Течёт моя Волга

Вообще же музыка, как говаривал Платон, воодушевляет весь мир, снабжает душу крыльями, способствует полету воображения; музыка придает жизнь и веселье всему существующему, ее можно назвать воплощением всего прекрасного и всего возвышенного. Хорошая музыка оживляет в нас сознание наших душевных способностей; звуки ее окрыляют нас к благороднейшим усилиям, благотворно сказываются на душевном состоянии. Японские медики, проводившие исследования в больнице города Хиросаки, пришли к выводу, что народные песни и некоторые произведения Баха способны успокоить больных перед операцией, у них исчезает страх, пульс и давление нормализуются.

— Американские психологи, — заметила я, — давно обнаружили, что на первом месте возбуждения человеческих чувств стоит музыка.

— Неоспоримый факт, — согласился Пытель. — Немецкие врачи города Бремена при ряде хирургических операций обезболивание заменяют спокойной музыкой, особенно хорошо воздействующей на пациентов старшего возраста. В бывшем Союзе примеры такие были. В бакинской больнице имени Шаумяна при проведении операций звучала музыка. Конечно, не «Танец с саблями» Хачатуряна, а более медленная, тихая, умиротворенная.

Слушая профессора, я часто ловила себя на том, что он, как и отец, мог восхитить эрудицией, широтой кругозора и в этом ему могли позавидовать мэтры от медицины самых именитых, престижных зарубежных клиник.

В середине семидесятых, набравшись творческого опыта, я задумала создать концертный ансамбль, который бы пропагандировал не только русскую песню, но и шедевры национальной инструментальной музыки. Поделилась своими планами с композитором А. Г. Новиковым.

— Мысль дельная, — поддержал мое стремление Анатолий Григорьевич. — Создать коллектив виртуозов — единомышленников — задача сложная, но решаемая. Забот и хлопот, конечно, прибавится, от этого не уйти, зато расширятся границы поиска в песне, музыке.

Идею мою одобрило и Министерство культуры Российской Федерации. Так в 1977 году родился коллектив музыкантов, ныне Государственный академический русский народный ансамбль «Россия».

— Пошла по второму кругу? — спросил Леонид Осипович Утесов после одного из первых публичных концертов новорожденного. — Справишься?

— Думаю, да.

Передо мной, но теперь уже с моим ансамблем, вновь замелькали города, гостиницы, аэродромы, концертные залы, сцены дворцов и домов культуры, полевые станы… Темп взяли немыслимый: к началу 80-х годов вышли на уровень до 100–120 концертов в год! Умом и сердцем чувствовала, что направление и ритм взяты правильно — и в отборе репертуара, и в подборе музыкантов, и в самой организации гастрольной деятельности.

А начинали мы не с пустого места: принимали в ансамбль сложившихся мастеров, прошедших большую школу концертной эстрады. Геннадий Разуваев, например, гитарист с огромным репертуаром, аккомпанировал Клавдии Шульженко и Леониду Утесову. Домрист Анатолий Соболев играл в оркестре имени Осипова, был на первых ролях в ансамбле «Березка», прославился, ко всему прочему, как превосходный аранжировщик. Домрист Виктор Калинский, владеющий отточенной техникой и счастливой способностью к импровизации, был ведущим в оркестре Всесоюзного радио. Балалаечник Александр Федоров, ученик знаменитого Павла Нечипоренко, оказался неподражаемым виртуозом. Таких прекрасных музыкантов мы приглашали в ансамбль и в дальнейшем, это был наш фундамент, основа творческих исканий, хотя и в самом коллективе воспитывались одаренные исполнители, такие как Дмитрий Царенко, Владимир Пирский, Елена Калашникова, Светлана Дятел, ныне заслуженные артисты России. Многие музыканты, прошедшие у нас стажировку, с успехом выступают сегодня в крупнейших оркестрах страны.

