Вместе! Джон Леннон и его время

«Поэт-песенник «новых левых».

В 1971-1972 годах, переехав в Нью-Йорк и активно включившись в борьбу против войны, расизма, сексизма, Джон стал писать, как он называл их, «песни-передовицы», с помощью которых стремился заразить слушателей своими идеями. Он сочинял песни о конкретных событиях, от чего тогда уже отказались даже Боб Дилан и Фил Окс. Альбом, который Джон тогда записал - «Однажды в Нью-Йорке», - подвергся уничтожающей критике в прессе и разочаровал его фанатов.

Дело о депортации и уход от радикализма.

Администрация Никсона предприняла попытку депортировать Леннона за его политический активизм. В длившихся три года судейских баталиях он растратил творческую энергию, отказался от политического радикализма, а его отношения с Йоко Оно зашли в тупик. Поверженный политический активист, увядающий художник, стареющий идол - таким предстает Леннон в этот период.

Отец семейства - феминист.

И все же Джон не смирился с завершением наиболее активного и плодотворного периода своей жизни. Он переломил себя, вернувшись к Йоко и увлекшись феминизмом - идеологическим течением, возникшим в 60-е годы и расцветшим в 70-е. В альбоме «Двойная фантазия» Джон вновь соединил рок-музыку и политику, выступив на сей раз в роли феминиста - мужа и образцового отца.

Те, кто находит удовольствие смаковать всякие грязные подробности личной жизни Леннона, сталкиваются с одной проблемой: Джон с бесстрашием исповедовался в своих недостатках и пороках. Он публично признавался в том, что употребляет героин, пьет, испытывает зависть и отчаяние. Но он также публично заявлял, что мечтает о мире и любви. И все же героем и кумиром он стал не из-за этих мечтаний, а благодаря мучительным усилиям обнаружить и искоренить в себе ярость, печаль и страдания.

Рост политического самосознания Леннона в конце 1960-х годов стал проявлением более широкого культурного феномена, на который не могли не обратить внимание рок-критики и публицисты-антивоенщики, стоило им только начать всерьез размышлять о взаимосвязи между контркультурой и антивоенным движением и исследовать политическое содержание рок-музыки и культурные измерения политической программы «новых левых». Поэтому каждая новая пластинка Джона Леннона никогда не становилась лишь очередной забавой любителей современной музыки. И всякий раз, когда он объявлял о своем новом политическом проекте, эта новость никогда не воспринималась лишь как очередной сюжет светской хроники. Любой поступок Леннона неизменно становился предметом горячих дискуссий.

Его открытость новым идеям, его готовность к новым начинаниям, к риску, его небоязнь выглядеть чудаком - все это делало Леннона привлекательной личностью. Он выгодно отличался от прочих суперзвезд шоу-бизнеса, которые никогда не выходили за рамки созданных ими в прессе имиджей. Но Джон часто озадачивал своих поклонников, которые просто не знали, как им реагировать - то ли возмущаться, то ли гордиться его поступками. Он вызывал восторг и насмешки. Альтернативная пресса «андерграунда» и рок-журналы живо обсуждали все эти противоречия его натуры. Чтобы понять значение Леннона для Америки 70-х годов, необходимо проникнуться смыслом политических исканий американской молодежи того времени.

Джон, конечно, был не единственным рок-музыкантом, привлекшим к себе столь пристальное внимание, и он отдавал себе в этом отчет. Активисты контркультуры и антивоенного движения постоянно сравнивали его с двумя другими - Бобом Диланом и Миком Джеггером. Джон вынужден был жить как бы с постоянной оглядкой на них. Иногда он старался превзойти того и другого, следуя в их русле, иногда бросал им творческий вызов, резко меняя характер своей музыки. Но и они отвечали ему тем же. Траектории путей трех соперников редко сближались. Чтобы глубже понять Леннона, надо также осмыслить достижения и поражения Дилана и Джеггера.

