Товарищи в борьбе

Моим гидом был худой, как скелет, беззубый, с трясущейся головой и горящими глазами старик. Он на себе испытал все ужасы этого лагеря и выжил чудом: в печах крематория погибли его жена и пятеро детей. Когда пришло освобождение, у него не хватило сил расстаться с этим страшным местом. С утра и до вечера бродил он около бараков, крематория, выстроившихся в ряд виселиц. И рассказывал, рассказывал...

Трагический образ старика запечатлелся в моей памяти. Один его вид, не говоря уже о леденящих душу фактах, о которых он рассказывал со скрупулезностью и достоверностью очевидца, давал наглядное представление о страшных мучениях людей, оказавшихся в Майданеке.

...Главный штаб я посещал часто и обязательно заглядывал к Корчицу: мне доставляло удовольствие беседовать с этим умным и высокообразованным генералом. А он исподволь вводил меня в круг жизни возрождающегося Войска Польского, не скрывая ожидавших нас трудностей.

- Что сейчас главное? - спросил он меня при очередной встрече и сам же ответил: - Офицерские кадры! От них зависит успех формирования большой и сильной армии. С освобождением польской территории у нас будет достаточно солдат и младших командиров для развертывания полнокровных армий: уже сейчас на призывные пункты вместе с мобилизованными идут и добровольцы. За вооружением остановки тоже не будет: мы верим в бескорыстную помощь Советского Союза. А вот с офицерами все гораздо сложнее. Поляков - офицеров Красной Армии, согласившихся перейти на службу в Войско Польское, недостаточно. Как же быть? Ведь время не ждет...

- По-моему, надо самим готовить офицеров, - подумав, ответил я.

- Правильно! Вот этим теперь и занят Главный штаб, - ответил Корчиц.

В ходе одной из таких бесед он обрисовал обстановку в Варшаве. Лондонское правительство спровоцировало преждевременное восстание варшавян, когда Красная Армия не могла оказать помощи восставшим. Повстанцы вели в городе тяжелые бои.

- Человек, вырвавшийся из столицы, рассказывает об исключительном мужестве горожан: за оружие взялись все от мала до велика. - Корчиц глубоко вздохнул. - На баррикадах храбро дерутся рядовые члены Армии Крайовой и бойцы Армии Людовой. Но что могут сделать плохо вооруженные люди против регулярной армии? Только предатели из клики Миколайчика могли бросить народ в эту кровавую авантюру. А теперь у реакционеров еще хватает наглости обвинять Красную Армию. Но правда восторжествует и пригвоздит к позорному столбу предателей-реакционеров. История раскроет истину!

Как-то, зайдя к Корчицу в не застав его, я занялся чтением свежих газет. Внезапно дверь кабинета распахнулась и на пороге появился офицер с волнистыми, зачесанными назад темными волосами.

- Полковник Мариан Спыхальский, - представился он.

Встреча была весьма кстати. Меня интересовал размах партизанского движения в Польше, а, по словам Корчица, лучше Спыхальского, бывшего начальника штаба Армии Людовой, никто этого не знал.

Полковник сообщил, что пришел к Корчицу проститься перед отъездом: правительство назначило его на пост президента Варшавы, после того как ее освободят. Мы разговорились. Из беседы я узнал, кстати, что Спыхальский вовсе не кадровый офицер, а инженер-архитектор. Военным его сделала война.

Я спросил о партизанах.

- Вы сами поляк, - ответил Спыхальский, - и знаете, что многовековая история Польши научила народ вести борьбу с поработителями. Как только к нам пришли немцы, появились и партизаны. Но особенно широкий размах движение приняло после нападения фашистов на Советский Союз.

Спыхальский порылся в своем портфеле, достал какую-то бумагу.

- А так называемое лондонское правительство ставило нам палки в колеса. Вот, например, что писала их официальная пресса в августе сорок первого года: "В разных областях страны обнаруживается агитация местных коммунистических ячеек, призывающих начать диверсионные акты. Предостерегаем от этих безответственных воззваний".

Полковник рассказал, что польские коммунисты шля в добровольческие военные отряды, создавали первые антифашистские организации - Союз друзей СССР, "Серп и молот", Союз освободительной борьбы и другие. Конечно, эти организации еще не имели ясной программы борьбы за новую Польшу.

