Четвертая воздушная

Политработники сделали этот факт достоянием всего личного состава ВВС Южного фронта. Отличившихся летчиков мы представили к награде.

5 ноября 1941 года противник с рубежа Дубровка, Октябрьский, Каменка-Туаловка перешел в наступление против 9-й армии, которой командовал генерал-майор Ф. М. Харитонов. Судя по всему, враг намеревался сначала выйти в район Шахты, а оттуда нанести удар по Новочеркасску и Ростову. Превосходство в танках позволило гитлеровцам потеснить наши части до линии Бирюково, Новошахтинск. Однако вскоре враг был остановлен. С 8 ноября он не продвинулся ни на метр. Стойкость, проявленная войсками генерала Харитонова, обеспечила планомерное сосредоточение ударных сил 37-й армии генерал-майора А. И. Лопатина и выдвижение ее в стык между 18-й и 9-й армиями.

В эти дни из-за густой облачности и дождей авиация не могла действовать с достаточной активностью. И все-таки мы старались использовать любую возможность для нанесения бомбовых и штурмовых ударов по вражеским танкам и пехоте.

Вылетев на задание, наши летчики-истребители (их было три звена) обнаружили 20 немецких танков, выходивших в тыл одной из наших наземных частей. А неподалеку от них к фронту двигалось подразделение советских танкистов. Летчики снизились и условными сигналами подсказали боевым друзьям, куда следует идти. То быстро поняли сигнал авиаторов и изменили маршрут.

Первыми по танковой колонне врага нанесли удар истребители. Реактивными снарядами они подожгли две машины. А вскоре к месту боя подоспели советские танкисты. В результате совместных действий они уничтожили еще три танка, а остальных вынудили отойти за линию фронта.

Из участников описанного эпизода мне запомнились кабардинец Кубати Лакманович Карданов, белорус Василий Александрович Князев и русский Алексей Алексеевич Постнов. Эти летчики открыли боевой счет еще во время приграничного сражения с немецко-фашистскими захватчиками. В дальнейшем они совершили немало новых подвигов. Всем им было присвоено звание Героя Советского Союза.

7 ноября 5-й скоростной бомбардировочный авиационный полк должен был вести воздушную разведку в районах Успенское и Матвеев Курган. Первым на такое ответственное задание командир части полковник Ф. П. Котляр послал одного из лучших летчиков А. И. Решидова.

- Обязательно фугасочек прихватите с собой, - напутствовал он лейтенанта. - Угостите ими фашистов в честь нашего праздника.

- Хорошо! Будет сделано, - с улыбкой отозвался летчик.

Самолет Пе-2 быстро подготовили к полету. Подвесили и "гостинцы" для фашистов - тысячу килограммов бомб. Решидов взлетел и взял заранее намеченный курс. Несмотря на плохую погоду, он отлично справился с заданием. Обнаружив скопление мотомеханизированных немецких частей, летчик нанес его на карту, а затем обрушил на головы врагов весь запас смертоносного груза.

- Ну что ж, генерал, - поздоровавшись со мной, с веселинкой в голосе сказал командующий войсками фронта (звание "генерал-майор авиации" мне было присвоено 22 октября 1941 года),-считай, что Клейста мы остановили, теперь будем его громить.

Склонившись над картой, испещренной цветными карандашами, Яков Тимофеевич Черевиченко продолжал:

- Правда, проникновение противника в районы Миллерово, Астахове и Аграфеновка несколько осложнили общую оперативную обстановку. Не исключена возможность возобновления немецкого наступления в направлении Новошахтинск, Новочеркасск. Поэтому в ближайшее время мы должны нанести контрудар по врагу. Задача состоит в том, чтобы войска, расположенные на правом крыле нашего фронта, ударили во фланг и с тыла по тем частям армии Клейста, которые просочились в Астахове, Миллерово и Аграфеновку. Задачу будете выполнять во взаимодействии с пятьдесят шестой отдельной армией генерала Ремизова. План операции обсудим на заседании Военного совета. Продумай, Константин Андреевич, вместе с Александром Захаровичем Устиновым и вопрос об использовании авиации. Кстати, какими силами мы располагаем?

