Жизнь в авиации

Чтобы закончить рассказ о замечательном военачальнике Якове Ивановиче Алкснисе, я несколько отступлю от хронологии повествования.

В 1934 году я служил в бригаде, которая дислоцировалась в Детском Селе, под Ленинградом, а на лето переезжала в лагерь. Здесь мы снова встретились с Алкснисом.

- Хочу посмотреть, нет ли здесь возможности построить постоянный авиагородок, - сказал Яков Иванович.

Он основательно знакомился с местностью, беседовал с секретарем Дновского райкома партии Сафроновым, взвешивая все положительные и отрицательные факторы, прежде чем принять окончательное решение. Одновременно Яков Иванович проверил технику пилотирования у некоторых летчиков, поинтересовался и другими сторонами жизни и боевой учебы.

Нередко мне приходилось быть участником проводимых Я. И. Алкснисом летно-тактических учений и занятий на картах. Они всегда были поучительными. Однажды он руководил летно-тактическим учением ВВС Белорусского и Ленинградского военных округов. Полеты проводились в разное время суток, в простых и сложных метеорологических условиях. В то время самолеты не имели совершенных приборов, да и квалификация летного состава оставляла желать много лучшего. Тем не менее учения были проведены успешно, потому что все вопросы, которые предстояло отрабатывать во время полетов, Яков Иванович предварительно проигрывал на картах. Такой метод учебы давал нам, командирам, серьезную зарядку. С учений мы возвращались обогащенными новыми знаниями, опытом, умением.

Высокая требовательность Алксниса сочеталась с исключительной заботой о людях. По его рекомендации в 1935 году меня направили на учебу в Военно-воздушную академию имени Н. Е. Жуковского. Назначение на должность после окончания оперативного факультета несколько задержалось. И вот я встретил Якова Ивановича. Он сообщил, что Б. М. Шапошников рекомендует меня командиром бригады скоростных бомбардировщиков в Ленинградский военный округ, и тут же подробно рассказал о моей будущей работе, о трудностях, с которыми придется встретиться. Много практических советов и пожеланий услышал я в связи с особенностями эксплуатации скоростного бомбардировщика СБ, который Яков Иванович уже освоил.

Это была наша последняя личная беседа. Мудрый и строгий наставник, друг и замечательный человек, у которого было чему поучиться, - таким навсегда остался в моей памяти Я. И. Алкснис.

Соколы мужают в полете

В марте 1934 года из Иваново-Вознесенска меня перевели в Ленинградский военный округ и назначили командиром штурмовой авиационной бригады. Военно-воздушными силами округа командовал В. Н. Лопатин, с которым я служил в 14-м авиационном отряде. Первая встреча с ним была короткой. В конце беседы он сказал:

- Бригаду надо сформировать в очень короткий срок.

Я уже побывал на месте формирования и знал, что с расквартированием личного состава дело обстоит плохо. Как быть? И решил обратиться к Сергею Мироновичу Кирову.

Набираю номер в Смольный и прошу:

- Доложите Сергею Мироновичу, что у него просит приема комбриг Красовский.

Жду. Волнуюсь. Через несколько минут ответ:

- Заходите через полчаса.

Сергей Миронович встретил меня приветливой улыбкой. Защитная гимнастерка, широкий ремень, галифе - полувоенный костюм, который в тридцатых годах носили все партийные работники, придавал его облику простоту и строгость. У глаз залегли лучики морщин.

- Давно мы с вами не виделись! Астрахань не забыли? Девятнадцатый год... Помню, как вы, летчики, перебрасывали нас с Василенко через Кизлярские степи на Северный Кавказ.

Сергей Миронович вспоминал о гражданской войне, о трудностях, которые переживала страна, говорил о темпах роста народного хозяйства, о развитии отечественной авиации.

- А как у вас дела с самолетами? - спросил он. Я доложил, что бригада получает новые машины Р-5Ш.

- Вот только жилищная проблема не решена, Сергей Миронович.

- Кто шефствует над бригадой?

- Облисполком.

- Они обязательно должны помочь, а если не помогут - обяжем! - Киров улыбнулся обаятельной улыбкой, удивительно шедшей к его широкому добродушному лицу, и добавил: - Сейчас шефство не то, что было раньше. Прежде это было проще.

Прощаясь, Сергей Миронович обещал помочь, если встретятся серьезные трудности. И действительно, вскоре летчики авиабригады почувствовали кировскую заботу: нам передали один из бывших царских дворцов, и мы организовали в нем ночной санаторий.

Навсегда запомнились мне декабрьские дни 1934 года. Ленинградцы прощались с Кировым. Я стоял в почетном карауле у гроба и вспоминал встречи с Ми-ронычем, как любовно называли Кирова ленинградцы. Я вновь видел его под Астраханью, в самые тяжелые дни обороны города, в Азербайджане, когда он возглавлял партийную организацию республики, и вот совсем недавно в Смольном... Энергия била в нем ключом. Всякий раз, уходя от него, каждый получал огромный заряд душевной бодрости. Сергей Миронович любил шутку, юмор. Кажется, никогда и никто не видел его печальным.

Прощаясь с Кировым, каждый из нас мысленно клялся отдать все силы Родине, служить ей так же верно и преданно, как служил он, любимец партии, родной Мироныч...

253-я бригада состояла из двух штурмовых эскадрилий, имевших на вооружении Р-5, Р-5Ш и позже Р-5 ССС, и истребительного отряда с самолетами типа И-5. Командовали ими соответственно В. В. Нанейшвили, Н. П. Кретов, И. П. Ларюшкин.

Базировались мы совместно с тяжелыми бомбардировщиками. Это вызывало серьезные трудности. Если учесть, что в условиях ленинградского климата летных дней не так уж много и частые дожди то и дело выводили аэродром из строя, можно себе представить, что делалось в воздухе в солнечные дни. В небе становилось "тесно". Правда, летом бригада перелетала на полевой аэродром в районе Сиверская, где представлялась полная возможность планировать боевую работу без помех со стороны соседей.

Молодые летчики, прибывшие из Качинского авиаучилища, с огромным желанием осваивали новую авиационную технику, успешно овладевали летным мастерством.

В начале марта 1934 года, до моего прибытия в округ, В. Н. Лопатин провел командно-штабную игру на картах. Основная тема - борьба с авиацией "противника". Летом на аналогичную тему проводились летно-тактические учения. Ими руководил командующий войсками округа И. П. Белов.

Одну "воюющую" сторону представляли три тяжелобомбардировочных, легкобомбардировочная и истребительная бригады. Им противостояла усиленная 253-я штурмовая авиабригада. Поскольку я не участвовал в весенней штабной игре, пришлось довольно основательно изучить ее материалы.

Предвидя обстановку, которая может сложиться в первые же дни учений, мы решили: рассредоточить эскадрильи, чтобы не дать возможности "противнику" "уничтожить" самолеты на земле; вести непрерывную разведку и действовать мелкими группами по аэродромам "восточных", нанося удары перед вылетом, когда меньше всего ожидается нападение.

Так и поступили. Наши самолеты-разведчики Р-6 с рассвета и до темноты находились над районами базирования "восточных" и сообщали данные о поведении их авиации на аэродромах. Стоило разведчику передать по радио, что бомбардировщики готовятся к вылету, как в воздух немедленно поднимались штурмовики и действовали с бреющего полета. Посредники выводили из игры на определенный срок "пораженный" аэродром и базировавшиеся на нем экипажи.

В течение двух суток "западные" держали авиацию "восточных" в напряжении. Попытка "противника" атаковать наши площадки успеха не имела. Широкий аэродромный маневр и активные действия мелких групп обеспечили нам успех. Тогда руководство создало обстановку, при которой все эскадрильи 253-й авиабригады вынуждены были остаться ночью на аэродроме Карамышево. Это грозило нам крупными неприятностями.

Рано утром в Карамышево прибыли Белов и Лопатин, и я догадался, что надо ожидать налета "восточных". Наш аэродром позволял взлет с четырех сторон, поэтому мы расположили машины по всей окружности поля. Летчики заняли места в кабинах, чтобы по сигналу немедленно подняться в воздух. В ответственный момент И. П. Белов, пытаясь отвлечь мое внимание, отозвал в сторону.