Откуда соколы взлетают

Крепко подружился Сергей со штурманом эскадрильи Александром Павловичем Николаевым. Оба в совершенстве владеют техникой пилотирования, в воздушных боях не уступают друг другу.

И вот новые учения. На них присутствует начальник ВВС Особой Краснознаменной Дальневосточной армии комкор Альберт. Янович Лапин (Лапиньш). Это строгий, справедливый командир. Особое внимание обращал на то, чтобы летчики совершенствовали технику боя, учились тому, что будет необходимо на войне.

Предстояло провести несколько показательных воздушных боев на разных типах самолетов. Сергей должен был на самолете И-16 помериться силами с Сашей Николаевым, который летал на И-15. Нужно было выявить положительные качества нового самолета и его недостатки.

Руководитель полетов дает команду на взлет. Набрали высоту, начали учебный бой. Выжимали из машин все, что можно. Но как ни старался Саша Николаев зайти в хвост И-16, ничего не получалось. Машина в высшей степени маневренна.

Во время разбора «боя» командир высоко оценил летное мастерство Сергея, особенно применение тактики боя на вертикальном маневре.

А скоро Грицевец возглавил скоростной перелет шести военных самолетов по маршруту: Бочкарево — Хабаровск — Спасск-Дальний, завершив его в рекордно короткий срок — 3 часа 10 минут.

25 марта 1936 года Сергею присваивают очередное звание «старший лейтенант» и направляют в Одессу, где при летной школе были организованы курсы воздушной стрельбы и высшего пилотажа. Это был первый набор летчиков-истребителей по усовершенствованию своего мастерства. Ехал в школу и друг Сергея — Александр Николаев.

Первая встреча с испанцами

— Хотя бы кто водицы морской принес в кружке показать, — шутили летчики.

— Живем у самого синего моря, да никак не выберемся к берегу.

— Пока любуйтесь с высоты, — советовал инструктор, светловолосый, небольшого роста старший лейтенант Иосиф Хотелов. — Всему свое время. Вот закончите курсы, и тогда…

— Тогда и вовсе будет некогда…

Каждый день был уплотнен до предела. В авиагородок Одесской военной школы воздушного боя прибывали опытные летчики со всего Союза. На первых прыжках с парашютом Сергей познакомился с Николаем Евдокимовым, прославленным в то время летчиком, мировым рекордсменом по парашютному спорту. В эти же дни демонстрировал сложнейший высший пилотаж Степан Павлович Супрун. Состоялась встреча слушателей школы с начальником Военно-Воздушных Сил РККА Я. И. Алкснисом, одним из организаторов этой школы. Было и еще много интересных встреч. А кроме того, инструкторы… Большим авторитетом у слушателей пользовался Петр Иванович Неделин. С двадцати лет служил он а армии. До Одессы командовал звеном в Ленинградском военном округе. Здесь он занимался с кадровыми летчиками, любое его предложение встречало одобрение и выполнялось безукоризненно.

Шли дни. Незадолго до конца учебы с Грицевцом произошел такой случай. Сергей на самолете И-16 буксировал «конус»-мишень для воздушной стрельбы. После учения его нужно было сбросить и произвести посадку, но трос заело, и мишень не отцеплялась. Решил садиться с ней, но, как говорят, одна беда не приходит — другую за собой ведет. Вышел на посадку и обнаружил, что не выпускается левое колесо. Сделал несколько кругов, но вторая «нога» не выходила.

С командного пункта поступил сигнал набирать высоту и прыгать с парашютом. Сергей еще и еще раз делал попытки выпустить шасси, и лишь тогда, когда горючего осталось в обрез, повел самолет на посадку с правым креном. Машину удалось посадить, правда, не обошлось без поломок.

Мастерством Сергея восхищались. Говорили, что он «схватил бога за бороду» и с небом на «ты». В этом была какая-то особая почтительность. Летчик-истребитель, взлетев, знает, что их всегда трое: он, самолет и небо. Они помогают друг другу.

И вот курсы закончены. Грицевец показал себя в числе лучших слушателей и был оставлен в школе инструктором. Оставили и Александра Николаева в экспериментальном звене по обучению высшему пилотажу. Казалось, теперь появится свободное время и можно будет отдохнуть у моря, ласкового и доброго.

Но в мире было неспокойно.

16 февраля 1936 года в Испании состоялись внеочередные выборы в кортесы (парламент). Народный фронт одержал победу. Фашистская реакция не хотела мириться со своим поражением. Начальник главного штаба — генерал Франко предлагал президенту объявить в стране военное положение. Его не поддержали. Франко бежал на Канарские острова. Подготовка к заговору продолжалась. Заговорщики, в числе которых был генералитет, установили тесные контакты с Германией и Италией, где им была обещана помощь.

18 июля по сигналу, переданному радиостанцией Сеуты: «Над всей Испанией безоблачное небо», внутренняя контрреволюция подняла военный мятеж против республики. Незадолго до этого вылетевший из Лиссабона в Марокко генерал Санхурхо, который был вдохновителем мятежа, погиб в авиационной катастрофе, и вместо него на английском самолете с Канарских островов прилетел генерал Франко, который взял в свои руки командование восставшими частями.

Мятеж застал правительство Испании врасплох. Лидеры буржуазных республиканских партий были охвачены паникой, но не перед мятежниками, а перед собственным народом, который требовал оружия для защиты республики.

Выступая по радио, член Политбюро Компартии Испании Долорес Ибаррури говорила:

Ее призыв: «Но пасаран!» (Они не пройдут!), был подхвачен всем испанским народом.

5 августа 1936 года ЦК Компартии Испании обратился к антифашистам всего мира с призывом оказать помощь борющемуся народу.

Из портов России ушли пароходы, груженные продовольствием, одеждой, обувью и другими товарами первой необходимости.

Вернулись наши пароходы с первыми сотнями сирот. Смуглые мальчишки и девчонки несмело сходили по трапу. Играл оркестр, заглушая людской говор. Несли на носилках больных и раненых. Женщины брали маленьких испанцев в свои дома, как родных детей. Многие испанские ребята отдыхали в пионерских лагерях. Вместе с советскими школьниками смотрели немые кинофильмы под аккомпанемент баяна, а вот обменяться впечатлениями не всегда могли. Учили слова и несложные выражения, чтобы хоть как-то объясниться. И первое, что запоминали и те, и другие, было: «амиго» — друг; «Вива, Эспанья либра!» — Да здравствует свободная Испания! «Грасиас, амиго! Мучас, грасиас!» — Спасибо, друг! Большое спасибо!

Испанские дети изредка получали почту с родины. Нужно было видеть выражение их глаз, поднятый над головой сжатый кулак и возглас: «Но пасаран!» И лица детей становились взрослее.

26 апреля тридцать седьмого года германские самолеты подвергли бомбардировке Гернику. Цветущий город, древняя столица страны басков, превращен в развалины. В один только день из 10 тысяч населения погибло 800 человек, среди которых женщины, дети, старики. Число раненых не поддавалось учету.

Это сообщение больно отозвалось в сердцах всех советских людей.