Неизвестный Путин. Тайны личной жизни

По словам Л.Л.Матвеева, «…Германская Демократическая Республика являлась очень удобной базой для нашей работы. Ведь не случайно разведка ГДР в то время была одной из сильнейших спецслужб мира, что признано всеми ведущими, в том числе и западными, разведками. Но немцы работали со своей территории. А мы — с их, но только используя уже наши возможности…Вся наша деятельность была направлена на Запад. Мы работали с теми, кто приезжал в Германию, и зачастую направляли агентов не только в капиталистические, но и в развивающиеся страны. Тот же Владимир Владимирович имел своих людей не только в Европе, но и в других регионах мира. Должен прямо сказать, что выходы Путина на ряд стран были очень хорошими…»

Правда, наверно, работа была более перспективной в Берлине, чем в Дрездене, и полковник Кульков, бывший начальник факультета Краснознаменного института, где учился Путин, который потом стал руководителем Берлинской разведгруппы, очень хотел взять его к себе вместе с несколькими другими выпускниками института. Однако распределение уже состоялось, и перетащить Путина в Берлин ему не удалось.

Но Владимир Путин тогда ничего этого не знал и спокойно начал работать в Дрездене. Свою «рутинную» работу он исполнял хорошо. Не случайно он за четыре года продвинулся на три ступеньки служебной лестницы, подобное мало кому удавалось. Он умел общаться не только с начальством, но и со своими агентами и резидентами. Как пишет Усольцев, которому во время отпуска Путина пришлось иметь дело с его внештатными сотрудниками, те отзывались о своем патроне с неподдельным восхищением. Он, по их словам, умел быть веселым свойским парнем, и в то же время — исключительно сосредоточенным на деле. Он толково ставил задачи, но всегда прислушивался к их советам. Важно было для них и отсутствие языкового барьера.

Но большую часть времени сотрудников разведгруппы занимала не оперативная, а бумажная работа, составление постоянных отчетов и других документов.

Путин даже располнел от малой физической нагрузки и постоянного потребления германского пива. Спорт, который он так любил, теперь пришлось забыть, в Дрездене для занятий им не было условий. Зато там, в Дрездене, семейство Путиных пополнилось еще на одного члена — во второй половине 1986 года у них родилась еще одна дочь, которую назвали Катей, в честь второй бабушки — мамы Людмилы.

НО МАША БЫЛА СЧАСТЛИВА…

Перед поездкой Людмилу проверили. Начали проверку, когда Путин еще учился в Москве и когда было еще не известно, куда именно его могут направить. Поэтому требования к членам семьи предъявлялись максимально жесткие. Надо было, например, чтобы жена по состоянию здоровья могла жить и работать в условиях жаркого и влажного климата. Иначе ведь, действительно, получается полная бессмысленность: пять лет человека готовили, учили, и вот наконец надо ехать за границу на работу, на боевой участок, а жена по состоянию здоровья не может. Так что Людмилу проверили по полной программе. Ей об этом, конечно, ничего не сказали. Только после всего уже вызвали в отдел кадров университета и сообщили, что она прошла спецпроверку.

В Дрезден Людмила с крошечной Машей приехала в октябре 1985 года. Счастливый молодой супруг и отец встречал их накрытым столом с цветами и фруктами. Особенно порадовали Людмилу бананы, которые она очень любила, а в Союзе они на прилавках появлялись редко, у нас зимой из южных фруктов торговали в основном яблоками, мандаринами и апельсинами из наших южных республик и Марокко. Понравилась ей и двухкомнатная квартира с прихожей и чуланом на третьем этаже сборнощитового дома № 101, расположенного на Радебергершт-рассе, первая отдельная квартира в их семейной жизни — в Ленинграде ведь они жили вместе с родителями Владимира, рассчитывать на свою пока не приходилось.

