Марк Твен

Все жители городка собрались на проводы Клеменса. Его почтительно называли судьей и сквайром — Джон Маршал человек образованный, он благородного происхождения, он построил в Джеймстауне превосходное здание суда, поговаривают, что он владеет там большим участком земли. Клеменс принимал отношение к нему соседей как должное. Он действительно землевладелец— в округе Фентрес штата Тенесси Клеменсу принадлежат тысячи акров, десятки тысяч, сто тысяч акров — полторы сотни квадратных миль земли.

Но Клеменс не станет говорить об этом соседям. Он презирает весь Пэлл-Мэлл с его убогими избушками и жалкими людьми. Не этим же пэлл-мэллским фермерам, навсегда застрявшим в глухой дыре, измученным работой и болезнями, потерявшим надежду на будущее, по-нять, какие богатства несет в своих недрах земля Клеменса. Она содержит не только железную руду и уголь— в. ней серебро. Земля принесет по двадцать, пятьдесят, по сто долларов за акр. Она будет стоить миллионы. Что бы ни случилось с Клеменсом, дети его обеспечены.

Наконец, все готово, кортеж трогается с места. В повозке сам Джон Маршал, его жена Джейн, дочери Памела, Маргарет и малыш сын Бенджамин. Рядом с повозкой верхом негритянка Дженни и старший сын Орион, ему уже десять лет.

Из Пэлл-Мэлла Джон Клеменс взял с собой домашний скарб, повозку, несколько лошадей, единственную рабыню и купчую на землю в округе Фентрес. Эти десятки квадратных миль пока еще не приносят дохода, и продать землю даже по доллару, даже по центу, по одной трети цента за акр было бы не легко.

Кочуя в погоне за обогащением из Джеймстауна в поселок Три Разветвления, оттуда в Пэлл-Мэлл, Джон Маршал терял и то немногое, чем владел. Но ему все казалось, что жизнь и богатство впереди.

Клеменсы стремятся на Запад, в глубь континента, в страну неисчерпаемых богатств, в страну будущего. Наступил 1835 год, год великих возможностей. Клеменс не станет влачить жалкое существование в деревушках, не имеющих перспектив, в мертвых уголках, если на свете существует великий, просторный Запад. Клеменсу мало хлеба насущного. Он сын виргинского джентльмена и должен быть богатым.

На Запад!

Этот клич звучал неотразимым призывом для сотен тысяч американцев во всех Восточных штатах и для иммигрантов, толпами прибывавших из-за океана. Этот клич опустошал целые поселки в старейших гордых штатах Атлантического побережья. Не долго раздумывая, молодые люди покидали родные места и ехали на Запад искать счастья. Целые семьи пускались в трудный путь, туда, где их ждала хорошая земля, сытая жизнь. Там, особенно за величественной и грозной Миссисипи, где земли плодородны, там поселенцы сами устанавливают законы. Там всякий волен строить жизнь, как хочет. По крайней мере, такие вести приходили с Запада в города и деревушки восточного побережья с их закостеневшими, раз навсегда установленными порядками, в города и деревушки, где лучшие куски уже захвачены.

На лошадях и на волах, в закрытых от дождей и палящего солнца фургонах, которые на много месяцев превращаются в дома на колесах, переселенцы едут в новые штаты — Огайо, Индиану, Иллинойс, Алабаму. Агенты из Иллинойса по продаже земли, не жалея красок, расписывают богатства своего края. Правда, есть слухи, что эти агенты безбожные обманщики. Кое-где, говорят, одураченные люди берутся за оружие, ибо и на Западе лучшие земли принадлежат богачам.

Что ж, это только доказывает, что нужно ехать еще дальше на Запад, туда, где совсем людей.

Мать Марка Твэна Джейн Клеменс (1870 г.)

Клеменсам предстоит долгий путь — они направляются в самый новый и самый западный из штатов, Миссури, по ту сторону Миссисипи. Тенесси для Джона Маршала — уже безнадежно старый штат, это — Восток, где предприимчивому человеку нечего делать.

Истории заселения этих мест всего несколько десятков лет. Но это новая страна, страна жадных, неукротимых людей, страна порядков, которые во многом резко отличны от порядков, существующих в «древней», монархической Европе.

Из Пэлл-Мэлла Клеменсы поехали до Луисвилля, там пересели на пароход и по Миссисипи направились в Сэнт-Луи, крупнейший центр всей территории за Миссисипи. Оттуда — еще дальше; снова в повозке и верхом.

