Нива жизни Терентия Мальцева

— Кто мои учителя, мои лучшие друзья, спрашиваете? — повторяет вопрос Терентий Семенович. Он поднимается из-за стола и открывает дверцы одного из многих деревянных шкафов. На полках тесно прижались друг к другу любимые его книги. В знаменитой мальцевской библиотеке более пяти тысяч томов — литература по истории и философии, биологии и сельскому хозяйству, художественная и научно-популярная. Много редких букинистических изданий, биографии и мемуары известных политических деятелей, ученых, полководцев, писателей.

Любовно оглаживая руками темно-синий жесткий переплет давнишнего издания, тихо говорит:

— Всего двадцать пять лет прожил Добролюбов, а написал много томов… Да ведь писал-то как! «Воспитать убеждение, внутреннего человека, видеть в себе человека».

Кладет книгу перед собой и открывает следующую, так же испещренную быстрым его карандашом — красным, фиолетовым. Загрубевшие пальцы медленно водят по выделенным местам:

— У меня часто просят совета — как воспитывать у молодежи уважение к сельскому труду. И я в свою очередь спрашиваю: как же научить любить землю, труд без занятия трудом на земле? Это будет равносильно тому, чтобы научить людей плавать без воды. Воспитание начинается с раннего детства, с семьи, — Терентий Семенович с книгой в руках ходит по комнате. — Раньше в каждом крестьянском хозяйстве была необходимость трудиться с малых лет. А сейчас мы зачастую детей оберегаем от труда: отдохните, поспите, побалуйтесь; мы в свое время хлебнули лиха, а вы уж готовенькое возьмите, наслаждайтесь. Задумайтесь, отцы, матери, наставники: от чего мы призываем отдыхать, а точнее — отлынивать? От труда! От труда, которым создаются все материальные и духовные ценности, наконец, нравственные ценности самого человека — добро, честь, товарищество, коллективизм, самоотверженность, уважение. Вот ведь как это глубоко идет…

Терентий Семенович обращается к деятелям народного образования через «Учительскую газету». В Москве беседует в Министерстве просвещения СССР. Выступает на областном и районном учительских совещаниях, советует: нужно, чтобы обучение труду было частью обязательных школьных программ так же, как усвоение математики, литературы, истории, биологии.

В Кургане, в облоно, ему показывают альбомы с фотографиями летних лагерей труда и отдыха, рассказывают, что значительно больше стало ученических производственных бригад.

— Бывал я и в летних лагерях и в ученических бригадах, — не успокаивался Мальцев. — Не слишком ли много в них парадности, показухи? Вот в Краснозвездинской школе имени Григория Михайловича Ефремова действительно дело поставлено так, как надо. Там ребята в труде воспитываются, их работа по выращиванию поросят — часть общесовхозного дела.

Начало ученической производственной бригаде в совхозе ордена Трудового Красного Знамени «Красная Звезда» положил директор, Герой Социалистического Труда Григорий Михайлович Ефремов. Перед школой и совхозом он поставил задачу так: в труде воспитываем гражданина. И назвал школьную бригаду первой ступенью к гражданской зрелости.

Терентия Семеновича Мальцева связывали с Григорием Михайловичем долгие годы дружбы. Что роднило этих людей, во многом несхожих характерами? Стремление делать добро, служить народу всей жизнью. Оба — коммунисты, оба — борцы.

— Рассчитывай на меня! — И больше не нужно было слов. Они не утешали друг друга при неудачах, не призывали к стойкости, а действовали. Ефремов решительно поддержал Мальцева в практическом применении системы безотвальной обработки почвы и приемов агротехники для борьбы с сорняками. Мальцев подсказывал Ефремову направление воспитательной работы среди людей. И когда Ефремова не стало, Мальцев очень тяжело переживал потерю друга.

В ветреный, не по-весеннему холодный апрельский день хоронили Григория Михайловича Ефремова. Пошел снег и неистово сек, обжигал скорбные лица. Кто-то просил Терентия Семеновича надеть шапку, кто-то пытался взять его под руку, о чем-то кто-то спрашивал. Он ничего не слышал.

