Иосип Броз Тито. Власть силы
Иосип Броз Тито. Власть силы читать книгу онлайн
Книга британского писателя и журналиста Р. Уэста знакомит читателя с малоизвестными страницами жизни Иосипа Броз Тито, чья судьба оказалась неразрывно связана с исторической судьбой Югославии и населяющих ее народов. На основе нового фактического материала рассказывается о драматических событиях 1941-1945 годов, конфликте югославского лидера со Сталиным, развитии страны в послевоенные годы и назревании кризиса, вылившегося в кровавую междоусобицу 90-х годов.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
Занимая в НХГ пост министра культов, Будак проводил его политику в отношении православных христиан, цыган и евреев. Но поскольку эта политика была невозможна без непосредственного участия католической церкви, особенно в деле обращения православных в католиков, то ответственность за нее ложится на хорватскую епархию и прежде всего на архиепископа Степинаца. Ведь он не только стоял во главе церкви, приготовившейся принять в свое лоно около шестисот тысяч новообращенных, но также являлся одним из духовников, исповедовавших таких людей, как Павелич, Будак, Кватерник и Артукович, каждый из которых считал себя благочестивым католиком, ищущим у церкви моральной и духовной опоры. И если архиепископ Степинац и не одобрял действий правительства НХГ, в особенности тех из них, что предпринимались от имени католической церкви, то его первейшим долгом было громко высказать свое мнение. Поведение архиепископа Степинаца в годы НХГ подчас бывало не только противоречивым, но в конечном итоге привело его в 1946 году на скамью подсудимых. После его смерти в 1960 году оно также явилось причиной ожесточенных споров и тем самым способствовало развалу Югославии. В годы жизни Степинац оставался главным противником не только Тито, но и самой идеи объединения южных славян. Ну а поскольку не за горами его канонизация, то, возможно, о нем будут помнить даже тогда, когда Тито и Югославия канут в Лету.
С тех пор, как он в 1934 году стал архиепископом Загреба, Степинац постепенно превратился в ярого хорватского националиста, чей фанатизм смягчался разве что благочестием и толикой человеческой доброты. Подобно многим, в ком религия сочетается с любовью к родине, Степинац уделял первостепенное внимание почитанию Марии как «матери Божией» и «королевы Хорватии» и ежегодно совершал паломничества к алтарю в Марии Бистрице, примерно в сорока милях к северу от Загреба. После паломничества в 1937 году в Святую Землю Степинац начал кампанию по канонизации Николы Тавелича, францисканца с Далматинского побережья, скончавшегося в Иерусалиме в 1391 году. Степинац полагал, что слава святого Николы и памятник, который он предложил воздвигнуть на берегу Адриатики в Велебитских горах, помогут отвлечь внимание от сербского святого XIII века, Савы, которого римские католики отказывались признать. Святой Никола стал бы особенно притягательной фигурой для усташей и других хорватских националистов, которые в конце 30-х годов дожидались удобного момента, чтобы захватить власть. До того как отправиться в Святую Землю, Никола Тавелич провел четырнадцать лет в Боснии-Герцеговине, огнем и мечом искореняя ересь – точно так же, как и его братья-францисканцы в 40-е годы нынешнего века. Голые Велебитские горы, где архиепископ Степинац намеревался в 1932 году соорудить памятник святому, стали ареной неудачного усташского мятежа, организованного Артуковичем.
