Слово о полку Бурановом Рассказы очевидца

— Есть местечко для тебя, Серега… С тебя причитается.

Наиболее подходящим местом был 101-й взорванный старт. Близко. Азимут стрельбы — перпендикулярно съемкам. Солнце — сзади.

Переворот пакета «птичкой» вниз при развороте на боевой курс — прямо перед камерой. Отстрел боковушек — снизу с кормы. Точка идеальная. Опять же — разрушенное караульное помещение и взорванная шахта — хоть какие-то следы цивилизации. От ветра… Правда, если балда рванет, то на вас, Серега, все это добро и посыпется … Так что… Вот… Правда до полосы отсюда немало.

Вторая удобная точка — между стартом и полосой. Холмик в чистой степи. Расстояние до старта 4 километра… Ну и шо делать?

— Значит так, дружище… Я тебе разрешил только то, что разрешила Госкомиссия… Так? Так… Про эту точку — я НЕ ЗНАЮ… Так? Так… Если тебя и всю твою команду после взрыва найдут тут мертвыми — нафига мне это надо? Трибунал как минимум… Поэтому — копаете здесь окоп во-первых для того, чтобы при взрыве вас тут бруствером ЗАВАЛИЛО С КОНЦАМИ… А во-вторых, чтобы спрятаться от моих оперативных групп, которые будут «чистить» степь перед пуском. Понял?

— Понял. А какой глубины окоп?

— Для стрельбы стоя. С лошади…

Команда корреспондентов программы «Время» копала окоп в степи в 4-х километрах от старта. На указанную глубину. ПАПАРАЦИ! [2]

Подготовка к пуску

-Вовчик! Привет! Выручай! — ребята из «Прогресса» накинулись на режимщика. — Нам тут надо в сопле движка поковыряться, а от военных — никого. Партсобрание у вас, что ли… Да и церберы твои с пушками…

Здоровался с режимщиком Стас — представитель «прогресса» особым способом — рукопожатие… Необычное. Необычность в том, что в момент рукопожатия в ладони вдруг ощущается маленький предмет. Очень маленький. Называется «значок».

Дело в том, что все мало-мальски деловые «ящики» к пуску изготовили свои значки. Памятные. С «Буранчиками» в разных вариациях… Красивые. Кто из чего. Из спецсталей, из спецпластмасс и прочих спец и не спец. Но цимус состоял в том, что эти значки были сделаны в очень малых партиях, а потому — такой значок был раритетом уже по определению. В момент выпуска. Даже в те «допусковые» дни.

За такой значок у военных строителей можно было выменять ЗАПРОСТО:

а) электродрель в масле и комплектности

б) 5-10 бидонов (40 л) ЛЮБОЙ краски

в) мойку, смеситель, унитаз и прочее — все «импортное»

г) линолеум, ПХВ плитку, керамическую плитку, и все на эту тему

д) прочие стройматериалы — КАМАЗАМИ.

Причем все перечисленные пункты а) б) в) г) д) не в режиме «ИЛИ». А в режиме «И». Причем все это ПРИВОЗИТСЯ в Ленинск по указанному адресу. На двух Камазах. Или трех… Разгружается шуршащими молодыми по нормативу, превышающему скорость поросячьего визга … То есть Камаз за один перекур. То есть старший пока курит — Камаз пустой…

Потому как «пириэхат домой на дэмбэл с ордэном» — ну чего еще может желать героический воэнний строитэл???

Таким образом, на Байкодроме в те времена ходили две валюты . Разной нарицательной стоимости и удельного веса. В тройских унциях. А именно:

1) ФАР — «фляжка армейская раздутая». Это ровно 1 литр. Спирта само собой… Валюта имеет хождение строго между офицерами. В плане — перенести отпуск на лето, получить на вещевом складе дополнительные шмотки (бушлат для жены вместо шубы — милое дело…), ускорить прохождение представления на повышение в должности или в звании, восстановить утерянный пропуск на рыбалке (или на охоте, или — не помню точно где…), и прочие «военно-житейские» мелочи.

