Записки солдата

Немцы попытались взорвать мост в Ремагене, который был поврежден противником еще до того, как смелые танкисты Ходжеса проскочили по его дощатому настилу и разъединили провода, ведущие к подрывным зарядам. Увидев, что мы захватили мост, немцы открыли по нему артиллерийский огонь и подвергли бомбардировке с воздуха. Для прикрытия моста и ускорения переброски войск на плацдарм саперы 1-й армии навели через вздувшийся Рейн сначала колейный, а затем понтонный мост. Обслуживающие подразделения военно-морских сил выгрузили переправочные средства с огромных прицепов, на которых они были доставлены по суше от Ла-Манша, и организовали на них перевозку предметов снабжения через Рейн. На плацдарм было переправлено такое количество зенитной артиллерии, плотность огня которой только в два раза уступала плотности зенитного огня, созданной нами на плацдарме в Нормандии. Вверх по течению через Рейн были протянуты заграждения, предохраняющие мост от подводных мин и мин, управляемых по радио. С обеих сторон моста были выставлены патрули, следившие, чтобы диверсанты противника не просочились на мост в составе наших колонн. Аэростаты заграждения были подняты в воздух с высот по обоим берегам Рейна, в воду были сброшены глубинные бомбы, чтобы не позволить водолазам-подрывникам противника незаметно подойти к мосту.

Истребители-бомбардировщики противника каждый день совершали налеты на мост, но, к счастью, их бомбы падали в воду, не причиняя вреда. Однако 9 марта снаряд дальнобойной артиллерии попал в мост, повредив его; движение по мосту было нарушена в течение пяти часов. Через два дня новый снаряд ударил по мосту. Наконец 17 марта мост качнулся, накренился и обрушился в воду. Более двух десятков саперов из 200 человек, ремонтировавших мост в этот момент, было раздавлено рухнувшими фермами. Многие потонули, упав в ледяные воды Рейна. По мнению наших инженеров, мост можно было спасти, если бы только он простоял еще 24 часа. Однако Ходжес уже успел закрепиться на плацдарме у Ремагена. Он перебросил на этот "пятачок" четыре дивизии и расширил его, захватив широкую автостраду, ведущую на Франкфурт. Первое время реакция противника была замедленной. В результате он смог сосредоточить только 20 тыс. человек против этой открытой раны в его боку. Немецкое командование объявило в своем коммюнике, что три майора и один лейтенант казнены за невыполнение приказа о взрыве моста.

В тот же день, когда был захвачен Ремаген, Булл приехал в Намюр. Однако он прибыл не для того, чтобы помешать нам создать предмостное укрепление у Ремагена, а с целью забрать у нас часть войск и передать их Деверсу, который должен был очистить Саар от немецких войск. После того как Паттон вышел к Мозелю, в руках противника западнее Рейна оставался только Саарский бассейн. Линия Зигфрида отделяла 7-ю армию Пэтча от Саара.

Хотя Эйзенхауэр предпочел бы сначала выйти к Рейну на всем фронте, а уже потом приступить к его форсированию, все же он не решался перенести намеченный Монти день начала форсирования Рейна. Поэтому в верховном штабе экспедиционных сил союзников стремились выделить Деверсу силы, необходимые для быстрого овладения Сааром. Взять войска из 9-й армии было нельзя, так как она входила в состав группировки Монти и пользовалась приоритетом. Поэтому мы подозревали, что нашей незадачливой 12-й группе армий снова придется послужить донором. Вскоре после ликвидации арденнского выступа мы уже передали Деверсу три дивизии для наступления на Кольмар. Мы опасались, что в случае еще одного такого поползновения на наши силы мы будем совсем обескровлены и форсирование Рейна на южном направлении может быть сорвано.

Я предвидел, что попытка Деверса прорвать линию Зигфрида может закончиться неудачей, и предложил Эйзенхауэру повернуть войска Паттона на юг. Паттон мог, переправившись через Мозель, ворваться в Саар с севера и отрезать противника, засевшего в укреплениях, с тыла. С предмостного укрепления на южном берегу Мозеля в районе Кобленца 3-я армия могла нанести удар в южном направлении, выйти к западному берегу Рейна и перерезать линию снабжения противника. Тем временем в окрестностях Трира на границе с Люксембургом 3-я армия в период активной обороны очистила от противника треугольник южнее Мозеля. С этого удобного трамплина Паттон мог сделать бросок на юг в тыл линии Зигфрида, обойдя с фланга ее укрепления, в то время как Деверс наносил удары по ним с фронта. Как только Эйзенхауэр услышал про мой план, он дал мне приказ приступить к выполнению.

Я немедленно вылетел в Люксембург и изложил свой замысел Джорджу Паттону. Я застал его за стрижкой волос в доме для престарелых, в котором он развернул свой командный пункт. Джордж вызвал второго парикмахера, и мы обсуждали наш план, пока нам делали горячий компресс. Этот план не только сулил рискованную операцию, граничащую с авантюрой, к которым Паттон инстинктивно питал особое предрасположение, но и давал ему возможность протащить группу армий Деверса через укрепления линии Зигфрида.

- Во всяком случае, нам не придется бесцельно просиживать штаны, - сказал Паттон, - пока главное командование решит, должны ли мы форсировать Рейн.

Деверс относился к нашему плану если не враждебно, то, во всяком случае, без особого восторга. Его пугала мысль, что войска 6-й группы армий могут перемешаться с армией Паттона, наступавшей в его полосе. Но перспектива ликвидировать столь мощный укрепленный рубеж, как линия Зигфрида, была слишком заманчивой. Ее нельзя было отвергнуть, и Деверс скрепя сердце согласился.

Понятно, что сейчас, когда эта операция уже разрабатывалась, я не мог пойти на дальнейшую передачу 6-й группе армий Деверса своих соединений. Но Булл потребовал отдать Деверсу еще три дивизии и части усиления. Мои возражения привели его в ярость.

- Для 1-й армии это равносильно приказу разоружиться, - сказал я Буллу. Вы знаете, что мы не можем трогать Симпсона, пока он подчинен Монти. А Джорджу нужны все его дивизии для выполнения задачи южнее Мозеля. Простите, Пинк, но мы не можем на это пойти.

Булл был раздражен моим отказом.