Неизвестный Юлиан Семенов. Умру я ненадолго...

Есть за рубежом такая общественная организация — «Комитет за честное отношение к русскому искусству, которое оказалось на Западе».

В руководство комитета входят известные зарубежные деяте- ли культуры — такие, например, как Джеймс Олдридж, Жорж Сименон, Юлиан Семенов — один из самых активных его членов и руководителей.

— Я начал мотаться по странам Запада, — продолжает он. — То в Голландию, где Ментена судили, убийцу наших людей, который эшелонами вывозил картины из Советского Союза.

То в Швейцарию, где неизвестные замучили вдову художника Василия Кандинского. Затем в Австрию, Испанию, Англию…

И вот когда на Родину стали возвращаться то картина Коровина, то рисунок Репина, то книга, напечатанная самим Иваном Федоровым, то первое издание (подписное) Александра Сергеевича Пушкина, я ощутил активное противодействие.

Причина тут одна. Я не хочу ничего упрощать, но купить произведение искусства на Западе означает прежде всего выгодно поместить капитал. Памятники культуры, достояние всего человечества постепенно оседают в частных коллекциях.

— Но как Вы можете помешать этому — хотя бы в отношении русских картин, книг, похищенных нацистами?

— Культурные ценности из нашей страны вывозились так называемым «штабом Розенберга». Самое ценное шло в личный музей фюрера в Линце. Из того, что оставалось, Геринг отбирал себе коллекцию. Если на картине, выставленной для продажи, я увижу номер штаба Розенберга, я заявлю, что продается украденная вещь.

За владельцем потянутся нити к бывшим нацистам. Раскрутив клубок, можно будет доказать, что картина была похищена в нашей стране, и добиться ее возврата.

— Значит, Вы, автор политических детективов, ведете жизнь детектива?

— А как иначе можно писать детективы? Да еще политические? У читателя неизбежно возникает вопрос о компетентности автора. Я не поклонник Агаты Кристи, не поклонник этакой геометрии ее детектива.

И писать про шпиона, который обманывает, а потом его ловят, мне неинтересно. В таком детективе «нет автора», нет человеческой и гражданской позиции.

А когда я рассказываю о своих поисках Янтарной комнаты в книге «Лицом к лицу» (на телевидении у Юрия Сенкевича готова передача об этих поисках), то это, с одной стороны, политический детектив, с другой — памфлет, с третьей — записки путешественника…

— Скоро выходит Ваш пятитомник. Неужели все, что Вы пишете, основано на личном опыте? К примеру, «ТАСС уполномочен заявить…»

— Я, конечно, не работал в КГБ. Грузчиком, например, был, стажером МУРа был, а чекистом не приходилось. Но, между прочим, «ТАСС…» начался с одного моего чисто журналистского материала «Кому на пользу?»

Об американском шпионе, агенте ЦРУ, арестованном в Москве. И о том, что ЦРУ использовало в нашей стране яды. В роман этот случай вошел эпизодом. Но факт, сами понимаете, беспрецедентный.

За этим конкретным фактом, за документами я увидел возможность создания нового мира. Ведь рождение книги — рождение нового мира.

Я, кстати, люблю документы, часто использую, но и побаиваюсь их. Когда неукоснительно следуешь документу, перестаешь быть хозяином материала. А надо рождать мир.

— То есть делать обычную писательскую работу — придумывать…

— Одной выдумкой никого не увлечешь. Сейчас не то время. Инженер Зотов, Пол Дик — их, естественно, не было в той истории, о которой рассказал материал «Кому на пользу?». Этих людей я должен был придумать, но придумать с достоверностью натурного портрета.

Для этого надо проинформировать читателя о них — точно и глубоко. А чтобы самому иметь такую информацию, необходимо ездить по миру.

Выискивать следы картин, украденных у нас во время войны. Добиваться разрешения вывезти их на Родину. То есть нарабатывать личный опыт такого рода деятельности.

Кстати говоря, совсем недавно удалось напасть на след одной коллекции русской живописи — совершенно уникальной. Где находится коллекция — пока секрет.

Мы, естественно, делаем все, чтобы добром и миром, по тамошнему, разумеется, закону, вернуть в нашу страну эту коллекцию, где есть Сверчков, Куинджи, Шишкин, Левитан, Малявин, Айвазовский… Если об этом потом написать, получится политический детектив…

— Читатели ждут продолжение рассказа о полковнике Исаеве. Будет ли оно?

— В романе «Экспансия». У меня очень много материалов по ОСС — Отделу стратегических служб США, который был создан Рузвельтом для борьбы с гитлеризмом. Иногда мне приходится слышать: сначала был ОСС, потом ЦРУ. Так вот это ошибка: ЦРУ стало качественно новой организацией.

То, что было при Рузвельте и после него, отличается принципиально. Когда пришел Трумэн, а с ним открытая антисоветчина, слепота, низкий уровень интеллекта, ОСС просто разогнали. Был невероятно интересный заговор братьев Даллесов против «дикого Билла», генерала Донована, директора ОСС…

— А что будет делать во всем этом полковник Исаев?

— Деятельность «полковника Исаева» как разведчика прекратилась девятого мая сорок пятого года…

Его одиссея послевоенных лет — это путь на Родину… Он окажется в Испании и в Латинской Америке. Зачем? …В сорок пятом — сорок шестом годах в Аргентине пытались создать атомную бомбу.

«Атомную бомбу Перрона». Материал об этом мне помогли собрать местные ученые и журналисты. После войны в Аргентине было четыреста пятьдесят тысяч немцев из рейха.

Восемьдесят пять тысяч — члены НСДАП. Там был Скорцени, там были, я считаю, Борман, Мюллер. Представляете себе, что бы произошло, окажись разработки успешными?