Маргарет Тэтчер. Женщина у власти

При том, что, фактически занимая позицию невмешательства в дело воспитания собственных детей, Тэтчеры не слишком отличались от многих других зажиточных английских семей, были также и другие причины, по которым они так мало времени проводили с близнецами. Тридцативосьмилетний Дэнис уже давно оставил позади средний возраст, когда мужчина впервые становится отцом. Он много лет судил матчи по регби, любил спорт и иногда гонял с Марком мяч для крикета или регби на заднем дворе. И тем не менее возня с детьми не принадлежала к числу любимых занятий Дэниса. Равно как и Маргарет. Она быстро повзрослела в детстве, и с нею всегда обращались как со взрослой, к чему поощряло взрослых и ее собственное поведение. Постоянно окруженная людьми старше ее, она никогда не чувствовала себя вполне свободно со своими сверстниками. Вряд ли она знала, что такое быть ребенком, к которому и относятся как к ребенку. Ну а теперь она предпочитала работать. У нее не было ни малейшего намерения запираться дома, как ее мать Беатрис.

Добродушие Эбби составляло резкий контраст с характерами Дэниса и Маргарет. Дэнис любит весело проводить время, но он вспыльчив и может держаться чрезвычайно надменно. У Маргарет тоже вспыльчивый характер, и она может сорвать на ком-нибудь свое раздражение, как о том свидетельствуют министры кабинета, которым доставалось от ее беспощадного язычка. По большей части, однако, она не ослабляет контроля над своими эмоциями и редко дает волю своим чувствам с детьми. Даже в проявлении теплых чувств она весьма сдержанна. А уж если холодна, то холодна как лед. Ее отец, тоже не воплощенное добродушие, назвал ледяную сдержанность единственным ее серьезным недостатком. «Маргарет на 99,5 процента само совершенство, — поведал он как-то раз в годы ее первых предвыборных кампаний. — Что до остающихся 0,5 процента, то она могла бы быть чуточку сердечней» {24}. Тэтчер смеется, когда ей напоминают эти слова, комментирующие ее «совершенство», но признает, что всегда держала чувства в узде. «Уметь владеть собой — этому нас учили с детства, — говорит она. — Мы не были особо экспансивным семейством» {25}.

В домашней обстановке Тэтчер была чем угодно, но только не ослабившей самоконтроль и спокойно отдыхающей матерью семейства. Детей она называла по имени или же «дорогой», «дорогая». Она твердо держалась своего намерения никогда не называть их уменьшительными именами и никогда не допускала с ними нежностей и сюсюканья. По примеру своего собственного детства она запрещала близнецам держать в доме четвероногих друзей. Она не играла с ними в детские игры, не устраивала веселую возню, но, подобно Алфу, делала упор на культурном развитии, заботилась о том, чтобы они учились музыке. Поскольку саму Маргарет не выучили в детстве танцевать, она проследила за тем, чтобы ее дети брали уроки танцев. Родители считали своим долгом показывать им Лондон, водить их в драматический театр и в оперу. Из-за того, что посещение в детстве кинотеатра запечатлелось в памяти их матери как радостное событие, они часто ходили в кино. Но при всем том у близнецов — в отличие от Маргарет — были родители, плохо выполнявшие свои родительские обязанности.

Будучи воспитана сама в строгости и в духе жестокого прагматизма, Маргарет принуждала себя — неудачно — быть заботливой матерью. Однажды в отсутствие близнецов — их отослали в школу — она, движимая чувством материнского долга, взялась за разборку их ящиков с игрушками, исполнясь решимости выбросить все лишнее. В мусор полетели груды старых любимых игрушек просто потому, что она была убеждена, что детям они надоели и они больше в них не играют. Ей ни на миг не пришло в голову, что сперва следовало бы спросить у них, не будут ли они против. Не пришло ей в голову и попросить их разобрать свои сокровища самим. Нет, она видела только дело, которое должно быть сделано, и пыталась помочь. Этот эпизод типичен для нее: она приняла решение и выполнила его, действуя с усердием, самостоятельно, но без учета всех последствий. Когда близнецы вернулись из школы и увидели, что она натворила, их огорчение не знало границ {26}.