За Миссисипи переселенцы попали в дикие, пустынные места. Это уже был «Дальний запад». Буйная, богатая растительность, почва, почти нетронутая трудом человека. У Клеменса было чувство, точно он первый прокладывает путь по этой благословенной земле. Ехали лесом, где в изобилии водились пушные звери. Синие гроздья дикого винограда, черная смородина, земляника, орехи — никто не станет спорить с путником из-за этих лесных богатств. Далее проезжали по бесконечной прерии, покрытой дикими цветами. Лишь очень редко видны были сбитые на живую руку строения, недавно заложенные табачные плантации. Штат Миссури, самый далекий западный аванпост Соединенных Штатов, еще только начал заселяться. В 1835 году западная граница полосы поселений тянулась вдоль восточного берега Миссисипи, в штатах Алабама и Тенесси, перекидывалась через реку в штат Миссури и затем снова возвращалась на восток от Миссисипи в штаты Иллинойс, Индиана и Огайо. Именно здесь, в Миссури, Джон Маршал надеялся проявить свои знания и способности, занять место, соответствующее его происхождению и образованию. Недаром Джон Клеменс пришел на Дальний запад с самого Атлантического побережья.

Наконец, переселенцы добрались до поселка Флорида в штате Миссури. Клеменсов восторженно встретил зять их Кворлз. Он устроился недурно: у него лавка, в которой торгуют сыром и ситцем, гвоздями и виски, шляпами и сахаром, он владелец фермы с тремя десятками чернокожих рабов. Да, на Западе, в Миссури, предприимчивые люди себя показывают.

Кворлз сразу же предложил Джону Маршалу стать его компаньоном по лавке. Конечно, Клеменс не какой-нибудь безграмотный фермер или лавочник, но, увы, в этих краях спрос на ученых невелик. Флорида пока маленькая деревушка; в ней всего триста жителей, нет ни одного каменного дома, и под бревенчатой церковью вечно возятся свиньи.

Семья Клеменсов устроилась в небольшом деревянном домике. У этого дома был, пожалуй, несколько унылый вид, особенно осенью. В конце ноября измученная путешествием и заботами Джейн Клеменс преждевременно родила пятого ребенка, сына. В честь деда он получил простое библейское имя Сэмюэль и еще второе имя — Лэнгхорн.

Сэм был слаб и тщедушен. С трудом он перенес зиму, неслыханно суровую зиму 1835 года. Летом детей отправили на ферму дяди Кворлза. Отец остался в лавке. Помимо торговли, Джон Маршал пытался все-таки вести кой-какие юридические дела. Потом его избрали на маленькую судейскую должность. Дети росли. Орион уже начал помогать отцу в торговле. Девочки прилежно учились. Бенджамин становился красивым, крепким мальчуганом. Маленький Сэм не был ни крепок, ни красив. Джейн Клеменс не ожидала многого от него — лишь бы не болел, у нее и без того много забот. Утомленная беспокойной жизнью, Джейн казалась старше своих лет а в голосе ее появились резкие нотки раздражения. Через два с половиной года после рождения Сэма появился на свет еще сын — Генри — и потребовал львиной доли внимания.

Дела у компаньонов шли плохо. Клеменс оставил Кворлза и открыл собственную торговлю. Но и собственная торговля не очень поправила дела. Клеменс решил испробовать счастье на новом поприще. В то время в каждодневный быт жителей Америки уже начали проникать изобретения. Стал широко известен пароход. Уже десять лет существовали железные дороги. Был выдан патент на уборочную машину Мак-Кормика. Начиналась изобретательская горячка.

Джон Клеменс увлекся идеей изобретения вечного двигателя. Все его усилия в этой области, естественно, ни к чему не привели. Тогда Клеменс сделал новую попытку добиться расцвета городка, в котором жил. Флорида стоит на речушке Соленой, в семидесяти-восьмидесяти километрах от великой водной артерии — Миссисипи. Беда только в том, что Соленая не судоходна. Вновь основанная компания, директором которой стал Клеменс, разработала план строительства дамб и шлюзов на Соленой. Река должна стать судоходной, и Флорида превратится в оживленнейший торговый центр. За средствами для финансирования работ инициаторы строительства обратились в Конгресс США, но получили отказ.