Истоки (Книга 1)
Истоки (Книга 1) читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
У Иванова был давний острый интерес к семье Крупновых: собирал материал для книги о революционном движении в Поволжье. Говорили, что обер-мастер Денис хранит письма Ленина, но точно об этом никто не знал. "На простой козе к нему не подъедешь, - сказал Иванову доцент-историк. Строгая семья".
В его памяти остался Михаил Крупнов - рябой, ошеломляющий своей откровенностью. С ним познакомился давно: вместе ходили на собрания литературного объединения. Юрия помнил плохо.
XI
В партком завода Иванов пришел в пять часов, в точно назначенное ему время. До этого он побывал у Солнцева, под руководством которого работал когда-то в горкоме комсомола. Солнцев посоветовал ему вникать глубже в дела, "влазить" в шкуру тех, кого проверяешь. Как знать, сказал он, хитровато улыбаясь, может, самому Иванову придется работать на месте того же Юрия Крупнова.
- Кто мне по душе, с тем я легко не расстаюсь.
Иванов знал, что обком считается с желаниями Тихона Тарасовича и еще не было случая отказа в какой-либо просьбе его.
Авторитет Солнцева особенно возрос после решительного и глубокого обновления руководства области и города в 1936 - 1937 годах; многие тогда были отстранены от работы, исключены из партии, а некоторые посажены в тюрьмы. Тихон прошел сквозь эту бурю еще более окрепшим, закаленным.
В приемной парткома Иванов скромно сидел у порога, поставив ноги под прямым углом и положив на колени руки. Эта наивная детская поза не вязалась с пытливой настороженностью небольших черных колючих глаз. Рядом с ним беспокойно ерзал на стуле румяный человек, от которого пахло сдобными булками. Оба они прислушивались к тому, что рассказывал Марфе Холодовой хитроватый парень, блестя золотым зубом.
- Понимаешь, Марфуша, подъехал я на "газике" с моим Петруниным в десять часов прямо к парадному, а там стоит молодой человек в шикарном костюме - твой, значит, Юрий Денисович. "Здравствуйте, товарищ заведующий автогаражом, - говорит твой моему. - Часы у вас, - спрашивает, правильные?" Заторопился мой, полез в карман, а часы на руке. "Точные у вас часы, - говорит твой, - ровно десять. Почему же вы опоздали на работу? Как обслуживают рабочих ваши автобусы? Не знаете?" И дальше, окаянный, спокойно, с улыбкой: "Ну вот, чтобы вы знали лучше, как работает парк, прикажите шоферу отогнать ваш "газик" в гараж заводской поликлиники. На работу поездите в автобусе. Кстати, врачи нуждаются в машине". Мой начал было: "Живу далеко, у Маришкина пруда". А твой моему: "Это очень даже хорошо, что далеко живете: лучше узнаете работу". - Парень засмеялся. Так вот и получил я внеочередной отпуск!
"Говорят, Крупнов пошумливает, командует. Коммунисту рядовому трудно попасть к нему на прием", - вдруг вспомнились Иванову слова Тихона Солнцева. И он вежливо осведомился у своего румяного соседа, часто ли донимают парторга личными делами. Тот ответил не сразу:
- Это еще вопрос, кто кого донимает. Руки у Денисыча длинные, достанут тебя в любой дыре. Не проходит дня... - румяный, пахнущий сдобными булками, не договорил: Марфа велела ему зайти в кабинет.
Она посмотрела на Иванова так, будто выбирала в женихи, и, закинув полные руки, поправляя уложенные на голове русые косы, сказала:
- Вас не сможет принять Юрий Денисович. Да, да, я доложила, как вы просили: рядовой коммунист из транспортного цеха по личному делу.
- Тогда я сам войду! - сердито сказал Иванов.
Человек пять рабочих и румяный сидели за столом, напротив них худощавый, горбоносый, с желтой головой. Он пристально взглянул на Иванова быстрыми глазами, потом повернул лицо к Марфе.
Она пожала плечами: "Я сделала все от меня зависящее, и я не виновата. Вот он сам своей персоной, что хотите, то и делайте".
- Моя фамилия Иванов, из обкома партии. Странно, к вам не может попасть рядовой коммунист. Некрасиво, мягко выражаясь.
- Но вы же не рядовой член партии, товарищ Иванов. А вообще-то у вас оригинальный прием - прикидываться рядовым. Позаимствую, - с улыбкой сказал Юрии.
"Зачем он так прямо в глаза? - тревожно подумала Марфа, выходя из кабинета. - Эх, Юрий Денисович, не в меру ты прям и горд! Вот снимут с работы - каяться будешь. - Она подумала и спросила себя: - А будет ли каяться? Умеет ли?"
Юрий отрезал ломоть от кривобокой непропеченной буханки, предложил румяному с недоброй любезностью:
- Закусите, не стесняйтесь.
Достал из ящика стола фигурки различных животных, вылепленных из хлеба, расставил все это стадо по зеленому полю стола.
- Полюбуйтесь скульптурой! Рабочие делают из вашей стряпни. - Юрий старательно выпрямил ножку свиньи, покудрявее завернул хвост собачки. Рабочие захохотали:
- Эх, пастуха забыли сделать!
Румяный, пахнущий сдобными булками, с энтузиазмом заговорил о печах, о тестомесках, о поддувалах, о том, какое значение для трудящихся имеет хороший хлеб...
- Немного знаем, что такое хлеб, едим не первый год, - перебил его рабочий.
Румяный сказал, что будет сдвиг, перелом.
- Тут без наших стараний хватает сдвигов: поселок ползет, того и гляди, завод поедет в Волгу! - сердито сказал другой рабочий, обращаясь к Иванову.
- Проще, без катастрофических слов "сдвиг", "перелом", скажите: долго ли будет дремать ваша гражданская совесть? - сказал Юрий румяному. Договорились: пышным хлебом будете кормить нас. Механика пришлем, поможем.
Румяный завернул в газету фигурки из хлеба, вышел.
- А я-то думал, что самое трудное - сварить качественную сталь, а тут, оказывается, булки тоже дуриком не испечешь, - сказал рабочий.
Все засмеялись.
Юрий, покачивая на ладони стальную плитку, заговорил с рабочими о мартенах, о томильных колодцах... И хотя Иванов не понимал многих слов, он чувствовал, что речь идет о новых, очень важных государственных заданиях заводу. Армии и флоту нужна качественная сталь, несокрушимая броня. А времени в обрез. Нужно днем и ночью экспериментировать. Послать мастеров на уральские заводы. А главное, самим действовать смелее. Нет сейчас у завода, у рабочих более важного дела.
Когда рабочие ушли, Юрий пристально взглянул на Иванова.