Выдавались и светлые деньки. В августе они всей семьей проводили три недели на пляже острова Уайт. Марку и Кэрол нравилась пляжная жизнь с пикниками на песке и прогулками по морю в прыгающем на волнах быстроходном катере, который Дэнис, любитель быстрой езды не только по суше, но и по воде, брал напрокат. Однако для Маргарет отдых на пляже был испытанием. Она терпеть не могла загорать. «Я обгораю, и у меня начинает лупиться кожа, — жаловалась она. — За всю жизнь у меня ни разу не загорели ноги, как я ни старалась» {27}. Но мириться со своим жалким положением она не собиралась. Она помогала устраивать конкурсы маскарадных костюмов среди ребятни. Одно ее произведение, египетская мумия, для создания которой потребовалось обмотать ребенка десятками метров бинта, с легкостью одержало победу на конкурсе. Когда близнецам было семь лет, Марк заболел ветрянкой, и поездку на остров Уайт пришлось отменить, а вместо нее провести двухнедельный рождественский отпуск на лыжном курорте в Швейцарии. Вся семья замечательно провела там время, так что они продолжали ездить туда отдыхать каждый год в течение следующих пяти лет. Семейные фотографии той поры запечатлели Маргарет Тэтчер в темных очках и модном черно-белом вязаном свитере храбро улыбающейся на вершине склона Ленцерхайде.

Своих детей она воспитывала без той требовательности, с какой воспитывал ее и Мюриел Алф. Она никогда не держала их в большой строгости — может быть, потому, что видела урывками. В парламенте она слыла сторонницей порки непослушных детей в школе. Но дома она никогда пальцем не тронула собственных детей, хотя с Марком, по мнению многих, следовало бы быть и построже. Непоседливый, шаловливый, он постоянно попадал в переделки. «Нас воспитывали не слишком строго, — говорил Марк годы спустя. — Если я делал то, что она от меня хотела, и вел себя достаточно благовоспитанно, все шло довольно гладко. Если же я вел себя плохо или делал какую-нибудь глупость, то она, как и всякая мама, задавала мне жару» {28}. Она никогда не задаривала близнецов игрушками, не покупала им дорогой одежды, не давала лишних денег на карманные расходы. При этом она щедро помогает нуждающимся, чаще делами, но и деньгами тоже, когда считает это необходимым. Как член парламента она не раз анонимно посылала избирателям деньги или продукты питания. Однако в общем и целом она, так же как ее родители и Дэнис, по характеру экономна.

В детстве у нее дома редко бывали другие дети. На то имелось несколько причин. Одна из них состояла в том, что она любила командовать и не очень умела веселиться; друзей у нее поэтому было мало. Другой причиной являлась бережливость ее отца. Из-за того, что он наводил в доме строгую экономию, у нее никогда не было возможности предложить своим гостям что-нибудь привлекательное по части игр, развлечений или угощений. И несмотря на его ироническое замечание о холодности Маргарет, Алф тоже имел репутацию человека, довольно холодно относившегося к детям. Все, что превращало дом на Норт-Парейд в излюбленное место политических дискуссий, как нарочно препятствовало тому, чтобы он стал любимым местом сборищ детворы. Тэтчер с пониманием относилась к потребности своих собственных детей иметь больше товарищей детских игр, чем было у нее. Она поощряла их приглашать домой друзей, и особенно ребят из семей, где неблагополучно складывались отношения между родителями. Подобная ненавязчивая, сдержанная доброта является одним из лучших качеств Тэтчер. Ее гуманность проявляется и в политической жизни, но это редко становится известно широкой публике.

Через какое-то время Дэнис решительно объявил, что Марка пора отдавать в школу-интернат. Маргарет, которая до поступления в Оксфорд жила дома, в глубине души не хотела так рано отсылать близнецов. Но она понимала, что они с Дэнисом слишком мало времени проводят дома. К тому же для отправки Марка в школу была и другая причина: близнецы плохо ладили между собой. Маргарет однажды назвала их «смертельными врагами». «Они очень, очень разные», — говорила она. Марк, старший из близнецов, имел трудный характер. Кэрол была мягче, добрей и более замкнута. Школа-интернат, полагали их родители, даст каждому постоянный круг друзей, регулярный распорядок занятий и возможность побыть вдали друг от друга. Восьми лет — в том же возрасте, в каком покинул родной дом его отец, — Марк был послан учиться в Белмонт, приготовительную школу, готовившую своих учеников к поступлению в Милл-хилл, частную среднюю школу, где учился Дэнис. Впрочем, в Милл-хилл Дэнис Марка не отдал, а вместо этого определил его в Харроу, одну из самых старых в Англии и наиболее престижных привилегированных школ, основанную в 1571 году. Через два года, в возрасте десяти лет, Кэрол была отправлена в Куиндзвуд, школу менее престижную, чем Харроу, хотя училась Кэрол не в пример лучше.