Я сказал, что задача ясна и план будет разработан вовремя. Что же касается наших сил, то на тот день мы имели в своем распоряжении 204 самолета, в том число 119 бомбардировщиков, 72 истребителя и 13 штурмовиков, В ремонте находилось около 70 машин. В ходе боевых действий часть из них будет введена в строй.

- Что, мало? - с лукавинкой во взгляде спросил Черевиченко. - Главком Юго-Западного направления придает нам часть авиации Юго-Западного фронта и все боеспособные экипажи пятьдесят шестой Отдельной армии. А у противника сколько?

- По данным разведки, восемьдесят - девяносто истребителей и пятьдесят шестьдесят бомбардировщиков. Кроме того, есть сведения о том, что противостоящие нам вражеские части дня через три-четыре после начала наступления дополнительно получат около шестидесяти самолетов,

- Об этом я знаю. Пусть получают, - махнул рукой Черевиченко, - все равно у нас полуторное превосходство. - А на прощанье добавил: - Надеюсь, ваши соколы не подкачают, Константин Андреевич. - Ведь операция проводится по указанию Верховного Главнокомандующего. Она еще раз проверит наши возможности.

Глава шестая. Удар под Ростовом

Штаб ВВС Южного фронта стал уже по таким, каким был в летний период. Заслуга в этом принадлежала прежде всего генерал-майору авиации А. 3. Устинову - человеку высокообразованному и неутомимому в работе. Он всегда напоминал подчиненным:

- Только творческий подход к решению каждой задачи, только новая, неожиданная для противника тактика применения авиации, инициатива и смелость обеспечивают успех дела. Война не терпит никакого шаблона.

Отделы и службы штаба А. 3. Устинов усилил лучшими специалистами, вызванными из частей и соединений. Обязанности некоторых из них выполняли девушки, прошедшие подготовку на краткосрочных курсах. Хорошими работниками, например, зарекомендовали себя Александра Куренинова, Мария Николаенко и Людмила Голубенко, Валентина Игнатьева, Мария Пименова и Евдокия Бирюкова, трудившиеся в оперативном отделе, Раиса Масликова и Нина Гущина из разведотдела. Добрым словом можно вспомнить и многих других девушек, заменявших на посту мужчин.

Вначале у нас не было своего узла связи, приходилось пользоваться аппаратурой штаба фронта. А общевойсковые командиры порой ущемляли интересы авиаторов. Такое положение иногда создавало предпосылки к различным недоразумениям и в конечном итоге отрицательно сказывалось на боевом применении ВВС. Обо всем этом я доложил Военному совету. Было принято решенис предоставлять авиаторам СТ-35 и другие аппараты в первую очередь. А теперь наш штаб располагал собственным узлом связи с довольно мощным оборудованием, обеспечивающим бесперебойное общение с авиачастями.

Я заметил немало новшеств в самой работе штаба. Если раньше, к примеру, организацией полетов занимался оперативный отдел, то сейчас выполнение заявок отделов и служб управления обеспечивало специально сформированное отделение перелетов. Вместо временных оперативных дежурных по штабу, которые, измотавшись за день, в ночное время уже не справлялись со всем объемом работы, был назначен постоянный из числа сотрудников оперативного отдела. В помощь ему ежедневно подключали еще по одному-два человека. Длительное время таким "ночником" у нас был капитан А. С. Мирный. Он и его товарищи осуществляли контроль за ходом боевых действий ночной авиации, следили за наземной и воздушной обстановкой и обо всех изменениях своевременно информировали полки и дивизии.

Хорошо работал оперативный отдел, возглавляемый К. Н. Одинцовым. Константин Никитович отличался не только внешней подтянутостью и аккуратностью, но также внутренней собранностью и волей. Одинцов со своими сотрудниками успевал в предельно короткое время собрать и обработать необходимые данные, оформить соответствующие документы, незамедлительно доложить обо всем начальнику штаба и мне. Оперативный отдел работал в тесном контакте с разведотделом, службой связи и флаг-штурманом. Вместе они обеспечивали непрерывность управления войсками.