Искусство невозможного (в 3-х томах)

— Простите, Борис Абрамович, но вы были среди тех, кто подписал так называемое «Письмо тринадцати» с призывом власти и оппозиции не допустить раскола общества во имя выборов, во имя победы на выбо-

рах. Ведь многое тогда истолковали этот документ как призыв к Ельцину и Зюганову сесть за стол переговоров, договориться, в общем для того, чтобы как раз никаких выборов и не было.

— Абсолютно неверно. Мы все время подчеркивали в этом «Письме тринадцати», что мы только за конституционное решение. И если конституционное решение во имя интересов общества позволяет осуществить перенос выборов, но — я еще раз говорю — легитимным путем, а не другим, на котором настаивал Александр Васильевич, тогда это должно быть сделано, если, опять-таки, это пойдет на благо обществу.

— Возвращаюсь к Коржакову. Все помнят его скандальное интервью журналу «Лица», где он говорил, будто вы к нему приходили и уговаривали убить другого известного бизнесмена — Владимира Гусинского. Потом на пресс-конференции он уже говорил, что вы, объединившись с Гусинским, теперь планируете физическое устранение Коржакова. Ну понятно, это дает вам повод обратиться в суд, наверное. Почему вы этого не делаете?

— Первое. Действительно, я знаком с этим утверждением Коржакова, и я могу воспользоваться сегодняшним днем, чтобы сказать, что Александр Васильевич абсолютный лжец — он лжец и в первом случае, он лжец и во втором случае.

Почему я этого не делал раньше? Я не считал Коржакова сильно опасным человеком с того момента, как он ушел из власти, и поэтому я не хотел устраивать это разбирательство. Но поскольку Александр Васильевич сегодня пошел в публичную политику, что может быть крайне опасно для общества, именно поэтому я сегодня и принял такое решение — я считаю, что необходимо, чтобы Александр Васильевич дал публичные ответы на эти обвинения, то есть через суд.

6 мая 1997 г. Аргументы и факты, Москва

БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ: СИЛОВЫЕ СТРУКТУРЫ ДОЛЖНЫ

ЗАЩИЩАТЬ БИЗНЕС

Не может быть нормального движения вперед без союза между капиталом и силовыми структурами, между экономикой и силой. У нас сегодня совершенно не так. То есть силовые структуры, особенно на среднем уровне, реально ненавидят предпринимателей, ненавидят бизнес. Но не нужно делать никаких резких движений, потому что это объективная реальность, так сложилось. Это надо преодолеть.

Понятно, что времени у нас нет и преодолеть это можно только сверху. Важно, чтобы руководители силовых ведомств не боролись с национальным бизнесом, а защищали его как изнутри, так и снаружи. Если этого перелома в силовых структурах не произойдет, мы опять и окончательно проиграем.

23 марта 1998 г. Federal News Service (FNS), Москва

ИНТЕРВЬЮ С БОРИСОМ БЕРЕЗОВСКИМ

Воскресная программ НТВ «Итоги», 22 марта 1998 года

КИСЕЛЕВ: Насчет марта 1996 года, вы не могли бы сказать поподробнее, многие этого не знают.

БЕРЕЗОВСКИЙ: Это такой эпизод, который как бы появился и исчез, а я наблюдал за этим эпизодом с близкого расстояния, когда, вы помните, парламент пытались во второй раз прикрыть, когда вдруг обнаружили там бомбу, а по сути дела речь шла о том, чтобы перенести как минимум выборы, а как максимум просто найти силовое решение вопроса о продолжении вот этой власти.

— А насколько это было серьезно?

— С моей точки зрения, это было чрезвычайно серьезно, поскольку, насколько мне известно, были заготовлены указы президента, которые в последний момент президент отказался подписывать.

— А кем были они заготовлены?

— К сожалению, компания была все та же, которая не раз подвигала президента на опасные для страны действия, — это Коржаков, Барсуков и Сосковец.

