Антишахматы. Записки злодея. Возвращение невозвращенца

Так и в нашем случае. Жюри немного поартачилось, а потом, уступив оголтелому, безудержному напору, пошло на поводу у советских — голосуя против меня, голосуя против собственных решений, голосуя против своей совести! — лишь бы те были довольны, лишь бы наконец стало тихо.

Как тут не вспомнить, что Советский Союз всегда был инициатором демагогической кампании за мир во всем мире. в самой стране люди смеялись: «Да войны-то не будет. Но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется!»

….Итак, первое заседание жюри. Присутствует д-р Эйве, несколько разряжая накал страстей своим авторитетом. Центральный вопрос — могу ли я играть под флагом Швейцарии? Если да — значит, я нахожусь, под защитой швейцарского государства, Шахматной федерации Швейцарии. У нас есть бумаги. Федерация поддерживает меня, государство согласно взять под свою опеку. Батуринский заявляет, что по правилам ФИДЕ я должен один год находиться в стране, чтобы иметь право на флаг. Эйве отвечает, что в правилах ФИДЕ такого пункта нет.

Покидая Германию, Шмид запросил мнение авторитетной независимой юридической организации по данному вопросу. Это мнение, в виде трактата на 10 страницах, зачитывается. Суть рассуждения юристов: для того чтобы обеспечить правовое равенство в матче, мне должны предоставить возможность играть под государственным флагом.

Батуринский упирается. Он считает, что я могу играть только с надписью «Stateless» («без гражданства»). Жюри не поддерживает его. Все ясно: у юридической организации и у — пока еще объективных! — членов жюри стремление к равенству участников, у советской стороны — наоборот. Батуринский в бешенстве! Потеряв самообладание, с пеной у рта, он срывается с места: «Я — ответственный представитель советского государства,— кричит он.— Если у Корчного будет флаг, мое правительство не согласится начать этот матч!» И хлопает дверью.

Вот это да! Вот это козырь! Матч не состоится? А как же быть организаторам, которые уже затратили столько усилий и средств?! Я понимаю Кампоманеса — на следующий день он голосовал за Батуринского. Логично: допустим, я откажусь играть без флага и матч со мной не состоится. Ну и что. приедет Спасский! Да здравствует ФИДЕ и подготовленные ею правила матча!

Назавтра жюри раз и навсегда сдалось шантажу советских. Большинством четыре против двух (Шмид, Лееверик) при одном воздержавшемся (Лим Кок Анн) меня лишили флага. Затем в связи с моим протестом было принято компромиссное предложение Эдмондсона: на сцене рядом с флагами ФИДЕ и Филиппин будет флаг СССР, а на столике для игры флагов не будет вообще.

Прав все-таки старик Ленин: объективности — золотой середины — не существует! Объективный Шмид запасся объективным мнением юристов и — сыграл мне на руку. А нейтральный Эдмондсон, большой любитель компромиссов, лишь помог советским в их нелегком еще положении. Отныне я был лишен не только и не столько флага, сколько юридического равенства!

А вот что писала наша пресса три года спустя, касаясь матча Карпов — Корчной в Мерано: «Советская делегация с самого начала была настроена на то, чтобы борьба за шахматной доской велась по всем правилам ФИДЕ и в соответствии со спортивной этикой. Именно поэтому наша делегация, без лишних споров и дискуссий, согласилась, чтобы человек без родины — Корчной — играл под флагов

Швейцарии...» Это, пояснил Рошаль,— «формальное нарушение, которое чемпиона мира... не интересует».

Удивительно все-таки, как порой в зависимости от географии меняются интересы и представления о спортивной этике!..

Можно ли было тогда предположить, что багийская история с флагами когда-нибудь повторится? И тем не менее она повторилась в нью-йоркском матче 1990 года между Каспаровым и Карповым. Вот отрывок из интервью Г. Каспарова в журнале «Шахматы в СССР» (№ 4, 1991):

«— Вначале ваше решение играть под трехцветным флагом России не встретило особого протеста со стороны коммуниста Карпова. На открытии он сказал, что ему все равно, под каким флагом вы будете играть. Но потом он, видно, одумался...

— Просто они вначале не знали, что делать. Карповская делегация ждала инструкций из Москвы. А когда они поступили, было принято такое же решение, как в свое время в Багио, когда Корчного заставили снять швейцарский флаг и одновременно убрали со столика советский. А теперь им так мозолил глаза трехцветный российский, что они с готовностью пожертвовали и своим, красным».

На следующий день было торжественное открытие матча. На церемонии, наряду с гимнами ФИДЕ и Филиппин, должен был исполняться и советский гимн. Я сомневался, вставать ли мне в этот момент или демонстративно остаться сидеть... И вдруг вместо советского гимна заиграли «Интернационал» — гимн коммунистов всего мира! «Где я, уж не на съезде ли КПСС?» — подумалось мне. Зал поднялся, встал и президент Маркое. Мы с фрау Лееверик остались сидеть: в конце концов, только коммунисты обязаны отдавать честь этой музыке... Словом, вышла ошибка, но вот вопрос: преднамеренная или случайная?

Б. Црнчевич: «А потом раздалась «Ода к радости» Бетховена, выбранная для этого случая Виктором Львовичем — человеком без гражданства, флага и гимна. Он не встал, когда исполнялся «Интернационал», который не является гимном Анатолия, Анатолий не встал, когда исполнялась ода Бетховена, которая не является гимном Виктора. Флоренсио Кампоманес, этот Бог Шива, избежал возможного скандала» («Эмигрант и Игра»).

Тем же вечером состоялся торжественный ужин. На почетном месте сидел президент Маркое, справа от него Карпов, слева — я. Перед началом ужина я незаметно вручил Маркосу письмо с просьбой помочь моей семье. За столом он прочитал его и обещал подумать, чем бы он мог посодействовать. Ответа на письмо я так никогда и не получил...

После того как меня лишили флага, мне пришло несколько интересных писем. Вот одно из них — из американского щтата Техас:

«Мы недавно узнали, что Вы играете в шахматы без права на Знамя и гимн. Жаль, ибо Вы производите впечатление настоящей личности, человека, который не боится нести ответственность за свои убеждения. Такие люди — редкость в мире. У нас в Техасе люди с таким цельным характером вызывают восхищение. Мы предлагаем Вам самое ценное, что у нас есть,— флаг Техаса. Одинокая звезда символизирует самобытность нашего штата.

Пусть Божья длань придаст Вам силы!

P. S. Желаем приколоть продубленную шкуру Вашего противника к стене Вашего сарая!

Вин Харрис, Джеймс Мансур».

К письму была приложена посылка со знаменем штата Техас!

А вот другое любопытное письмо — с трогательным предложением играть под флагом одной крошечной страны в Юго-Восточной Азии:

«Нам поручено сообщить Вам, что если Вы попросите, то Вам будет разрешено играть под флагом нашей страны и Вам доставят сам флаг. Если Вы пожелаете, то получите гражданство до начала матча. Если этого недостаточно, то Вы могли бы быть назначены президентом национальной шахматной федерации со всеми полномочиями. Если и этого недостаточно, тогда Вы можете стать послом нашей страны на Филиппинах...»

Не скрою, приятно было получить такое письмо. Но, опасаясь прямой конфронтации с президентом Маркосом — уже не вокруг шахматной доски, а вокруг острова в Южно-Китайском море, я не принял предложенную мне заманчивую синекуру...