Генерал Багратион

особливо должно оно принесть душевное утешение каждому

воину, видящему труды собратий своих и рвение их на

исполнение священной воли государя императора

увенчанными толико знаменитыми успехами...

Заключение помянутого мира придает империи

неисчислимые новые силы и предоставляет распоряжению его

императорского величества многочисленную армию,

украшенную уже лаврами неувядаемыми, которая может

обращена быть на одоление и покорение остальных врагов

отечества нашего, особливо же Порты Оттоманской.

Я несомненно надеюсь, что все вверенное моему

начальству войско, видя труды, верность, храбрость и

неустрашимость финляндской армии благословенными от бога толико

счастливым окончанием дела, усугубит свое усердие и рве-

ние к достижению той же цели и в сем краю и к покорению

под ноги его императорского величества врага веры и

отечества нашего. Сим единым средством может оно

содержаться достойным неизречимые милости всещедрого нашего

монарха, неусыпно пекущегося о незыблемом блаженстве

всех верных его подданных.

Генерал от инфантерии Багратион.

Два письма приятнейших ваших я имел честь получить, за

которые наичувствительнейше благодарю. Я не хочу более

ни распространять, ни уверять вас, сколь много вас люблю

и почитаю, ибо оно лишнее. Я вашему сиятельству

доказывал и всегда докажу мою любовь, уважение и нелицемерную

преданность. Я не двуличка. Кого люблю, то прямо; а

притом я имею совесть и честь. Мне вас невозможно не любить,

во-первых, давно вы сами меня любите, а во-вторых, вы наш

хозяин и начальников начальник. Я люблю службу и

повинуюсь свято, что прикажут исполню и всегда донесу, как

исполняю.

От всего сердца благодарю вас, мой почтенный

милостивец, за уведомление со шведами мира. Слава, слава богу!

Это важно для нас. Мне приятно и то, что и я также в тех

победах участвовал.

Признаюсь в откровенности, как чистой русской и

верноподданный нашему монарху: ежели бы умирать старику

фельдмаршалу Прозоровскому, лучше бы он умер 3 месяца прежде, и

теперь бы может и я вас поздравил с миром с Турцией, но поздно,

боюсь крепко дурной погоды и подвоз станет; ломка

престрашная в подвижных магазейнах.

Я могу быть до ноября месяца на подножном корму, но

далее нет возможности иметь на подводах сена, овса и

хлеба; а притом Дунай река самая бешеная, ни мосты не

удержатся и все можно испортить. Впрочем я доношу обо

всем моим всеподданнейшим рапортом.

Я, ваше сиятельство, истинно не дремлю и йе трушу и

свято пророчество ваше сбылось: Багратион сераскира в пух

разбил, Измаил взят; а теперь поздравляю вас с победою

также важною: разбил Платов славного и отчаянного Пег1-

левана К

Теперь обещаюсь поразделаться с Силистрией. Сия

крепость еще ни кем не была взята. Я счастлив тем, что уничтожил

план великого визиря. Перегнал его на мою сторону.

Избавил совсем Большую Валахию и Малую почти и тем я

оседлал совершенно Дунай. Но беспокоит меня Браилов; там

сильной гарнизон.

Есть у меня план, как и когда с ним поступить; но надо

сие препоручить благоразумному генералу. Засс хорошо

сделал, я им много доволен; но он также важен для меня по

движению его. Естли бы 10 дней прежде сдался Измаил, я

бы визиря отрезал с корпусом Засса от Шумли и поставил

бы его между двух огней или топиться в Дунай, но поздно

сдались и Засс ближе 10-ти дней не может быть в Кио-

стенджи, а там направлю его по обстоятельствам, куда' слава

потребует.

Правила мои, ваше сиятельство, вот каковы: не дремать

никогда и неприятеля не пренебрегать тоже никогда. Я

думаю и вы одного мнения со мною...