13 ноября 1998 г. Коммерсантъ-Daily, Москва

БЕРЕЗОВСКИЙ

ПИСЬМО

Директору Федеральной службы безопасности Российской Федерации г-ну Путину В. В.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Вопросы государственной безопасности вынудили меня написать Вам письмо. Я решил к Вам обратиться через газету по единственной причине — многие годы наших с Вами добрых отношений, как это уже не раз бывало в моей жизни, особенно в последнее время, мои трепетные оппоненты будут использовать как аргумент в пользу Вашего неслучайного внимания к моим опасениям. Так вот, ничего тайного, что скрыто от посторонних глаз, ни в существе вопроса, ни в моей надежде на Вашу порядочность и профессионализм нет. Я убежден, что Вы как руководитель ведомства, отвечающего за защиту конституционного строя, в основе которого продекларирована демократия, должны обеспечить скрупулезное расследование имеющихся у меня фактов, которыми я располагаю.

Как Вам известно, в течение всего периода реформ, но особенно в последнее время, экстремистски настроенные лидеры левых политических партий и движений, стремясь к власти, пытаются учинить расправу над неугодными им людьми. Одновременно активно разыгрывается национальный вопрос, публично раздаются призывы к насилию, о чем свидетельствуют недавние выступления Макашова А. и др., а также поддержка, оказанная лидерами КПРФ этим силам.

Особое беспокойство вызывает то, что бывшая партноменклатура, пробравшаяся за счет популистских лозунгов на государственные посты, извращая, саботируя и дискредитируя все положительное, что достигнуто реформами последнего времени, старается показать, что лучший путь — возврат к прошлому, к которому и следует вернуться путем продвижения на руководящие посты членов КПРФ и им сочувствующих. Это необходимо, чтобы снова узаконить старую систему распределения и управления людьми, контроля над СМИ, расправы с неугодными.

Имеющаяся у меня информация указывает на то, что подобные процессы происходят и в Вашем ведомстве, а может быть, и инспирируются теми руководителями ФСБ России, которые по своим убеждениям не приемлют демократических преобразований.

В частности, в мою бытность заместителем секретаря Совета безопасности России и позже ко мне обращалось немало сотрудников ФСБ РФ, указывающих на произвол и беззаконие в отношении них со стороны руководства за принципиальную позицию в борьбе с организованной преступностью и терроризмом.

Так, в марте 1998 года и позже от офицеров УРПО ФСБ РФ — полковника Шебалина В., подполковников Гусака А., Литвиненко А., Скрябина А., майоров Понькина А., Круглова И., Ермолова С, Щеглова Г. и старшего лейтенанта Латышонка К. мне стало известно, что руководители Управления генерал-майоры Хохольков Е., Степанов Н., капитан 1-го ранга Камышников А., подполковник Енин Н. и др., используя свое служебное положение, отдавали противоправные распоряжения, связанные с совершением террористических актов, убийств, захватом заложников, вымогательством крупных денежных сумм.

В ноябре-декабре 1997 года Хохольков и Камышников поставили перед подчиненными задачу убить меня, о чем мне сообщили сотрудники ФСБ и о чем при личной встрече я рассказал тогдашнему директору ФСБ РФ генералу армии Ковалеву Н., который обещал во всем разобраться. Однако вместо объективного разбирательства Ковалев поставил в известность о нашем разговоре Хохолькова. Последний, в свою очередь, используя данную ему власть, начал оказывать давление на подчиненных, склоняя их к отказу от сказанного.

Понимая, что Ковалев фактически находится с ними в сговоре, я обратился к заместителю главы администрации Президента России Савостьянову Е. После этого Шебалин, Литвиненко, Гусак, Латы-

шонок и Понькин были вызваны в администрацию президента, где написали рапорта о случившемся.

По вышеперечисленным фактам, после дополнительной проверки, Главная военная прокуратура России возбудила уголовное дело. В ходе расследования, которое длилось 6 месяцев, факты подтвердились. Тем не менее уголовное дело вскоре было закрыто. Явно незаконное решение следователя мною было обжаловано, и предварительное следствие возобновлено.