Супруг к приезду семьи подкопил денег, сразу вручив жене приличную сумму, рассчитывая, что она приобретет себе какие-то обновки. Но она все их пустила на обустройство, тут же накупив всевозможной кухонной утвари и других необходимых в хозяйстве вещей. А одежду Людмила в то время предпочитала шить сама, по привычке советских женщин, многие из которых тогда и шили, и вязали, создавая для себя эксклюзивные модные наряды, какие в то время было невозможно приобрести в магазинах. Позже Людмила поняла, что в Германии красивые и качественные вещи все-таки лучше покупать в магазинах, а не тратить на них свое время и силы.

Дом, в котором они поселились, был большой, двенадцать подъездов. Он стоял на опушке леса. Во дворе — песочница, где играла маленькая Маша, а мама, которая уже ждала второго ребенка, сидела рядом на скамейке.

Рядом был красивый парк, где она также часто гуляла с малышкой. Людмила здесь сразу почувствовала себя как дома, многое тут ей напоминало родной Калининград, тоже в прошлом немецкий город, особенно специфический запах брикетного угля, которым здесь, как и в Калининграде, отапливались дома.

Когда они приехали в Германию, Людмиле еще оставалось защитить диплом. Четыре месяца она его писала, потом вместе с дочкой возвратилась в Ленинград, защитилась, затем приехал в отпуск муж, и после отпуска они все вместе возвратились в ГДР. В это время она, как уже сказано, была беременна вторым ребенком, причем была уже на седьмом месяце. И ни разу еще не посещала врача — никак не могла найти для этого времени. В результате у нее оказался очень низкий гемоглобин. Конечно, врач ее отругал от души. Но ничего другого и быть не могло, слишком большая нагрузка лежала на ней тогда — и диплом, и все домашние дела, и маленький ребенок в придачу. Людмила вспоминала, какие круглые глаза делались у соседей, когда они видели, как она с маленькой Машей на одной руке и с сумкой с продуктами в другой поднималась по лестнице к себе на шестой этаж — лифта в доме не было. И так не однажды за день. Конечно, такое отношение к жене мужа не украшает, но это все же не избиения, о которых будто бы рассказывала бывшая шпионка.

К тому же он весь день был на службе, иногда ему приходилось работать и по вечерам, и в выходные. Правда, справедливости ради, надо признать, Владимир Владимирович всегда считал, что дом — это дело женщины, с которым она в любом случае должна справляться сама. Конечно, она могла его попросить помочь в чем-то, но… Жена знала его взгляды и не особенно старалась привлекать к хозяйственным делам. Она действительно все умела делать сама и привыкла со всем справляться. Может быть, и напрасно, но так уж сложилось в их семье: муж — добытчик и защитник, жена — хранительница очага.

Словом, Людмилу тогда положили в больницу, оставив Машу с папой, которому впервые в жизни пришлось оказаться в роли домохозяйки и понять, насколько она нелегка. Когда через несколько дней папа с дочкой пришли навестить маму, та увидела, что малышка, которой было в то время год и два месяца, немножко похудела, одета в какие-то старые ползунки и маечку, давно вышедшие из употребления и ставшие ей малы, но при том абсолютно довольна и счастлива. Видимо, папа позволял ей все, что мама не разрешала. Однако сам папа находился в некотором шоке от всего, что на него свалилось, а мама в ужасе думала о том, что ее ожидает после выхода из больницы. Конечно, ее ожидания оправдались, дома в самом деле был кошмар. Но все же с главным любящий папа справился — дочка была здорова и в прекрасном настроении.

А ЯЗЫК НАДО УЧИТЬ

Приехав в Германию, Людмила очень быстро поняла — надо учить немецкий язык. Иначе жить в стране и не знать языка, на котором говорят все вокруг тебя, будет весьма неуютно. Муж был не против, он никогда не был против, если речь шла об учебе, о любых новых знаниях, на этом в их семье никогда не экономили. Впрочем, денег хватало, даже тогда, когда появилась Катя. Не роскошествовали, конечно, но и ущемлять себя не приходилось. Что касается языка, то все началось с мультиков о мишках Гамми, которые мама смотрела вместе с дочкой и не могла понять, о чем там идет речь. Кстати, телевизор и видеомагнитофон они купили в первую очередь.