Они встречались всего неделю назад.

— Барахлит сердце, Терентий Семенович, — говорил ему Ефремов.

— Ты зажми его в кулак, не впервой ведь, переборешь. Нам с тобой еще много надо сделать.

— Да, много. Мне бы еще три года надо, вот бы стал совхоз! Из города люди обратно возвращаются к родной земле.

Они засиделись в тот вечер допоздна, читали, спорили, обсуждали, готовились к грядущим дням и нескончаемой своей работе. И вот…

Терентия Семеновича очень беспокоит увлечение некоторых молодых людей спиртными напитками.

— Успешно строим материально-техническую базу коммунизма, а вот человека-то упускаем, — сетует он. — Человека трудно воспитать и еще труднее — перевоспитать. В борьбе с пьянством надо объединить усилия всех — руководителей предприятий и культпросветчиков, отцов и матерей семейств, писателей, кинематографистов, журналистов. А у нас что ни фильм, то обязательно выпивка. Ну ладно бы еще пили отрицательные герои, пьют, курят и положительные, по поводу и без повода, мужчины и девушки. Дурной это пример, заразительный.

С трибуны XXI съезда партии Мальцев обращается к делегатам, ко всему народу с призывом бороться с пьянством, с пагубными его последствиями — хулиганством, преступностью, низкой трудовой дисциплиной, семейными разладами…

— Задумайтесь каждый, — говорит Терентий Семенович, — полностью ли мы реализуем данные нам советским образом жизни возможности? Два выходных дня в неделю, библиотеки, Дворцы культуры, театры, стадионы… Все взаимосвязано: песни и музыка, танцы и духовные запросы. И даже одежда наша. Посмотрите на некоторых — лишь бы на западный лад и чем дурнее, тем моднее. А где же наша советская мода, отечественная, национальная, выражающая духовную красоту человека?

…Терентий Семенович возвращается домой с сессии Верховного Совета РСФСР. В купе сразу набивается много людей. Кому не хватает места, стоят в дверях, в коридоре. Знакомятся быстро: на восток едут, значит земляки — уральцы, сибиряки.

— …Учитель, с классом на экскурсии был, — говорит о себе моложавый человек в синем спортивном костюме.

— Это хорошо, — улыбается Мальцев. — Побольше бы в школы учителей-мужчин, да таких, чтобы ребята за ними по пятам ходили.

— Да, — подхватывает нить разговора учитель. — Сейчас все больше парней в педагогические институты идет.

— Курите? — неожиданно спрашивает Терентий Семенович, и глаза его перестают улыбаться.

— Балуюсь, — учитель неловко мнет пальцами сигарету.

— Не в обиду вам, — извиняется Терентий Семенович, — но мне кажется, что учителю особенно вредно курить. Никому другому так не вредно, как учителю… — Глаза его обретают прежнюю живость, в них еле скрывается лукавство: — Наверное, ученикам говорите, что курить не надо, что вредно это?

— Конечно говорю, а как же? — спутник еще не догадывается, к чему клонится разговор.

— И правильно делаете, говорить надо, внушать надо, объяснять, — не торопясь, плавно произнося слова, одобряет Терентий Семенович и сразу вопрос в лоб: — Только не поверит ведь ученик, если ему учитель внушает одно, а делает другое, а?

— Не поверит! — учитель выбрасывает в окно измятую сигарету.

— С родителей, с воспитателей надо начинать воспитание. — И полилась, покатилась беседа под стук вагонных колес — неторопливая, раздумчивая.

— Счастье в самом человеке. В том, как он относится к работе, к людям. Надо учить любить. Любить Родину, землю, труд. Любить детей, родителей, весь великий окружающий мир. Любить природу.

И следующее слово Терентия Семеновича

— Красота и ценность нашей природы, если о ней не заботиться по-настоящему, быстро падают. Каждого честного человека не может не беспокоить то, ради чего мы живем — будущее нашей страны и новых поколений. Богатства наши не безграничны. И приспело время, когда человеку необходимо взять под свою защиту и леса, и поля, и реки, и обитающую в них всякую оставшуюся живность.