Грузии сыны

Но больше половины вражеского войска было уничтожено. Ага-Магомед-хан, отчаявшись, что не сумеет взять Тбилисскую крепость, уже собирался к возвращению в свою неспокойную страну. Но на помощь ему пришла измена. Кто-то предательски открыл ему городские ворота, и столица Грузии была предана огню и разгрому, население — поголовному уничтожению. Огонь, слезы, смерть и ужас овладели народом. Уничтожив Тбилиси дотла, Ага-Магомед-хан вернулся назад.

Все эти трагические события с большой художественной силой изложены в поэме Николая Бараташвили «Судьба Грузии», написанной в 1839 году. В приведенном отрывке дается беседа Ираклия со своим канцлером Соломоном Леонидзе:

Ясное представление о положении страны приводит его в конце концов к мысли, что Грузия не может более существовать самостоятельно, что внутренние и внешние враги рано или поздно уничтожат ее.

По убеждению Ираклия, Грузию спасет только помощь сильного покровителя и союзника. Таким покровителем и союзником может быть лишь одна Россия.

После страшного нашествия Ага-Магомед-хана, после кровавой крцанисской бойни почти все видные сыны Грузии поняли, что политика Ираклия была единственно мудрой политикой. Не было выбора: либо окончательная гибель, уничтожение, рабская унизительная жизнь, измена вере и совести, либо… присоединение к молодой и сильной России.

Нашествие Ага-Магомед-хана стало последним наступлением мусульманских варваров на Грузию.

Дальновидность и мудрость политики царя, наконец, победили все препятствия.

История подтвердила правильность решения Ираклия II.

…В 1798 году 11 января умер Ираклий II. Он умер в той же палате, в той же постели, в которой родился. Его оплакивала вся Грузия, начиная от Соломона Леонидзе и кончая простой кизикской крестьянкой. В сердце каждого грузина он себе воздвиг памятник.

Н. Микава

ДАВИД ГУРАМИШВИЛИ

Великий грузинский поэт, углубивший и расширивший народно-национальные традиции грузинской поэзии, певец, ученый, гуманист и патриот, провозвестник дружбы народов, с именем которого тесно связана демократизация грузинской поэзии, — таков этот философ и воин, чья необычайная жизнь легла поэтической Одиссеей на кровавые страницы восемнадцатого столетия.

Гурамишвили еще в начале прошлого века стал любимым поэтом народа, его стихи знали наизусть даже совершенно неграмотные люди.

Книга его «Давитиани» заменяла в Грузии букварь. Каждая мать перед началом учебы напутствовала своего ребенка словами Давида Гурамишвили:

Афоризмы и сентенции поэта и сегодня живут в народной речи. В поэзии Гурамишвили его потомки находили свои мысли и чувства, воплощение своих понятий о нравственности.

Деятельностью и творчеством своим Гурамишвили выражал идею дружбы грузинского, русского и украинского народов.

Все созданное Гурамишвили собрано в сборнике «Давитиани». Эта книга, словно огромный монолог, рассказывает о жизни поэта, судьба которого так ярко отражает трагедию грузинской действительности XVIII века. Как в своеобразном поэтическом дневнике, запечатлены на ее листах необычайная жизнь Гурамишвили, его приключения, искания, утраты и надежды.

Двести пятьдесят лет прошло с тех пор, как Гурамишвили написал свои знаменитые слова:

Послушаем самого поэта [6]:

«…Много десятков лет прошло с тех пор, Малороссия стала моей второй родиной… А свой родной край все же не могу забыть… Вижу горы, вершинами уходящие в небо, любимый Арагви. На груди всегда ношу горсть моей земли, земли Картли, моей многострадальной и измученной родины. Эх, судьба, судьба!..

Подумать только, что я мог быть продан на невольничьем рынке, быть рабом, ничтожным человеком. Только бегство спасло меня.

Как давно это было, а кажется, что только вчера. Страну залили кровью.

Моя юность проходила в постоянном страхе — мы были окружены турками-кизилбашами, даже в школу было опасно ходить.

И восстали тогда грузины против турок, занимающих Горийекую крепость. И я был среди повстанцев. Между Гори и Атени, на равнине Зедазени, произошел кровопролитный бой.

Так писал Гурамишвили. И слова эти написаны не чернилами, а кровью его сердца.

Давид Гурамишвили родился в 1705 году в имении Сагурамо, близ древней грузинской столицы Мцхета. Это были годы, когда имущие люди Грузии запирались в крепостях, либо укрывались у горцев, и только трудовое крестьянство не могло избежать ярости бесчисленных врагов.