Екатерина Медичи

Пророчества Нострадамуса

После трех недель празднеств и переговоров королевский кортеж продолжил путь, прибыв 17 октября в Салон-де-Кро, внешне ничем не примечательный город посреди каменистой местности. Зачем надо было посещать его, тем более с риском для жизни, учитывая, что недавно в тех краях свирепствовала чума? Ответ прост: в этом городе обретался знаменитый Нострадамус, к пророчествам которого Екатерина Медичи при всем своем здравомыслии и прагматизме относилась серьезно. И чумы она не побоялась потому, что в предсказаниях Руджери и Нострадамуса Салон-де-Кро не значился среди мест, которых ей следовало опасаться. Благодаря этим ясновидцам она знала, что предвестником ее кончины будет Сен-Жермен. И еще много других пророчеств всплывало в ее памяти, когда она приближалась к месту обитания Нострадамуса, с которым собиралась побеседовать, ожидая подтверждения или опровержения некоторых особенно волновавших ее предсказаний.

После обычных приветствий члены муниципалитета предложили королю и его матери осмотреть местные достопримечательности, многие из которых восходили еще к древнеримским временам и составляли славу города, однако высокие гости отказались, ибо не за этим сюда прибыли. Карл IX, которого мать убедила в сверхъестественных способностях Нострадамуса, прямо ответил гостеприимным хозяевам, что они завернули в их город только ради возможности повидаться с этим пророком. Те не возражали — ведь и Нострадамус как-никак считался одной из достопримечательностей, составлявших славу их города.

Екатерина с сыном вошли в мрачную обитель колдуна. Это был самый волнующий и вместе с тем восхитительный момент их путешествия. Им предстояло припасть к самим истокам истины. За несколько лет, прошедших после их последней встречи, Нострадамус заметно постарел. Видать, не помогали ему волшебные зелья, сулившие вечную молодость. В ходе продолжительной беседы королева попросила его истолковать (а в глубине души надеялась опровергнуть) прежнее пророчество, принадлежавшее то ли самому Нострадамусу, то ли какому-то другому гадателю — свидетельства на сей счет расходятся. Дело заключалось в следующем: Екатерина смотрела в волшебное зеркало, в котором поочередно возникали образы ее сыновей. При появлении Франциска II зеркало сделало полтора оборота, после чего изображение исчезло. Затем явился лик Карла IX, и зеркало совершило 14 оборотов, а при появлении Генриха Анжуйского — 15. Но дальше, к великому изумлению Екатерины, вместо ожидаемого изображения Франсуа Алансона, ее младшего сына, появилось лицо Генриха Наваррского, и зеркало совершило 21 оборот. Провидец, устроивший гадание, объяснил, что количество оборотов зеркала соответствует числу лет правления.

Относительно Франциска II пророчество в точности исполнилось, но не ошиблось ли зеркало в остальном? Екатерине не хотелось верить, что на смену ее сыновьям на трон Французского королевства взойдет Генрих Наваррский, этот самозванец, и она ждала от Нострадамуса утешительных для нее слов. Однако тот горько разочаровал ее, подтвердив пророчество волшебного зеркала: после пятнадцати лет правления Генриха Анжуйского, который взойдет на престол под именем Генриха III, королем Франции станет Генрих Наваррский. Нострадамус уверял Екатерину в неумолимости рока, но она продолжала упрямиться, требуя дополнительных доказательств. Тогда он предложил прочитать знаки судьбы нателе самого Генриха Наваррского. По распоряжению королевы мальчика привели, и он при виде старика в черной длинной мантии с костлявым птичьим лицом, изрезанным глубокими морщинами, оробел. Когда же Нострадамус, державший в руке трость с серебряным набалдашником, велел ему раздеться, он не на шутку испугался и бросился бежать со всех ног. Он помнил, что следовало за подобными распоряжениями его школьных наставников... Однако Нострадамус не отступился от своего и, придя ночью в спальню принца, прочитал на его теле искомые знаки судьбы, после чего доложил о результатах Екатерине: зеркало не ошибалось, и Генрих Наваррский сменит династию Валуа на королевском престоле Франции.

На сей раз королева поверила и, не пытаясь противиться неизбежному, задумала матримониальную комбинацию, в результате которой на французском троне все же остался бы носитель крови Валуа и Медичи: следует выдать дочь Маргариту замуж за Генриха Наваррского. Пусть хотя бы внук по женской линии когда-нибудь взойдет на трон Французского королевства. Екатерина, одержимая мечтой, забыла, что судьбу нельзя обмануть даже в малом: Маргарита действительно станет женой Генриха Наваррского, однако детей не родит, и Валуа навсегда сойдут с арены истории. Впрочем, мы не знаем, действительно ли занимали все эти мысли Екатерину Медичи и вправду ли были явлены ей упомянутые здесь пророчества. Кому хочется, тот может верить в них, однако королева-мать, сделавшая все возможное ради сохранения трона для своих сыновей, определенно руководствовалась не пророчествами, а более рациональными мотивами. Что же касается бракосочетания Маргариты с Генрихом Наваррским, то на него Екатерина решилась лишь после того, как провалились ее попытки выдать дочь замуж сначала за Дона Карлоса, сына Филиппа II, а затем за Рудольфа, сына императора Максимилиана II.

Все краски юга

Далее путь королевского кортежа пролегал по Провансу. Как сама Екатерина, любившая экзотические растения и животных, так и ее дети были в восторге от красот субтропической природы. Прямо под открытым небом росли апельсиновые деревья, недавно завезенные из Китая, и берберские пальмы. Королеву не на шутку взволновало раскинувшееся перед ней южное море, которое она в последний раз видела 31 год назад, когда папская галера привезла ее в Марсель. Туда теперь и направились путешественники, предварительно удостоив кратким визитом Тулон, где король осмотрел порт и совершил морскую прогулку на галере.

В Марсель они прибыли в начале ноября, встретив там восторженный прием. Екатерина была счастлива вновь увидеть город, в котором впервые повстречала своего будущего супруга и где зародилась любовь, пронесенная ею через всю жизнь. Местные жители, верные роялисты и истинные католики, выражали ей чувства, которые сама она питала к их городу. Даже испанский посол был удивлен столь горячей приверженностью марсельцев короне и церкви. Карл IX собственной персоной присутствовал на больших публичных богослужениях. По протоколу его должен был сопровождать гугенот Генрих Наваррский, который, памятуя о полученных от матери наставлениях, останавливался у дверей храма, не решаясь войти внутрь. Тогда Карл IX срывал с его головы шляпу и бросал ее в храм, после чего принцу Наваррскому не оставалось ничего иного, кроме как последовать за своей шляпой. И это повторялось не раз, превратившись в своего рода шутливый ритуал. Короля хотели было порадовать посещением знаменитого замка Иф, но бурное море не позволило причалить к каменистым берегам острова, и в порядке компенсации в одной из тихих бухт для него устроили инсценировку морского сражения христиан с турками. Поскольку сам Карл IX участвовал в этой забаве, нарядившись турком, победа турецкой флотилии была предрешена, к великому неудовольствию испанского посла, усмотревшего в этом аллюзию на реальные политические события: как известно, французы еще со времен Франциска I прибегали к помощи турок в своей борьбе против Габсбургов.