Амундсен

Важную статью провианта составлял пеммикан. В его обычный рецепт Амундсен внес изменения: кроме смеси в известной пропорции сухого молотого мяса и жира, в него входили еще овсяная крупа и овощи. Собачий пеммикан был двух сортов – рыбный и мясной; и тот и другой содержали также известный процент молочной муки и муки из рыбных отбросов.

В отношении одежды и обуви снаряжение экспедиции было очень богатым и по своему качеству и количеству не оставляло желать ничего лучшего. До Амундсена еще никто не зимовал в Антарктике н а Ледяном барьере, так что трудно было предугадать, какие там будут климатические условия; нужно было подготовиться ко всему. Для участников экспедиции было заготовлено по три комплекта меховой одежды (для любого мороза!) – чрезвычайно толстой, средней и совсем легкой. Меховая одежда шилась по уже знакомому Амундсену и испытанному им на деле образцу одежды эскимосов-нетчилли, друзей „Йоа“. Много внимания и заботы потребовало шитье спальных мешков. Амундсен придумал снабдить их чехлом из легкой непроницаемой для ветра материи: это защищало мешки от проникания в них снега во время дневных переходов. Казалось бы, уже достаточно того, что на мешки пошли самые отборные оленьи шкуры. Нет! Амундсен знает, что для полярного путешественника не Должно быть мелочей – он тщательно следит за тем, чтобы при шитье мешка тонкая часть шкуры с брюха оленя вырезалась.

– Я видел, как спальные мешки, сшитые из отличных оленьих шкур, – рассказывает Амундсен, – портились в сравнительно короткий срок оттого, что в них были местами куски тонкой шкуры с брюха. Холод, конечно, легче проникает через этот тонкий мех, и в мешке образуется влага в виде инея от теплоты человеческого тела. Эти куски тонкого меха остаются влажными все время, пока человек находится в мешке, и поэтому в сравнительно короткий срок с них слезает волос. Влажность расползается дальше, как гниение в дереве, и поражает все больше окружающий мех.

Так же заботливо наблюдает Амундсен и за тем, чтобы мешки не шились ворсом к отверстию: влезать в мешок и без того трудно, а будет еще труднее на лагерной стоянке, когда человек устал от дневного перехода и мечтает поскорее заснуть в тепле, – нужно избавить его от всяких неудобств.

Как не изумиться такой гениальной предусмотрительности, такому замечательному применению на практике всех ранее приобретенных знаний и навыков!

Столь же продуманно и внимательно обсуждался и выполнялся заказ палаток, саней, обуви, нижнего белья, верхней не меховой одежды, перчаток, рукавиц, варежек, лыжных креплений, походных кухонь и пр. Особенно старательно продумывался вопрос об изготовлении наиболее рациональной обуви. Ноги – наиболее уязвимое место у полярного путешественника, и защитить их чрезвычайно трудно. За руками можно всегда уследить, ног же в течение дня не видно – в лучшем случае Путешественник разувается на стоянке. Значит, приходится всецело полагаться на ощущение, а оно может быть обманчивым. В результате легко отморозить себе ноги и даже не заметить этого! И только вечером в палатке, укладываясь на покой, путешественник с ужасом увидит желтые восковые пальцы или пятку, которых ничем уже нельзя спасти! Надо было придумать такую обувь, в которой сочеталась бы мягкость, дающая ноге возможность легче двигаться и дольше сохранять теплоту, с достаточной твердостью, чтобы лыжа плотно сидела на ноге.

Подготовка к экспедиции и отбор всех предметов снаряжения и снабжения занимали все время и все помыслы Амундсена в сентябре 1909 года, когда он в тиши своего кабинета разрабатывал и решал эти вопросы, имевшие для него важнейшее значение, И все же не все вопросы были разрешены дома, в Норвегии, окончательно. Сколько еще раз они снова обсуждались зимою или при санных подготовительных поездках, сколько еще новых и новых вопросов возникало на практике при столкновении с жестокой действительностью. Достаточно сказать, что какой-нибудь, на первый взгляд неважный, вопрос, скажем, о рукоятках для бичей, длительно обсуждается всем зимовочным коллективом и становится предметом не только споров, но и конкурса участников „соревнования по выработке наилучшего типа рукоятки“.