Уже в самом начале творческого пути критика отмечала «заметность в новых поисках акварельности и полутонов в исполнительской палитре» ансамбля, «безупречный вкус» и «масштабность создаваемых и выносимых на суд слушателей сочинений». И это вселяло уверенность в правильности выбора, художественных методов, которыми мы руководствовались. Да и сама атмосфера требовательности, творческого энтузиазма, существующая в коллективе до сих пор, сослужила нам хорошую службу. Поэтому наши концерты — это всегда необходимость серьезной подготовки, налаженность и стабильность репетиционного процесса, четкая и ясная перспектива дальнейшего развития. Музыка, которую мы создаем, объединяет и сплачивает нас, помогает перенести многие сложности постоянной кочевой жизни.

Едва пришел мало-мальский успех и были «обкатаны» наши программы на родине, как сразу посыпались приглашения из-за границы. Я восприняла такой поворот событий как закономерность, и мы, осенясь крестным знамением, начали колесить по Европе, а затем отправились на другие близкие и дальние континенты, где нам, как правило, был уготован теплый прием.

За дирижерским пультом «России» 17 лет подряд стоял мой муж (скончавшийся в апреле 1997 года от цирроза печени, последней фазы гепатита, приобретенного в Афганистане), народный артист России Виктор Гридин, великолепный баянист, автор многих произведений для народных инструментов.

Народная музыка нашла в Гридине своего страстного, убежденного и вдохновенного интерпретатора. Он делал все возможное и невозможное для того, чтобы ее сокровища стали подлинным достоянием народа, чтобы о них не только имели верное представление, а и знали, любили всем сердцем.

Иногда мы бранились, спорили из-за тех или иных просчетов, ошибок, то и дело возникающих проблем, но всегда находили выход из тупика, порой оба шли на компромисс ради общих целей.

Нелегко складывался его путь в большом искусстве. Родившийся в грозные годы Великой Отечественной, он с детства познал цену тяжелого каждодневного труда. Курское село Пристенное славилось трудолюбием хлеборобов, готовностью всегда работать на совесть. В редкие минуты отдыха мальчонка, помогавший семье, состоявшей из четырнадцати человек, брался за старенькую гармонь — «хромку», а потом и за баян, который самому младшему в доме доверили старшие братья, известные на всю округу баянисты. Когда настала пора выбирать профессию, решение было однозначным — музыка. В Харьковском музыкальном училище, куда Гридин поступил в класс баяна, сказали: способности есть, надо их развивать дальше. И юноша поехал в Москву, в Музыкальное училище имени Гнесиных. Здесь проявилась склонность будущего музыканта к сочинительству, и его пьеса «Веселый хоровод» впервые зазвучала на радио.

Любовь к ансамблевой игре привела Гридина в эстрадно-симфонический оркестр Центрального телевидения и Всесоюзного радио. Народный артист СССР Юрий Васильевич Силантьев, музыкант чуткий, внимательный к достижениям молодых, разглядел в будущем дирижере задатки незаурядные.

Сольные партии для баяна в сопровождении оркестра вывели В. Гридина в число ведущих исполнителей.

Присматриваясь к самобытному гридинскому таланту, Силантьев не думал не гадал, что молодой баянист и композитор пойдет по его, Силантьева, стопам — станет дирижером. Так же как Силантьеву, в прошлом превосходному скрипачу, скажут Гридину однажды: «Нет дирижера». И он встанет за дирижерский пульт.

Его приглашают крупнейшие в стране музыкальные коллективы. Так Виктор Гридин оказался в Ансамбле песни и пляски имени А. В. Александрова. И тут он продолжает совершенствовать свое мастерство — пишет новые пьесы, делает обработки народных песен. В них с удивительной красотой переплетаются черты народного мелоса и острые современные гармонии. Они сами по себе виртуозны и требуют от исполнителей высочайшего профессионализма. Народность стиля, богатство оркестровой фактуры, знание всех секретов и возможностей народных инструментов содействовали популярности произведений Гридина. Их с удовольствием исполняют и отдельные ансамбли. Они звучат на радио, по телевидению, записываются на фирме «Мелодия». «Озорные наигрыши», «Праздничный хоровод», «Тонкая рябина», «Рассыпуха» и многие другие концертные произведения принесли славу их автору не только на родине. Они с большим успехом исполнялись нашими артистами за рубежом.