Эвритмическая работа с Рудольфом Штейнером

Это было время символистов. Смерть Толстого в ноябре 1910 года поколебала идеалистические позиции, стали набирать силу радикальные идеи социализма, марксизма. Через Федора Степуна чета Киселевых впервые попала в теософско — спиритуальные круги, что сперва не имело последствий. При изучении трудов Соловьева Татьяна Киселева чувствовала потребность воплотить воспринятое в движении; однако при этом она замечала, что не знает, что делать с руками. В то время она жила в том же самом доме, где располагалась танцевальная школа Айседоры Дункан. Это было популярное танцевальное направление, пленявшее зрителей субъективной силой экспрессии. Каждый раз, когда Татьяна Киселева порывалась войти в студию, она останавливалась перед дверью, будто удерживаемая невидимой силой. Внутренняя борьба между потребностью в самореализации и необходимостью устраивать жизнь привела ее к тяжелой болезни. Однако это несчастье даже помогло ей: из — за тяжелого состояния здоровья Татьяну и ее мужа освободили из застенков царской тайной полиции. Но потом ее силы иссякли. Она проникновенно описывает Рождество 1910 года, которое встречала в санатории "Тайцы". "Душа не снесла бремя печали, и песни заветные не отзвучали", — такие слова мы находим в стихотворении "Прощание", которое она написала в то время. Но из глубокого переживания смерти рождается новая надежда. С диагнозом «чахотка» ее направляют на лечение в швейцарские горы.

Ее лозаннский врач сомневается в правильности диагноза, он считает, что основная причина ее болезни заключается в том, что она не нашла своего жизненного призвания. По его совету Татьяна отправляется вместо гор на море и вскоре чувствует, что находится под духовным водительством. Дамы, с которыми она познакомилась на курорте, предложили ей почитать теософскую брошюру о реинкарнации и карме и пригласили ее в Париж. Там она присутствовала при основании парижской ложи "Звезда Востока»" под руководством Гастона Равеля. Но чутье подсказало ей держаться подальше от этого основанного на иллюзиях порыва. Тогда поэт Максимилиан Волошин дает ей книгу "Как достигнуть познания высших миров?", и она сразу же понимает, что нашла то, к чему стремилась ее душа. Со своим мужем и Максом Волошиным она едет в Ганновер, где под рождественской елкой, украшенной красными розами, знакомится с Рудольфом Штейнером и Марией фон Сиверс. В Рождество 1911 года, когда Татьяне Киселевой было тридцать лет, для нее началась новая жизнь под знаком "Христос во мне". Для начала ей было разрешено присутствовать на цикле лекций «Мир чувств и мир духа». Рудольф Штейнер принял ее в число личных учеников. Со своей стороны, она предложила ему помощь в качестве социального работника. Но к ее глубокому удивлению, он призвал ее посвятить себя эвритмии. Поначалу Татьяна сомневается, не доверяя своему внутреннему устремлению, своим желаниям. Рудольф Штейнер разрешает ее сомнения: Вы — творческая натура. Доверяйте себе". В Мюнхене Софи Штинде принимает Татьяну Киселеву в антропософское общество, радуясь, что в ее ветви появился человек, наделенный таким ясным мышлением.

1. Для получения эвритмического образования Татьяна Киселева переезжает в Дюссельдорф, где Лори (Майер — Смитс делилась с первыми учениками полученными основными элементами эвритмии. Это был прекрасный, но в то же время трудный период, который Татьяна Киселева охарактеризовала строчками Рудольфа Штейнера:

Жизнь становится светлее вокруг меня,

Жизнь становится тяжелее для меня,

Жизнь становится богаче во мне.

С благодарностью она вспоминала Наталью (Хунцикер — Папову, присоединившуюся к ней в 1913 году, дружба с которой придала ей сил.

Глубоко поражает то, за какое короткое время Татьяна Киселева и многие другие под непосредственным руководством Рудольфа Штейнера и Марии Штейнер дорастали до способности проводить в жизнь антропософию и участвовать в ее развитии. Ведь для этого было необходимо пройти через множество новых откровений и уверенно, преданно служить своим идеям вопреки тому, что происходило в то время в Центральной Европе!

