навстречу нам бежит Володька. Спокойно так бежит, трусцой, в легкой курточке.

Так что, после концерта — это меня особо не волновало — оттягивались на полную катушку. Они же творческие люди, им расслабиться нужно. И пили по несколько дней подряд, и курили, вобщем, всякое бывало... Главное, что бы ребята перед концертом были в хорошей форме. Большая проблема была с девками, которых часто в гостиницу не пускали. Ребята им и инструменты давали — мол, это технический персонал группы, и по веревкам в окна затаскивали. Хотя первое время Хой деньгами по-хозяйски распоряжался. Выпивал, конечно, но и домой отсылал, инструменты покупал. Себе синтезатор купил — Roland D20, если не ошибаюсь... Деньгами он, короче, не сорил особо, а вот потом пошли у него кутежи... Хотя с наркотой я его ни разу не видел.

Расстались мы в 1994 году. Почему? По банальной причине — Юру перестали устраивать финансовые условия. Я себе забирал 50 процентов от общей прибыли. Но я же эти деньги не только себе в карман клал. Я ж и рекламу делал, за кассеты платил, афиши печатал, с телевидением договаривался, хоть «Сектор» и под запретом был, вкладывал, короче, деньги в «раскрутку». И, если поначалу это всех устраивает, то потом наступает такой момент, когда артист уже не хочет делиться. Это проявление «звездной болезни». У артиста, добившегося популярности, сразу становится много советчиков, которые говорят, что менеджер его обкрадывает. Подходит такой советчик: «Юрок, а сколько стоишь?» «Да вот — 2 тысячи долларов за концерт. «Да ты что — сейчас никто уже меньше, чем за три тысячи не работает!» И артист верит этим случайным знакомым — «советчикам», а мне, с которыми мы работаем вместе пять лет, он не верит! И выставляет новую цену — 5 тысяч долларов за концерт. А есть гастрольный график, есть договоренности... Все, короче, ломается. И потом, за 2 тысячи мы можем дать, допустим, 20 — 25 концертов в месяц, а за 5 тысяч — только три — четыре концерта. Как следствие — начинает снижаться популярность. А «звезде» на это просто наплевать. Понимаешь, популярность артиста можно изобразить в виде графика: сначала идет подъем, потом наступает неизбежный спад, а потом — резкое падение вниз до уровня нуля. И всегда бывает легче раскрутить артиста с «нуля», чем вернуть ему былую популярность. И умные люди начинают вкладывать деньги уже на первом этапе спада, не дожидаясь падения популярности. Они понимают, что им нужно поддерживать себя на плаву, что нужно тратить деньги на поддержание своего статуса. Посмотри на «Rolling Stones» или на наших — Пугачеву или Леонтьева. Сколько лет на сцене, а они все еще популярны, а ведь за их успехом стоит ежедневная работа по поддержанию своей «звездности».