Русские гении за рубежом. Зворыкин и Сикорский

Однако участие русских изобретателей в международной гонке за управляемый вертолет на этом не прекратилось. Правда, в этот раз новой модели вертолета не появилось, зато выдающийся инженер Борис Юрьев придумал так называемый автомат перекоса лопастей — мы об этом еще подробно поговорим. Свою схему и свои теоретические расчеты Юрьев опубликовал в 1911 году, а через год построил модель вертолета со своей схемой, но, как это постоянно происходило в России, не позаботился о патентовании изобретения и потому за границей не признается автором схемы, применяемой повсеместно и сейчас. Ссылки отечественной «патриотической» печати на отсутствие у Юрьева денег для патентования просто абсурдны, дело это тогда было вовсе недорогое.

В течение последующих нескольких лет теоретические проблемы вертолетного движения в основном были решены, несмотря на мировую войну, в которой вертолеты, разумеется, не участвовали. В воздухе царили самолеты самых различных конструкций, причем этот вид авиации так вскружил голову военным, что о вертолетах практически забыли, и лишь изредка конструкторам этих летательных устройств удавалось выбить какое-то количество денег на свои разработки. Так, эмигрировавший из России молдаванин Ботезат в 1922 году построил в США первый в мире хорошо управляемый вертолет с бензиновым двигателем, летавший по нескольку минут на высоте второго этажа. Деньги он по знакомству выбил из американского военного министерства, но после успешного испытания проект был закрыт — по тем же причинам, что и ранее, то есть общество в лице военных не созрело для понимания преимуществ вертолетов перед самолетами. Аппарату Ботезата был по загадочным причинам предпочтен автожир — нечто среднее между вертолетом и самолетом. Про конструкцию автожира поговорим позднее, в главе про принципы вертолетного движения.

Несмотря на явный скепсис в отношении вертолетов, их разработка и усовершенствование конструкций продолжались. Появились аппараты, преодолевавшие скорость 100 километров в час, летающие более получаса и забиравшиеся на полукилометровую высоту в небо. Вернулся к работе над вертолетами и наш Игорь Сикорский и наконец 14 сентября 1939 года поднял в воздух свою первую конструкцию VS-300, которую сам и пилотировал. VS — это аббревиатура Воут-Сикорский, вторая часть понятна, а Воут — это фамилия основателя одной из авиакорпораций США Ченса Воута.

Полет не был до конца удачным и не совсем автономным. Вертолет был на привязи, летел на высоте 4 метра от земли и в конце концов на нее и рухнул. Впрочем, поломки были не слишком серьезные, а при ремонте Сикорский внес в конструкцию некоторые изменения, оказавшиеся очень полезными. И весной 1940 года Игорь Сикорский впервые и лично поднял в воздух свой модернизированный вертолет без привязи. Фотографии этого и последующих испытательных полетов демонстрируют нам забавную картину джентльмена в костюме, сидящего в открытой кабине вертолета собственной конструкции со шляпой (!) на голове. Очевидно, что при тех скоростях движения летный шлем или закрытая кабина были еще не нужны.

А что происходило в это время на родине Игоря Ивановича, в непрерывно готовящемся к войне СССР? То же самое — приоритет был отдан разработке конструкций самолетов. Аппараты, способные взлетать с любой точки без разбега и приземляться практически в любом месте, не требуя постройки аэродромов, все еще казались ненужными. Да так в действительности и было — будущая война предполагалась в Европе, где и уже готовых аэродромов полно, да и вообще в географии континента преобладают равнины. Особенно в самой России и Украине. А в Западной Европе, которая и рассматривалась Иосифом Джугашвили в качестве вкусного трофея, были уже построены тысячи километров прекрасных асфальтированных шоссе (например, знаменитых гитлеровских автобанов), которые вполне могли заменить взлетную полосу аэродрома.

