Записки солдата

Сами по себе эти реформы, конечно, были пустяковыми, однако они не замедлили наложить на корпус отпечаток характера Паттона. Хотя реформы и не прибавили Паттону популярности, теперь никто не сомневался, что хозяин в корпусе - Паттон.

Паттон сменил Фредендолла, но я по-прежнему оставался пятым колесом в телеге. Формально я был прикомандирован к корпусу, однако разъезжал по фронту в соответствии с директивой из Алжира. В глазах Паттона это необычное назначение подрывало самые основы командования. Если уж мне суждено находиться в его штабе, рассуждал Паттон, тогда, следовательно, я должен быть в его прямом подчинении.

Джордж не питал ко мне никакой неприязни, однако его беспокоила предоставленная мне независимость в его корпусе.

- Я вовсе не хочу, чтобы эти проклятые шпионы рыскали в моем штабе, свирепо прорычал Паттон заместителю начальника оперативного отдела подполковнику Расселу Акерсу младшему (из Гладстона в штате Виргиния).

Он немедленно схватил трубку и вызвал "Фридом" - кодовое название союзного штаба Эйзенхауэра в Алжире. К телефону подошел генерал Смит.

- Послушайте, Беделл, - закричал Паттон, - я хочу поговорить с вами относительно Брэдли и его работы здесь. Дело в том, что нам до зарезу нужен хороший заместитель командира корпуса. Брэдли мог бы прекрасно подойти для этой работы. Если Айк согласится, я сделаю Брэдли своим заместителем. Он нам поможет, и я хочу, чтобы он работал со мной. Согласны? Если да, поговорите с Айком.

Смит поставил вопрос перед Эйзенхауэром и, когда последний согласился, позвонил мне. Так я стал заместителем командира 2-го корпуса. Это, однако, не означало, что я перестал быть информатором Эйзенхауэра. За неделю до этого в Тебессе Эйзенхауэр заметил, что, может быть, он сделает меня заместителем Паттона для приобретения боевого опыта в кампании в Южном Тунисе. Однако я должен был продолжать мои наблюдения и сообщать прямо в Алжир обо всем, заслуживающем внимания Айка.

После того, как я официально стал работником штаба корпуса Паттон предложил переехать вместе с ним в дом управляющего шахтой, доставшийся по наследству от Фредендолла. До этого я жил в перерывах между поездками на фронт вместе с Хансеном и Бриджем в маленькой комнате на втором этаже грязной гостиницы горнорудной компании.

Как я узнал позднее, мой переезд огорчил офицеров роты "Рейнджере", размещенных в Джебель-Куифе и несших охрану штаба Хансен и Бридж разрешали им пользоваться нашими постелями во время поездок на фронт. Почти сразу же, как только наш джип выезжал из города, трио офицеров спешило в нашу комнату поспать до нашего возвращения в постелях на матрацах.

Назначение Паттона командиром 2-го корпуса повлекло за собой повышение в чине. Когда Эйзенхауэр сообщил, что президент Рузвельт рекомендовал сенату произвести Паттона в генерал-лейтенанты адъютанты Джорджа торжественно извлекли флаг с тремя звездами и несколько комплектов знаков различия. Они были удивительно хорошо подготовлены для подобных непредвиденных случаев. В самом деле, если бы Паттона сделали, например, адмиралом турецкого флота, его адъютанты нырнули бы в свои мешки и вынырнули оттуда с соответствующими знаками различия.

Я подшучивал над Джорджем, говоря что ведь повышение войдет в силу только после утверждения сенатом.

- Чепуха, - усмехнулся Джордж, прикрепляя новую звезду - Я и так заждался этой звездочки.

Паттон прихватил с собой из 1-го бронетанкового корпуса начальников разведывательного, оперативного отделов и отдела тыла, не считая своего начальника штаба бригадного генерала Хью Гаффи. Однако, ознакомившись с работой штаба 2-го корпуса, он заменил только начальника оперативного отдела. Подобранные Фредендоллом начальники разведывательного отдела и отдела тыла остались на своих постах при Паттоне, так же как и позднее при мне.

Начальником разведывательного отдела 2-го корпуса был высокий, умный и темпераментный офицер, бывший служащий Филадельфийской железной дороги Бенджамин Диксон по прозвищу "Монах". Диксон окончил Вест-Пойнт в 1918 г. Во время первой мировой войны он служил в Сибири, а затем ушел в запас. В 1940 г. его снова вернули в армию и назначили в разведывательное управление военного министерства. В марте 1942 г. Диксон был назначен на должность помощника начальника разведывательного отдела штаба 2-го корпуса.

Став начальником разведывательного отдела, Диксон подобрал для своего отдела способных и расторопных молодых офицеров. Начальник контрразведки Диксона - спокойный, вечно с трубкой в зубах профессор антропологии, а теперь майор Гораций Майнер (из Анн-Арбора в штате Мичиган) - расстался с туземной хижиной в Тимбуку, где он жил, и пересек Сахару, чтобы попасть на войну. Другим протеже Диксона был лейтенант Кросби Льюис (из Филадельфии в штате Пенсильвания). Сын священника епископальной церкви, он вскоре после начала войны в 1939 г. поступил в канадскую армию. Когда Соединенные Штаты вступили в войну, Льюис немедленно оставил свою должность старшего писаря в "Черной страже" и стал рядовым американской армии в Англии. После высадки в Оране Льюис отличился в боях и был произведен в офицеры. В Тунисе лейтенант Льюис узнал, что Диксону потребовалось добыть приказ противника о ведении войсковой разведки в боевых условиях. Он намазал лицо сапожной мазью и в сопровождении араба отправился через фронт. Спустя несколько дней Льюис вернулся к Диксону с нужными сведениями. "Монах" задал головомойку Льюису за самовольную отлучку и наградил медалью "Серебряная звезда".

Когда Льюис учился перед войной в Хаверфордском колледже, он организовал кружок "ветеранов будущих войн". Один из ветеранов первой мировой войны гневно осудил его за это как "одного из красных, которые никогда не будут сражаться за родину". В дальнейшем о Льюисе появилась заметка в газетах в связи с награждением "Серебряной звездой", которую он получил от меня за выдающееся мужество, проявленное во время атаки пехоты через минированное русло высохшей реки в Сицилии. Он возглавил эту атаку добровольно и взял штурмом деревню на противоположном берегу.