Описание экспедиции к Южному полюсу, составленное самим Амундсеном и подробно касающееся всех вопросов снабжения и снаряжения, является не только замечательным литературным произведением, которое от первой страницы до последней читается с неослабевающим интересом и волнением, но и классическим учебником по вопросам рациональной организации и техники полярных экспедиций.

Вскоре после ухода из Китовой бухты „Терра Нова“, вышел в море и „Фрам“. Для характеристики отношения Амундсена к своим подчиненным, от которых он всегда добивался полной самостоятельности и которым охотно предоставлял всю свободу действий, интересно привести одну фразу из приказа, врученного Амундсеном капитану Нильсену перед отплытием „Фрама“:

„Выполняйте ваш план, как сами найдете лучшим!“

Любителям длиннейших инструкций с многочисленными „параграфами“ и „пунктами“ это, разумеется, не понравится!

ПОДГОТОВКА К ПОХОДУ

Началась завозка провианта и горючего на юг. Амундсен надеялся доставить осенью и весной (т. е. в начале и в конце 1911 года – времена года в Антарктике противоположны временам нашего, северного полушария) к 80° ю. ш. столько грузов, чтобы эта широта стала настоящим исходным пунктом для санного похода к полюсу. Таким образом, путь к полюсу сокращался еще почти на полтора градуса, т. е. на 90 миль. По плану санная партия должна была выйти в поход как можно раньше весной – надо было во что бы то ни было опередить Скотта. Маршрут исследователей прокладывался от Китовой бухты прямо на юг, приблизительно по одному и тому же меридиану до самого полюса. Скотт предполагал следовать путем Шеклтона, доходившего в 1909 году до 88° 23 ю. ш. и поднимавшегося на плато ледником Бэрдмора, который норвежцы оставляли далеко вправо. Амундсен в предвидении возможных упреков и обвинений не допускал и мысли о вторжении в область работ Скотта.

Осень прошла в неустанной работе и старательной подготовке к весеннему походу – стремительному натиску на Южный полюс. Уже 14 февраля, т. е. через месяц после прибытия „Фрама“ к Ледяному барьеру, был устроен первый склад на 80° ю. ш. Амундсен придумал целую систему для разметки вехами как всего пройденного пространства, так и окрестностей склада. Через каждые 15 километров ставился бамбуковый шест с флагом по линии север-юг. Налегаю и направо от склада, по линии восток-запад, на протяжении десяти миль, т. е. восемнадцати километров, через каждые девятьсот метров ставились бамбуковые же шесты с темными флажками. Таким образом, размеченное вехами расстояние с каждой стороны равнялось девяти километрам. Шесты помечались особым номером, так что санная партия, наткнувшись на шест, знала, в каком направлении и на каком расстоянии от него находится склад.

Разметка пути вехами (у склада на 80° южной широты)

Сделано это было с таким расчетом: участники похода должны были на обратном пути с полюса находить свои склады наверняка и без потери времени. Вот почему склады отмечались вехами поперек движения! Идущие вдоль пути вехи легко теряются в тумане и при плохой видимости можно уклониться от их направления. А не найти во-время оклада – значит погибнуть в пустыне от холода и голода.

Как курьез, можно отметить удивительную находчивость Амундсена и его способность мгновенно выпутываться из любого затруднительного положения. При завозке провианта и горючего на 80° нехватило шестов для разметки пути или, лучше сказать, обстановка потребовала дополнительных вех. Тотчас было разбито несколько ящиков (впоследствии ящики в предвидении таких случаев окрашивались в черный цвет) и ящичные доски пошли на вехи. Но и этих вех нехватило. Тогда Амундсен пустил в дело полбунта сушеной рыбы, находившейся на санях. Зная, что в антарктических областях нет никаких животных (животная жизнь там богата только у кромки морских льдов), Амундсен решил ставить вместо вех рыбу. Каждая рыбина – почти в метр длиной – служила отличной вехой и резко вырисовывалась на белоснежном фоне окрестностей.