В январе 1942 года по инициативе коммунистов была создана Польская рабочая партия. Она и возглавила движение народного Сопротивления, создала Гвардию Людову - подпольную вооруженную организацию, объединившую в своих рядах патриотов, желавших бороться с оккупантами.

В конце октября 1942 года, по данным полковника Спыхальского, в рядах Гвардии Людовой действовало 27 партизанских отрядов. В 1943 году их было уже шестьдесят, не считая нескольких десятков групп, выполнявших специальные задания.

Некоторые цифры, характеризующие эффективность действий партизан, я тогда записал. Вот одна из сохранившихся записей: "В период с 15.05.1942 г. по 15.12.1943 г. партизаны Гвардии Людовой пустили под откос 127 эшелонов, 22 паровоза, полностью уничтожили 300 вагонов. Взорвано либо сожжено 36 железнодорожных станций, 13 мостов, 130 автомашин, 8 самолетов".

Много теплых слов услышал я тогда и о советских военнослужащих, сражавшихся вместе с польскими мстителями. Некоторые из них командовали партизанскими отрядами: В. Войченко ("Сашка"), Т. Альбрехт ("Федор"), П. Финансов ("Петр") и другие.

С успехами Красной Армии ширилась партизанская борьба. И тогда Польская рабочая партия решила создать широкий народный фронт. В глубоком подполье был создан парламент польского народа - Крайова Рада Народова. Она объединила все прогрессивные силы страны, включая левое течение Польской социалистической партии, деятелей радикального крестьянского движения, представителей профсоюзов, Союза борьбы молодых, прогрессивной интеллигенции.

Крайова Рада Народова преобразовала Гвардию Людову в Армию Людову. Основным ядром ее оставались отряды Гвардии Людовой и некоторые "батальоны хлопские". К Армии Людовой примкнули затем даже некоторые отряды аковцев. Рядовые солдаты Армии Крайовой к тому времени поняли, что их главное командование ведет антинародную, предательскую политику.

В 1944 году на территорию Польши вступили несколько хорошо вооруженных партизанских отрядов из Белоруссии и Украины. Продвинулась сюда и прославленная дивизия под командованием П. П. Вершигоры. Все боевые операции польские и советские партизаны проводили теперь совместно.

- В середине мая под Ромблевом завязалась схватка объединенных сил советских и польских партизан с немецкой танковой дивизией "Викинг", рассказывал Спыхальский. - Боевые действия приняли большой размах. Гитлеровские танкисты попали в тяжелое положение и вынуждены были вызывать на помощь авиацию. Но и она не спасла их от тяжелых потерь. Примерно через месяц после этого разгорелись бои в Липских и Яновских лесах, в Сольской пуще. Общее руководство действиями партизан осуществлял командир советского отряда полковник Н. Ф. Прокопюк. Бои продолжались две недели. Партизаны сковали кавалерийский корпус, три дивизии и полицейский полк СС. Но чисто военными победами значение партизанского движения, конечно же, не исчерпывается, - заметил после небольшой паузы мой собеседник. - Оно имело глубокий политический смысл: поляки хорошо поняли, что братский советский народ их самый искренний друг и верный союзник...

Спыхальскому в тот же день предстояло выехать в Прагу. Дождавшись Корчица, он переговорил с ним и попрощался.

- А мне долго еще ждать? - обратился я к начальнику Главного штаба.

- Теперь уже скоро: на днях правительственная делегация возвращается из Москвы. Кстати, вы генерала Завадского не знаете? Он только что возвратился из Первой армии и может рассказать много интересного о боях на подступах к Варшаве.

Заместитель Главнокомандующего по политической части Александр Завадский имел звание генерала бригады. Я слышал, что в прошлом он подвергался жестоким преследованиям за революционную деятельность, неоднократно сидел в тюрьмах. Не знаю почему, но мне думалось, что он должен быть очень похож внешне на моего первого командира дивизии Квятека. Даже пришла как-то в голову несуразная мысль: посмотреть на руки Завадского - нет ли и на них следов от кандалов.