Важнейшими событиями жизни Леннона, которые вызвали нездоровый интерес публики и благодаря которым он стал знаменитостью - а одновременно и объектом насмешек, - были его эксперименты с ЛСД, а затем общение с Махариши Махеш Йоги. Джон начал принимать «кислоту» осенью 1966 года и «завязал» в августе 1967 года. Тогда же он познакомился с Махариши, но уже в апреле следующего года разочаровался в нем. Период же его наиболее интенсивной политической деятельности длился впятеро дольше - начиная с «постельной забастовки» в марте 1969 года и кончая его последним появлением на антивоенном митинге в мае 1972 года. Эти выкладки, впрочем, не учитывают тот факт, что отход Леннона от политической активности был вынужденным: он оказался втянутым в судебный процесс о депортации, начатый против него администрацией Никсона. Трехгодичные баталии Джона с американскими властями носили чисто политический характер. Защищаясь, Джон вышел далеко за рамки обсуждения технических деталей правовых вопросов, попытавшись уличить администрацию Никсона в превышении власти.

В целом же политические и социальные проблемы неизменно занимали центральное место в творчестве Леннона-музыканта и определяли его самооценки на каждом этапе жизни - так было и в пору его стихийного подросткового бунта против буржуазной респектабельности, и потом, когда он отождествлял себя в музыке с угнетенным классом, и когда его стали волновать проблемы личного освобождения, и когда его увлекли политические и общественные коллизии. Леннон не раз менял свои убеждения, но никогда не отказывался ставить перед собой вопросы.

По мере того как укреплялось намерение Джона соединить рок и политику, его захватывали все новые и новые идеи, которые, суммируя, он назвал попыткой «стать настоящим»: как выдержать бремя удела рок-звезды, как соединить борьбу за личное и политическое освобождение, как создать искусство радикальное и одновременно популярное, как противостоять политическим преследованиям, как менять свои идеологические пристрастия и как после длительного перерыва найти в себе силы вновь вернуться в музыку. Чтобы понять Джона Леннона, нужно прежде всего понять его стремление «стать настоящим»…

Часть 1

Пролог

1. Конец мечтаньям

Имеет ли рок-музыка революционное содержание? Когда-то этот вопрос вызывал жаркие дискуссии, а сегодня сама постановка проблемы кажется абсурдной. Однако в конце 60-х годов никто еще толком не осознавал, насколько рок вписывается в общественно-политический статус-кво. Ведь рок был музыкой молодежи, которая выступала против социальной несправедливости и угнетения. Война во Вьетнаме и уголовное преследование наркоманов - вот в чем американская молодежь видела проявление несправедливости социального строя в Америке. И рок-поколение протестовало против этого строя. Вся рок-культура находилась по меньшей мере в оппозиции к истэблишменту, и многие рок-музыканты открыто высмеивали и критиковали политических и общественных лидеров страны.

Журнал «Тайм» придавал року ничуть не меньшую политическую значимость, чем пресса андерграунда. После того как более полумиллиона человек съехались в Вудсток на рок-фестиваль, «Тайм» писал, что рок «не просто разновидность популярной музыки, но мощная симфония протеста… главным образом нравственного, который провозглашает новую систему ценностей… Это гимн революции». Досье ФБР на Джона Леннона не оставляет сомнений, что администрация Никсона придерживалась того же мнения.

И все же такое представление о рок-музыке было не вполне точным. Это стало ясно уже в 1969 году - том самом году, когда во многих городах страны участники антивоенных демонстраций подвергались жестоким избиениям и арестам. Именно тогда фирма звукозаписи «Коламбиа рекордз» опубликовала в «подпольной» прессе серию рекламных объявлений, гласивших: «Они не заглушат нашу музыку». «Рэмпартс», авторитетный журнал «новых левых», проанализировал ситуацию в большой статье, озаглавленной «Рок на продажу». В ней, в частности, прямо говорилось о том, что «Коламбиа рекордз», как и другие крупные корпорации, пыталась найти в молодежной революции источник солидных доходов. В самом деле, доля рок-музыки в продукции «Коламбиа рекордз» выросла с 15% в 1965 году до 60% в 1969 году.