За кулисами Антанты (Дневник британского посла в Париже)

Вчера видел Пуанкаре. [10] Он хочет, чтобы Асквит заявил о поддержке Франции; он уверен, что это предупредит всеобщую драму.

Я боюсь, что шансы на сохранение мира уменьшаются. В то время, как в Вене происходят так называемые дружеские переговоры, немцы подготовляют все на Французской границе для нападения. Здесь все ожидают, что Англия «исполнит свой долг», однако, австро-сербский спор плохой повод для объявления солидарности с Францией.

Витте [11] сказал одному моему знакомому и соседу, что он против войны, так как Россия недостаточно подготовлена, и население ее не находится в состоянии покоя и удовлетворения; по его мнению, России, ее армии, железным дорогам и Финансам нужно еще три года, прежде чем пуститься в войну. Извольский на всех перекрестках заявляет, что Россия готова и что война неизбежна. Какая глупость, даже если это правда!

4 августа. Народ – на Французскую мерку – очень спокоен. Он встретил убийство Жореса [12] очень спокойно, и социалисты ведут себя хорошо [13] перед лицом национальной опасности. Правительство Асквита представляет картину семейного раздора и меняет свою позицию каждый день. [14] Сегодня здесь кричат: «да здравствует Англия!», завтра может притти на сцену «коварный Альбион». Рейтер сообщает сегодня вечером, что Германия объявила войну России. Сегодня я должен был обедать у Эдмонда де-Ротшильда в его вилле в Булонь сюр Сен; свидание состоялось вместо того в Париже, так как все его лошади и автомобили были реквизированы.

2 августа. Сейчас уже недалеко до возгласов: «коварный Альбион». Немцы повели себя неслыханно: они нарушили неприкосновенность территории Люксембурга, нейтралитет которой находится под гарантией всей Европы; возможно, что вслед за этим они вступят в Бельгию, чтоможет возбудить английское общественное мнение. Германский посол до сих пор здесь; возможно, что германское правительство хотело бы, чтобы Французское правительство послало ему его паспорт, что можно было бы истолковать как изгнание. Большие ворота здания нашего посольства в течение нескольких дней держатся на запоре, так как в любой момент дружественные демонстрации могут смениться оскорблениями.

В тот же день, позже. Мне так тяжело на душе и так стыдно, что слова «коварный Альбион» могут оказаться действительно применимы. У нас, думается мне, надеются, что Французы выиграют войну без нашей помощи. Но если это случится, а это сомнительно, то с нами мало будут считаться при заключении мира по окончании войны; а если немцы окажутся в роли завоевателей, какова будет тогда наша судьба?

4 августа. Вчерашняя речь Грея была блестяща и была встречена здесь с большим удовлетворением, чем я ожидал. Германия решила воевать и сделала все, что могла, чтобы соблазнить нас позицией воздержания от борьбы. [15] Но она сделала громадный промах, нарушив договоры, ею же подписанные; она совершила набег на Люксембург, угрожала Бельгии, и, как нам передают теперь, вступила также и в эту страну. Этот последний акт возбудит гнев британского льва, и я думаю, что через несколько дней мы окажемся в состоянии морской войны с Германией. Какова, однако, будет позиция Голландии? Она воздвигла укрепления в устье Шельды и, чтобы достигнуть Антверпена, наша военная экспедиция должна пройти через эти укрепления.

Только что (7 часов вечера) я узнал, что идут ожесточенные бои между бельгийцами и германскими войсками, вступившими в Бельгию. Видано ли было когда-нибудь такое циничное пренебрежение договорными обязательствами?

5 августа. Сегодня я видел австрийца. [16] Он все еще не получил инструкций об оставлении поста. Между Австрией и Францией нет войны.

6 августа. Город напоминает Лондон в августовский воскресный день. Очень много лавок закрыто par cause de mobilisation; [17] кафе должны закрываться в восемь часов вечера, и запрещено выставлять столы на улицу. За исключением погрома немецких лавок на следующий день после германского ультиматума, здесь не было никаких нарушений порядка. Народ спокоен, и, по-видимому, настроен решительно.

7 августа. Мне передают, что толпа разбила окна в здании германского посольства в Лондоне; я сожалею, что такое происшествие могло иметь место в Англии. Единственное утешение в том, что поведение берлинского населения по отношению к штату русского посольства, включая женщин, было возмутительно. Австрийский посол все еще здесь, а Французский посол продолжает оставаться в Вене, и война не объявлена. Мне кажется, что Австрия была бы рада предоставить Германию самой себе. Положение Швеции затруднительно. С Германией и с Россией она оказалась бы одинаково несчастной! В данный момент ей приходится больше бояться морских сил, чем чего бы то ни было со стороны России. Я не думаю, чтобы Норвегия связала свою судьбу с Германией. Несчастная Дания выдана на милость Германии. Что будет делать Голландия? Это большой вопрос. Ее длительные интересы диктуют ей защиту своего нейтралитета против Германии, так как немцы, в случае победы, не сдержат своих обещаний уважать целость и неприкосновенность датской территории, и датчане должны видеть это по тому, как ведет себя Германия по отношению к Бельгии.

Вне всякого сомнения, немцы рассчитывали, что бельгийцы окажут только для видимости Формальное сопротивление и после Формального протеста уведут свои войска и пропустят немцев, атакующих Францию. Поведение бельгийцев принесло немцам большое разочарование, Французам же оно дало большое преимущество,задержав германское наступление.

Я не видел «Таймса» с субботы, и поэтому я не в курсе относительно перемен в кабинете, так как в «Дэйли Мэйль» не было об этом ничего, кроме назначения Китченера военным министром, которое я считаю превосходным.

9 августа. Мы принимаем, по-видимому, очень срочные меры предосторожности, судя по газетам, против немцев, находящихся в Англии. Обращение с британскими подданными в Германии, по сообщениям прессы, достойно средних веков, но я думаю, что многое преувеличено.

Если нам удастся приостановить совершенно морской транспорт в Германию через Голландию и Скандинавию, то наступит голод и мор. Будем надеяться, что Гогенцоллерны исчезнут; они явились проклятием для мира около пятидесяти лет тому назад, когда они начали с бедной маленькой Дании. [18]

10 августа. Все, что касается британской военной экспедиции, держится в тайне, и это правильно. Моральный эффект нашей помощи удивителен. Я не видел еще президента со времени нашего объявления войны. В городе удивительное спокойствие и порядок; нет автобусов, а потому нет и суматохи.

11 августа. Рассказывают, что на недавнем заседании кабинета в Константинополе Энвер-Паша [19] высказался за объявление войны России и для поддержки своего предложения поднял револьвер, все его коллеги сделали то же самое, и война не была объявлена. Мой знакомый сообщает также, что германское судно «Гёбен» бракованное и вследствие этого было недавно предложено Турции; артиллерия его годна только на одной стороне судна. Если это верно, туркам судно принесет мало пользы, Очень странно, что мы воюем с австрийцами. Извольский высказывается очень глупо и хвастливо; в то же время он разузнает от знакомых, как поступали в 1870 г., когда немцы шли на Париж!

14 августа. Что за неслыханное правонарушение со стороны турок – пропуск германских крейсеров «Гёбен» и «Бреслау» через Дарданеллы! Крейсера эти подняли германский флаг и преследуют Французские, британские и русские торговые суда. Турки думают, что немцы победят; их уже забросали отчетами о германских победах и об отчаянных затруднениях держав тройственной Антанты.