Тем не менее в некотором смысле на всякий случай разработки вертолетов худо-бедно велись. Причем не так уж и худо-бедно. Пусть практически в единичных экземплярах, но строились весьма удачные конструкции. Так, в 1932 году бывший военный летчик Алексей Черемухин даже установил на вертолете собственной конструкции рекорд высоты — 600 метров. Между прочим, это был первый и сразу удачный советский вертолет. Но, как и Сикорский, он затем переключился на самолеты. Впрочем, не совсем по собственной инициативе — в 1938 году его, как было тогда принято, посадили (происхождение не рабоче-крестьянское, и вообще), но оказался он не в самых жутких лагерях, а в «шарашке» у Туполева, которого тогда готовили к большому процессу о шпионаже. Обоим повезло — началась война, и выяснилось, что на одном пролетарском сознании и чекистской бдительности не полетишь. А самолеты делать надо, опыт войны в Испании показал, что наши знаменитые, «курносые» И-15 очень милы, только вот летают медленнее, стреляют хуже и защищены слабее «Мессершмиттов» и «Юнкерсов».

Со временем Черемухин стал даже заместителем Туполева, участвовал в создании знаменитого Ту-104 и получил за это Государственную премию, а еще раньше Сталинскую тоже за какой-то самолет, но к вертолетостроению больше не возвращался, а жаль — он придумал конструкции сразу нескольких узлов и механизмов, до сих пор использующихся в современных вертолетах. А в СССР первый серийный вертолет, созданный в конструкторском бюро Миля, начали выпускать в 1950 году.

2. Появление героя

Вернемся к Сикорскому, раз он уже поднял в небо свой вертолет. Пора поговорить не о вертолетах, а о личности самого Игоря Ивановича.

Игорь Иванович Сикорский родился 25 мая 1889 года в Киеве, в семье известного врача-психиатра, профессора Киевского университета. Его отец Иван Алексеевич Сикорский был специалистом по лечению заикания, и пишут, что очень успешным, — странно, до сих пор излечение от заикания считается если не вовсе невозможным, то уж точно редким и необычным явлением. Однако прославился Иван Алексеевич далеко не только своими психиатрическими успехами, которые сейчас выглядят достаточно сомнительными. И. А. Сикорский был большим теоретиком расизма, причем в самом примитивном его аспекте — антисемитизме, и большим практиком, если можно так выразиться, этого вида человеконенавистнической идеологии. Высшим достижением Сикорского-отца в этой области стало участие в процессе Бейлиса.

Знаменитое дело Бейлиса — это суд над Менахемом Бейлисом по обвинению в убийстве 12-летнего мальчика Андрея Ющинского, происходивший в Киеве в 1913 году. Этого русского мальчика, учившегося тогда в начальном классе Киево-Софийского духовного училища, нашли зарезанным в какой-то пещере в лесу недалеко от завода, на котором работал Менахем Бейлис, ясное дело — еврей. Ну ладно бы убил, дело обычное в то время, как и в наше, но в ходе следствия появилась версия, что убийство мальчика этим Бейлисом было не просто бытовым или с целью грабежа, а ритуальным. То есть евреям потребовалась кровь христианского младенца для приготовления национального еврейского блюда мацы, поедаемой на Пасху, — а труп был найден действительно незадолго до еврейской Пасхи.

Дело прогремело на всю православную Русь-матушку. Обвинение было поддержано высшими должностными лицами империи, в том числе министром юстиции Щегловитовым. И царем нашим Николаем, известным своим интеллектуальным превосходством, самостоятельностью в суждениях, выдающимися волевыми качествами и святостью. Психиатрическую экспертизу проводил Иван Алексеевич Сикорский и активно поддержал версию обвинения, заодно еще раз, пользуясь удобным случаем, раскрыл все секреты иудеев, стремящихся уничтожить русский народ. К чести церковных иерархов стоит отметить, что они не высказывались против Бейлиса и вообще не высказывались насчет ритуальных убийств для изготовления безвкусной лепешки.

Полагаю потому, что они-то читали Ветхий Завет и комментарии к нему, из которых следует, что «кровавый навет» — особо нелепое обвинение против евреев. В рецептуре мацы четко указывается, что никаких, вообще никаких ингредиентов, помимо муки и воды, при приготовлении теста быть категорически не должно! Не то что крови наверняка невкусных христианских младенцев, но даже соли или там сахара.