Вспомнить, нельзя забыть

Она вернулась на Родину. Здравствуй, Марианна.

Александр Родионов, член Союза писателей России

Виктор Суманосов. Если я забуду тебя, Алтай…

История Алтайского края гораздо больше отмечаемых в 2012 году 75 лет. Недавнее 300-летие города Бийска выглядит нелепицей на этом фоне. Видимо, это какая-то другая, неправильная история. Судьбы людей, рожденных и живших на Алтае, настолько разнообразны, что в официально-рекомендованную историю края не укладываются, а потому их жизненные истории просто замалчиваются и игнорируются.

Идея настоящей книги — познакомить читателей с творчеством нашей землячки, всемирно известной поэтессы Марианны Колосовой. Ее имя неразрывно связано с Гражданской войной и Белым движением в России. Тема горькая и скользкая, потому как здесь нельзя остаться в стороне, а нужно обозначить свою позицию в этом вопросе. После семидесяти лет торжества коммунистических идей в России, не должно было остаться каких-либо сторонников Белого движения. Но они остались, как остались и потомки солдат и офицеров, защищавших веру, царя и отечество. Кажется, вопрос уже закрыт. Красные победили и точка…. Так, да не так. Достаточно посмотреть на цвета государственного флага России.

Россия не первая и не последняя страна, пережившая ужас гражданской войны. В конце восьмидесятых годов в Москве проводилась научно— практическая конференция по гражданской войне в Афганистане. Выступающие ораторы сменяли друг друга, рассказывали про интернационализм, дружбу народов и прочее. Один афганец задал простой вопрос: «Скажите, вот у вас тоже была гражданская война. Как вы ее закончили? Посоветуйте, что нам делать». Снова полились бесконечные речи, и было видно, что они не удовлетворяют афганцев. Больше того, эти речи не удовлетворяли и наших военных присутствовавших на этом форуме. В конце концов, один из них не выдержал и решил поставить точку в этом обсуждении. «Вот вы спрашиваете, как мы покончили с гражданской войной. Да очень просто! Изрубили всех на хрен в лапшу и все!»

…Раздались аплодисменты и смех. Лишь афганцы, несколько испуганно переглядывались и не понимали, над, чем русские смеются? Может, был неправильный перевод?

…Перевели правильно. Изрубили в лапшу свой народ. Такая вот тайная тайна….

Белая эмиграция России — это свой огромный мир. Харбин, Шанхай, Тубабао, Австралия, Бразилия, Чили, Белград, Париж, Сан-Франциско — это далеко не все города и страны, где жили русские, не смирившиеся с властью большевиков. Для белоэмигрантов было неприемлемо поругание православной веры отцов, достоинства и чести офицера и просто человека. Они не смогли примириться с большевиками ни как с людьми, ни как с государственной властью. Все действия большевиков, по их мнению, находились в полном противоречии с тем, чем жила Россия в течение веков, и что привело ее к величию, славе и благосостоянию.

Впервые я услышал о Марианне Колосовой от Александра Михайловича Родионова, когда искал поэтический эпиграф к книге «Забытый полк». По уровню ненависти к коммунистам с ней мало кто мог сравниться, разве что Арсений Несмелов. Его мужская поэзия оказалась мне ближе и, в результате, я остановился именно на его стихотворении «К потомку». Стихи Марианны Колосовой в книге все же появились, когда по разным причинам пришлось удалить всю личную переписку и многое другое.

Стихи были к месту, так как Марианна Колосова выразила за всех изгнанников боль, отчаяние и проклятия победившим большевикам.

Ее имя было известно среди русских эмигрантов в Харбине, затем в Шанхае. Для советских людей она была персоной нон грата. Заново для россиян ее открыл Анатолий Медведенко в своей статье в газете «Советская культура»

Анатолий Медведенко. ТАКАЯ СУДЬБА

О русском кладбище в Сантьяго, чилийской столице, я узнал во время командировки в декабре 1989 года. Причем совершенно случайно: мне о нем как бы мимоходом сообщил знакомый местный журналиста. Естественно, захотелось побывать на нем. Кладбище, окруженное высоким бетонным забором, оказалось на самой окраине города — в коммуне Пуэнте Альто. Массивные решетчатые ворота, рядом — калитка. На мой звонок из небольшого домика-сторожки вышла невысокого роста сгорбленная старушка, несмотря на жару, одетая во все черное. Гремя ключами, она открывает калитку и впускает меня на территорию погоста. Узнав, что перед ней журналист из Москвы, смотрительница кладбища несколько теряется: никогда прежде не видела здесь столь необычного посетителя. Тем не менее, разрешает осмотреть захоронения.

Кладбище уютное, если, конечно, слово это вообще уместно в данном контексте, поражает чистотой и ухоженностью, благодатным покоем. На могилах — цветы, как живые, так и искусственные. Высажены аккуратно подстриженные кустарники, шелестят листвой деревья, среди которых мелькают и наши березки.

Я шел вдоль могил и вчитывался в надписи. Мелькали фамилии — Скворцовы, Шестаковы, Воронцовы, Орловы, Каштановы, Капитоновы, волею судеб и обстоятельств нашедшие последний приют в десятках тысяч километров от своей родины. Шел и думал, как занесло русских в далекую Чили, почему они оказались здесь?

Вдруг мое внимание привлекло слово «поэтесса», которое я заметил на одной из табличек, прикрепленной к кресту. Остановившись около могилы не без удивления прочитал «Марина Колосова. Русская национальная поэтесса». Из-под высохших цветов на плите проглядывала какая-то надпись. Осторожно раздвинув цветы, увидел: «Блажен, кто правдою томим». Чуть ниже — «Римма Ивановна Покровская. 26.Х.1903 — 6.Х.1964».

Сейчас мы знаем, что судьба разбросала русских писателей (да и не только писателей) по всему миру. Жили они (или живут) в Шанхае и Париже, Мюнхене и Харбине, Лондоне и Вермонте, Буэнос-Айресе и Нью-Йорке. И все же встретить могилу русского поэта в Сантьяго, находящегося практически на краю Земли, я, признаться не ожидал. Сразу же возник вопрос: кто такая Марианна Колосова (или Римма Ивановна Покровская)? Как она попала в Чили? Сохранились ли ее стихи? Свои поиски я начал с изучения регистрационной книги, которую мне любезно предоставила донья Тереса, так звали старушку, позволившая мне посетить кладбище. Но скупая запись в ней мало что добавила к тому, что я уже знал из надгробной надписи: имя, отчество, фамилия погребенной. Годы ее жизни.

Как всегда, помогли чилийские коллеги. С их помощью я познакомился с супругами: Золотухиными — 73-летним Евграфом Алексеевичем и 70-летней Евгенией Александровной. Еще в начале 20-х голов родители вывезли их младенцами из России в Шанхай, где они выросли, познакомились и соединили свои судьбы. Затем обосновали в Харбине, а в конце пятидесятых годов оказались в Чили. Золотухины хорошо знали Марианну Колосову, литературный псевдоним Риммы Ивановны Покровской, и ее мужа Александра Николаевича Покровского (его отец, профессор Петербургского университета, был автором «Истории русской словесности», пережившего супругу на 13 лет и похороненного рядом с ней.