1941 год, то есть год рождения Независимого Хорватского Государства, был уже давно выбран в качестве юбилейной даты – а именно годом тысячетрехсотлетия существования в Хорватии римско-католической церкви. Историки, такие, как, например, Виктор Новак, высказывают сомнения относительно обоснованности подобных притязаний, считая, что первые контакты с Римом, по всей видимости, имели место в IX веке. Более того, те люди, что населяли Далматинское побережье и другие регионы, на которые теперь претендовало НХГ, поддерживали более тесные связи с Константинополем, а значит, и с Восточной церковью, нежели с Римом. Торжества по случаю тысячетрехсотлетия должны были восприниматься как олицетворение гордости хорватов своим прошлым и их надежд на будущее, однако они вряд ли были приурочены к какой-то конкретной исторической дате. Это удивительное совпадение с годом юбилея может служить объяснением, почему Степинац приветствовал НХГ как дарованное самим Господом Богом. 12 апреля, всего шесть дней спустя после бомбардировки Белграда, архиепископ нанес визит Славко Кватернику, чтобы принести присягу верности усташскому режиму, а еще через четыре дня отправился на поклон к Павеличу, который к тому времени вернулся из Италии. Оба этих визита, а также выступление по радио, имели место еще до капитуляции Югославии – защитники Степинаца предпочитают не замечать этого факта.
В циркулярном письме священникам своего диоцеза [126] от 28 апреля 1941 года Степинац выражал радость по поводу установления, благодаря Адольфу Гитлеру и Анте Павеличу, нового режима:
Наш народ повстречался лицом к лицу со своей давней, долгожданной мечтой. Времена таковы, что сейчас говорит не язык, а кровь с ее таинственными узами со страной, в которой мы увидели свет Божий, и с народом, из которого мы происходим. И нет нужды говорить о том, что кровь быстрее течет в наших жилах, а сердце в нашей груди бьется с новой силой… Нетрудно увидеть, что здесь имел место Божий промысел [127].
Ни на людях, ни, насколько нам известно, в узком кругу, ни в апреле 1941 года, ни в последующем архиепископ Степинац ни разу не выразил сомнений относительно моральных качеств тех людей, чьими усилиями Хорватия обрела независимость. Официальная католическая газета «Nedelja» в статье, опубликованной 27 апреля, пела дифирамбы каждому из них:
Господь, который вершит судьбы народов и держит в своих руках сердца королей, подарил нам Анте Павелича и призвал Адольфа Гитлера, вождя дружественного и союзного нам народа, дабы использовать свою победоносную армию для разгрома наших угнетателей и помощи нам в создании Независимого Хорватского Государства. Да приумножится слава Господня, вечная благодарность Адольфу Гитлеру и беспредельная верность нашему поглавнику Анте Павеличу! [128]
В середине апреля Анте Павелич отправился в Рим, чтобы предложить корону Хорватии герцогу Сполетто, кузену итальянского короля. Тот принял эту честь, однако так ни разу и не появился в Загребе. В то же самое время Павеличу была дарована аудиенция папы – тем самым святой престол, пусть и не де-юре, но де-факто признал НХГ и даже отправил в Загреб с апостольским визитом монсеньора Рамиро Марконе. Ну а поскольку поглавник ездил в Рим без архиепископа Степинаца, отсюда был сделан вывод, что они между собой не в ладах. Однако даже если между ними и имели место разногласия, объясняется это тем, что архиепископ, подобно многим другим патриотично настроенным хорватам, был зол на Павелича за то, что тот уступил Италии большую часть побережья. Услышав об этой сделке, Степинац расплакался.
Предполагаемая ссора уже имела место, когда Степинац писал приведенное выше пастырское послание. В том же самом послании он ревностно превозносит вождей НХГ:
Зная людей, которые ныне правят судьбами народа Хорватии, мы пребываем в глубоком убеждении, что и дальше будем двигаться вперед, имея полное понимание и поддержку. Мы убеждены и надеемся, что церковь в возрожденном государстве хорватском сумеет провозгласить, располагая полной свободой, непоколебимые принципы вечной истины и справедливости [129].
В то время как Степинац, сохраняя достоинство, изустно рассыпался в похвалах новому режиму, архиепископ Сараева, Иван Шарич, боготворивший своего героя Анте Павелича, превратился в оголтелого сторонника усташей. Рослый, шумный и порывистый, не знавший меры как в любви, так и в ненависти, Шарич нередко от избытка чувств начинал говорить стихами. Он был помощником епископа Сараева в июне 1914 года, когда был убит эрцгерцог Франц Фердинанд, и тотчас сочинил в адрес сербов анафему: