Движение Rapid Eye

Лучшая работа Спэйра, несомненно, одного из талантливейших иллюстраторов Англии — рисунки к книге, которую он опубликовал, когда ему было 22 года, нечто вроде Библии для посвященных Храма, «Книга Удовольствия (Любви К Себе): Философия Экстаза» (1913), которую он проиллюстрировал рисунками-импровизациями; его работы есть и в другой любимой книге Пи-Орриджа, «The Starlit Mire»/Освещенное Звездами Болото/ (1911). Спэйр был человеком, которого Транс Медиа могли назвать «кваквавином» — он родился в полночь с 31 декабря 1888-го на 1 января 1889-го, и это событие наградило Спэйра тем, что он называл «Комплексом Януса» — по имени римского божества, смотрящего назад и вперед одновременно. Свои поздние годы он провел, как и Кроули, затворником, жил в полуразвалившемся доме. Он умер в Брикстоне в 1956 году.

Ритуалы Спэйр проводил отнюдь не в полном одиночестве. К своей ритуальной работе он привлекал многочисленных любовниц, проституток и, как он заявляет, суккубов. Храм тоже не полагается полностью на аутосексуальные техники.

О предполагаемых оргиастических действиях в Храме ходит немало сплетен (особенно усердствуют люди, изображающие отвращение и в то же время мечтающие, чтобы их пригласили на такое мероприятие).

Я не намерен разрушать чьи-то фантазии, но на самом деле такое бывает редко, хотя действительно бывает, как правило в маленьких группках друзей и любовников, а не между совершенно чужими людьми, столкнувшимися и соединившимися на освещенном луной шабаше.

«Ритуалы Сексуальной Магики», исполняемые больше, чем одним человеком, в Храме часто происходят на территории, настолько свободной от проникающей ауры Контроля, насколько это возможно. Где-то вдали от ловушек и приличий чопорных социальных условностей, в месте, где эго и ложная идентичность сбрасываются, и Посвященный легче может вернуться во времена до регулировки.

В Детской.

Детская — это попытка создать среду, независимую от правил внешнего мира. В отличие от «Сало» Пазолини, детская — не только микрокосм, но и вакуум — здесь нет НИКАКИХ правил. Детская — это функциональная художественная инсталляция. Театральная сценическая декорация, в которой Эдвард Кинхольц встречается с Лукрецией Борджиа.

Детская расположена по некому адресу на анонимной боковой улице Ист-Энда, за дверями с тяжелыми засовами, под охраной системы видео-наблюдения. Стены комнаты кроваво-красные. На черном полу нет ничего, кроме гроба, стоящего у стены, и угрожающей громады старого кожаного зубоврачебного кресла (которое когда-то сыграло роль в деле дантиста, осужденного за приставания к пациентам, одурманенным анестезией). Павлиньи перья, веревки, фаллоимитаторы, цепи, зеркала, человеческие черепа, сучковатые палки, свечи, резные фигурки… десятки предметов лежат вдоль стен. Чтобы во время ритуалов взрослые импровизировали с ними почти так же, как дети могут экспериментировать с коробкой старой одежды в игровой комнате.

Половые акты, которые совершаются в Детской, не рассматриваются участниками как «Секс». Люди, отделенные от смущения и страха внешнего мира, склонны позволять себе действия, которые обычно не допускают. Чувство уязвимости, порождаемое в таком заряженном дезориентирующем месте, служит усилению Храма, создавая узы доверия — Ритуал, стимулирующий общее стремление. Физическая и ментальная энергия объединяются и посвящаются ритуалу, высвобождению и направлению духовной энергии с помощью ритуального отвержения всех аспектов Контроля, среди потных бундесверовских маек и экстази.

По мере того как Храм овладевает Сексуальной Магикой и накапливает свои исследования, естественным образом развиваются и другие системы, не задействущие оргазм. Идея заключается в том, что когда будет достигнута «цельность», заучены жизненные ЭЛЕМЕНТЫ ритуала, которые инициируют необходимые измененные состояния, целью которых является способность «включаться» и использовать такие способности автоматически в повседневной жизни. На автобусной остановке, в поезде, ночью, лежа в постели.

Итак, предположения, сделанные популярными СМИ кажутся ложными — симптомы состояния Контроля, небрежно использованные, чтобы рассеять интерес и отвлечь внимание от подозрительных областей, представляя их пустыми, извращенными, претенциозными или смехотворными. Однако это как раз те области, которые должны, в виду их хрупкости, изучаться самым строгим образом. Строгости Храма, ритуальные поп-страсти, сексуальные потрясения в этом свете — просто средства для достижения цели. Целью является эта автоматическая способность. Эволюция, не меньше.

Хотя Джен, без сомнения, испытывает желание стать более известным, а PTV порадовал бы поток записей, занимающих первое место в хит-параде и сумасшедшие деньги, этот духовный конгломерат прежде всего стремится к такому эволюционному шагу — куда более интересная и важная цель, чем увидеть свой портрет на обложке журнала «The Face» — хотя всё зависит от ваших приоритетов. Члены многих групп очевидно хотят только разбогатеть и прославится и развлекаться с фотомоделями на светских вечеринках и в постели. Вполне справедливо.

Приоритеты Дженезиса очевидны. Они пропитаны его собственной кровью, спермой и мочой. Изучать и нападать. Но в каждой группе очернителей, однако, появляется обращенный. Так что когда развеселый, модный «Бифф» в «Guardian» или Джон Уолтерс на Радио Один, или Дерек Джеймсон на Thames TV атакуют Храм, появляется союзник в лице какого-нибудь Сэнди Робертсона, Пола Морли или (как часто бывает в таком случае — на удивление) Оберона Во (который сказал, что Пи-Орридж — «один из самых здравомыслящих философов последнего десятилетия»).

Навязывание воли — будь это воля Тэтчер, Сталина или Пи-Орриджа — совершенно очевидно несправедливо по отношению к большинству уравновешенных людей. Храм основан на добровольной приверженности. Полной приверженности. Но не на послушании. Несмотря на нападки критиков, добровольцы многочисленны.

Имя Храму — легион. Он распространяется как неудержимая эпидемия среди разочарованных интеллектуалов-экзистенциалистов, заполняющих читальные залы Британского Музея; он распыляется повсюду, захватывая «Стражей Террора» — любителей экстази, пост-индустриальных панков из грязных сквотов; он внедряется прямо в ткань Белой Западной Культуры (на футболках телепродюсеров и значках на лацканах кинорежиссеров зачастую можно увидеть знакомый крест с тремя перекладинами).

По мере наступления 90-х, Храм становится все более модным и организованным. Маленькая, но преданная команда ныне управляет Temple Records из аккуратного офиса, полного жужжащих компьютеров, ксероксов и факсов, служа двойной цели — продавать записи и помогать в распространении знаний Храма. У TOPY теперь есть отделения в США и «Пункты Доступа» по всей Европе, многие из них выпускают собственные Бюллетени и Плакаты независимо от Лондона и оплачивают свою деятельность организуя шоу, продавая продукцию PTV и рекламируя местные концерты и дискотеки.

Как и планировал его создатель, Храм начал собственную жизнь, разветвляясь и вдохновляя многочисленные музыкальные группы, художников, публикации и шоу. Люди берут для себя в Храме то, что им близко. Большая часть похвал в адрес этого феномена падает на узкие плечи Джена. Или, в случае если его идеи и наблюдения окажутся ложными, большая часть вины.

Однако пока сумерки переходят в ночь, теории, на которых основывается всемирная сеть неофитов, кажутся далекими, а Джен доедает тарелку своих знаменитых спагетти болонезе, потягивает чай и стонет, завидев в телевизоре треплющегося Ноэля Эдмондса. Серое свечение катодного луча выключается пультом дистанционного управления и гостиную Пи-Орриджа озаряет свет Луны, отражающейся в темном мертвом стекле экрана. Огромное чучело головы волка, висящее над ним, отбрасывает призрачную тень на стену, на которой мерцают три керамические фигурки Гитлера, летящие над камином, как утки Хильды Огден. Взгляд перемещается по комнате как камера, фокусируясь на предметах. Коробка с журналами по пирсингу и татуировке, огромный стеклянный террариум, в котором живет большой дружелюбный боа-констриктор, Белла, и кот семьи Мунчайлд, сидящий — теперь в виде чучела — на камине. Полки ломятся от книг: оккультизм, искусство, психология, наркотики, кино; и от видеокассет: Энгер и Джармен, Уорхол и Бунюэль; и выставки зеленых бакелитовых предметов арт-деко. А над дверью — розовая плексигласовая стрела с числом «23» в центре, указывающая на выход.