В 1914 году Татьяну Киселеву пригласили в Дорнах, чтобы начать там преподавание эвритмии. Ей предстояло заниматься не только со взрослыми, но и с детьми строителей Гетеанума. Сначала она давала уроки в отеле "Юра", потом в Столярной мастерской, а впоследствии в доме Рудольфа и Марии Штейнер (вилла Ханзи). Именно в работе с детьми Рудольф Штейнер постоянно помогал ей, давая ценные указания. Наряду с этим развивалась художественная деятельность, шли интенсивные репетиции номеров на фоне общего расширения антропософской жизни. Для эвритмии 1915–1918 г. г. это период постановок сцен из "Фауста". На Троицу 1915 года Рудольф Штейнер дает Татьяне Киселевой изречение "Где чувственности знание к концу приходит", как бы подтверждая этим ее «фаустовскую зрелость», теперь уже в более широком, духовнонаучном смысле. Благодаря неустанным упражнениям в области нового искусства движения и углубленному изучению духовной науки Татьяна Киселева развивает необыкновенный талант создания образов, причем ей в равной степени удаются как серьезные, так и юмористические роли. Для объяснения этого таланта недостаточно ссылаться лишь на оформившийся благодаря силам Запада восточный огонь ее эфирного тела. Сила самопожертвования заключается в ее отказе от личной жизни, которая была таинственно переплетена с судьбой мужа. Он закончил свою жизнь 22 июля 1957 года в Ровередо. Этому дню суждено было впоследствии, в 1970 году, стать днем кремации самой Татьяны Киселевой. Она всю жизнь заботилась о муже, который страдал душевной болезнью, и оставалась — в том числе и материально — связанной с ним. Преобразование ее социальных устремлений в художественные достигает кульминации в 1919 году. Она намеревалась уехать из Дорнаха и, следуя высказываниям Рудольфа Штейнера, нести эвритмию на фабрики, в среду рабочих. В ответ на это ее желание Рудольф Штейнер предложил ей нести эвритмию вовне, в общество. На плакате, нарисованном художником Вало фон Майем, TIАОАIТ удерживает середину между Светом и силами Тьмы. Имя организатора — Татьяна Киселева. Последовали годы работы, связанной с публичными выступлениями, время эвритмических курсов Рудольфа Штейнера в Дорнахе и переживания его, казалось, нечеловеческого труда, боль, связанная с его смертью и включенность в сопровождающую все эти события борьбу духовных сил. В 1927 году непрерывная мистерия — драма жизни приводит Татьяну Киселеву в Париж, где она, заручившись одобрением Марии Штейнер, успешно представляет эвритмию и духовную науку в кругах русских эмигрантов и в кругах французской культурной жизни. Она стремилась еще и к тому, чтобы проработать для будущих поколений элементы русской эвритмии, поскольку из — за начавшейся в России революции сам Рудольф Штейнер удержал ее от выполнения собственного поручения — принести эвритмию в Россию. Из заметок Татьяны Киселевой становится понятным, насколько трудной, но и насколько плодотворной была эта работа в ателье на улице Кампань — Премьер.

Затем в 1940–1945 г. г. война практически парализовала внешнюю деятельность. Татьяна Киселева провела это время в Дорнахе, работая над рукописью своей первой книги "Эвритмия. Воспоминания из 1912–1927 г. г.". Несмотря на полную поддержку со стороны Марии Штейнер, ей удалось издать лишь в 1949 году. Это произошло благодаря содействию Тиллы и Губерта Боллиг, которые в последующие годы предложили Татьяне Киселевой работу в Малыне, в том месте, где было построено Здание — модель. Это время было также наполнено страданиями, тогда Татьяна Киселева с верностью выступала на стороне Марии Штейнер. Она родилась через четырнадцать лет и один день после Марии Штейнер. Можно проследить удивительные параллели между ними. Из Варшавы, через Санкт — Петербург, Новгород, Ригу, Черное море, Париж, Вену, Швейцарию — их жизненные пути шли по одному маршруту — вплоть до Москвы, как шутя заметил Рудольф Штейнер, — а затем началась совместная деятельность: это нечто большее, чем просто совпадение. Тонкое понимание личности другого человека можно почувствовать, читая ее записки "Из жизни Марии Штейнер фон Сиверс", последнее издание, /Базель, 1967/. Некоторые были счастливы, что смогли испытать на себе сестринскую — братскую силу понимания Татьяны Киселевой. Она владела тайной отдачи и принятия в отношениях между людьми, черпая эту мудрость из глубокой, стоящей выше всего личного силы любви.