Почему «раздутая». Потому что обычная фляжка — 750 граммов. Как-то ни то ни се… Неровно как-то … НЕУДОБНО считать… Для «округления» применяется холостой патрон и автомат Калашникова. В хавальник фляжки стреляют — она раздувается. Строго до 1.000 граммов. То есть до литра. Все довольны. Все четко.

2) ЗНАЧКИ — валюта имеет хождение между офицерами и солдатами в уже обрисованном варианте. Далее — между солдатами — НЕТ ПРЕДЕЛА БОЕВОМУ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ. За пару значков писарю штаба — можно уехать на дембель рядовым, а военном билете будет стоять запись — «старший сержант». Сесть в паровоз, достать заранее приготовленные погоны, пришить — и домой приезжает Герой ! За три-четыре значка можно попасть в приказ по части и убыть в «заслуженный» отпуск домой на 10 суток. За один значок — старшине — и до утра можно через забор сбегать к теткам в жилую зону на 113 пл. Там командированных теток — море… И все приехали выйти замуж за лейтенанта. А лейтенаты что-то это… Как-то… Не все дружно… Хотя находятся иногда. Идиоты…

Таким образом — ЗНАЧОК — великая и очень «твердая» валюта Байкодрома.

Всовывание значка в ладонь — значит что-то не просто так. Значит надо решить какую-то проблему. Ну что ж. Надо так надо… чего мы, не понимаем, что ли ?

Стас был опытный полигонный специалист, а потому был обучен решать проблемы любой ценой. В военном варианте это звучит «шобы у утру було!».

— Привет, Стас… Да? А что за работа?

— Да — сунуть, измерить, проверить, отписать — на 15 минут делов…

— Так… Мне нужно выступить за военных?

— Ну типа да…

«Прогрессистам» нужно было любой ценой сегодня доложить руководству о готовности сопел движков. А тут — партсобрание…

Подъемная люлька медленно въезжала в дюзу «Энергии». На ней привычным образом суетились «прогрессисты».

Надо сказать, что в русском языке есть такой глагол «бздеть». Соответственно от слова «бзда». Это состояние наступает только в момент, когда человек находится внутри сопла «Энергии». Сопло это — колокол. Очень большой. Ладошкой касаешься дырки — откуда потом будут вырываться миллионы лошадей, а «юбка» оканчивается где-то под ногами. Метра три или два…

Так вот. Сопла имеют форму , близкую к параболической. То есть в этой штуке где-то должен быть «фокус»… В этой точке фокусируются все эти лошади, вся эта безумная температура, давление и прочие страхи. И когда фокус приходится как раз на уровень яиц — вот тут , извините и наступает состояние «бзды». И прочей неуверенности, дискомфорта какого-то. Как-то не это… не алё… Хочется в этот момент нацарапать на колоколе что-нибудь героическое и бесследно пропасть…

Кому-то это все покажется мистикой, брехней, сказками. Одно можно посоветовать — залезть в стоящую на старте ракету в это сопло — а потом поговорим…

С момента заправки пакета горючим — все, находившиеся в зоне 16 км могли считать себя смертниками. Заправленная ракета — это очень даже не шутки… Тем более — толком не летавшая до этого (один раз не считается). Неделин хороший был мужик, однако же…

После эвакуации людей со старта и прилегающих территорий в бункера и другие подземелья на поверхности оставались только солдатики на КПП, руководитель испытаний от военных и режимщик. Периодически из 260 сооружения приезжал Гончарук с «горячими» командами — что-то доделать, доизмерить, докрутить…

Несколько дней от заправки до пуска на старте разгуливал один режимщик. Один на всю прилегающую степь… То есть просто один на километры вокруг… Увешанный автоматами, рациями, ракетницами и прочей лабудой. Состояние было какое-то неопределенное. Энтропия достигала единицы. Ну как она взорвется, если я такой красивый! Никуда она не взорвется… Сука… Не имеет права. Мы же с ней одной крови. Маугли сраное. Примерно так…