Прошу иногда простить мне, ваше сиятельство, естли дам

какие ошибки. Уверяю вас, что с намерением ничего

никогда, а разве от неведения; .но за то я человек, надо войти

и в мое положение; а - притом обширность края и край

пустой, степь да горы и, куда не сунусь, души христианской

не нахожу.

Цель была моя возбудить армию и сделать храброю. Я

вам без хвастовства говорю, что сделано и у меня: ступай

один русской против десяти2. Я сам с ними ничего не жалею.

Последнею копейкою моих верных и пою и кормлю и даю

им за отличия. Я лучше умру, нежели покажу из суммы

экстраординарной 3...

Умру честно и голой. Бог знает душу мою, сколь я

привержен монарху нашему и за то мне помогает.

Поздравляю вас еще с победою. Я думаю на сих днях

будет шибкая баталия, или уйдут. Визирь лукавит, как

лисица. Он выслал для избавления Силистрии 15 000

конницы, пехоты и янычаров отборных, из Туртукая против

меня; но он такую позицию занял, ни пехотою, ни кавале-

риею ничего важного предпринимать невозможно.

Вчерась хорошо мы их пощипали. Визирь, я думаю,

перегораживает свой отступ в Шумлю своим корпусом.

Чрез несколько дней, естли они ие выйдут из той

позиции ко мне, то я ухитрюсь к ним итти и напасть, как! снег

на голову; а притом надо войска оставить много и для

Силистрии, ибо гарнизон велик. Признаюсь, хлопот полон рот, а

надо успевать и не дремлю никак. Прощайте, дай бог

вам всякого блага и здоровья, а мне позвольте остаться

всегда с истинным высокопочитанием и преданностию вашего

сиятельства милостивого государя всепокорнейший слуга

князь Петр Багратион.

Сентября 8-го двинулся я из Рассевата к Силистрии. Со

времени подступления моего к сей крепости неприятельский

гарнизон, простирающийся до 12 тыс. человек, делал

неоднократные вылазки, которые все отражаемы были с большим

для него уроном. Между тем верховный визирь принял

твердое намерение преподать возможное пособие городу Сили-

стрии и на сей конец отрядил любимца своего трехбунчуж-

ного Мегмет-пашу Алепского, с подчиненными ему Пегли-

ван-агою, Бошняк-агою, двухбунчужным пашею Магмут-

Тираном, одним из первейших наездников албанских, и

другими начальниками с 15 тыс. войска, которые заняли весьма

выгодную позицию неподалеку от Силистрии вверх по

Дунаю. Они намерены были атаковать меня в то же самое

время, когда по взаимному их соглашению гарнизон

крепости сделает сильную вылазку. Генерал-лейтенант Платов с

корпусом войск расположен был в 10-ти верстах выше

Силистрии по дороге к Туртукаю. Сентября 23-го дня получил

он с передовых постов извещение, чта неприятель в

большом числе кавалерии идет к Силистрии, сбивает передовые

посты наши и преследует оные стремительно. Вследствие

чего генерал-лейтенант Платов, устроив пехоту в боевой

порядок на месте, с кавалериею двинулся вперед и по

приближении неприятеля ударил на него, опрокинул, поражал

и преследовал его не менее трех верст. Тут приспело

подкрепление к неприятелю, который, имев таким образом до

5 тыс. человек, остановился и стал паки сражаться. Тогда

генерал-лейтенант Платов сделал решительный удар,

который был сугубо успешен. Турки были разбиты и преследуемы

не менее 15-ти верст; в продолжение двух ударов и

преследований побито более тысячи человек. В плен взяты выше-

помянутый двухбунчужный паша Магмут-Тиран, разных

чиновников 10, военнослужителей 92; отбито два знамя, в том

числе знамя означенного паши. С нашей стороны главная

потеря состоит в храбром и отличном войска Донского

подполковнике Ефремове 3-м, кроме его убито 11 человек,