Борьба за господство на море. Аугсбургская лига

Тут придется немного углубиться в историю взаимоотношений Франции и Голландии. После безрезультатно закончившейся войны с Францией в 1678 г. Голландия заключила соглашение со Священной Римской империей, Испанией, Швецией, Баварией, Пфальцем и Саксонией, подписанное в июле 1686 года в немецком городе Аугсбурге, о совместной обороне и взаимопомощи в случае новой войны с

Францией. Соглашение было призвано оградить Европу от захватнической политики Людовика XIV. Готовясь к разделу испанской державы, Людовик поддерживал Османского султана, который с 1676 года вел войну с Австрией — главным соперником Франции в борьбе за гегемонию в Европе. В 1688 г. после смерти маркграфа Пфальцского (женатого на родственнице Людовика) король Франции предъявил свои права на его владения. Французская армия вторглась в Пфальц, Аугсбургская лига выступила в его защиту, началась «война за Пфальцское наследство». Чтобы противники не смогли использовать людской и военный потенциал этой германской области, французы подвергли Пфальц страшному разгрому, там все было разрушено и сожжено. Это вызвало всеобщее возмущение в Европе, Людовику в одиночку пришлось вести войну на четырех фронтах: в Испанских Нидерландах, на Рейне, в Италии против герцога Савойского и против Испании. После восшествия Вильгельма Оранского на английский престол Британия также присоединилась к этой конвенции, и союз против Франции — Аугсбургская лига — оформился окончательно.

Основными противниками Франции на море оказались Англия и Голландия. Французский флот к тому времени был очень многочисленным, обладал обширной практикой боев и походов, его возглавляли опытные и талантливые адмиралы. Кроме регулярного, Франция содержала большой каперский флот (в водах Ла-Манша), насчитывавший не менее 30 малых фрегатов, около 70 кораблей с вооружением в 8-12 пушек и огромным количеством мелких приватирских (см. ниже) шхун. Сила эта была столь грозной, что голландцы в предыдущих войнах отряжали до 30 больших фрегатов на охрану своих торговых путей, а были моменты, когда Соединенные Провинции вели конвои вокруг Англии, опасаясь атак французских каперов в Канале (так англичане, склонные к сокращению любых названий, называли Ла-Манш). Экипажи каперов имели превосходную подготовку — команды формировались из опытных моряков, нередко приватиры нападали на более сильные вражеские корабли сопровождения и даже брали их на абордаж, чему примером действия знаменитого Жана Бара. При необходимости команды каперских кораблей призывались на флот, где они воевали не менее ревностно, чем профессиональные моряки.

Однако самой географией флот Франции был разделен между двумя морскими театрами — атлантическим и средиземноморским. Межтеатровый маневр Гибралтарским проливом был затруднен из-за возможной позиции Испании, а также из-за базирования английских эскадр на португальские порты. В Ла-Манше французы имели три больших порта — Брест, Шербур и Дюнкерк, причем последний был практически отдан на откуп каперам короля Людовика.

Английский флот, столь хорошо себя зарекомендовавший в англо-голландских войнах, в начале царствования Вильгельма был в отличном состоянии благодаря реформам администрации Якова II, но постепенно пришел в запустение, хотя строительство кораблей было поставлено на широкую ногу и численный состав флота начиная с 1689 года непрерывно увеличивался. Дело в том, что Великобританию раздирали внутренние противоречия. После изгнания брата Карла II —Якова —в стране началась антикатолическая истерия — англиканская и пресвитерианская церкви везде видели заговоры католиков, даже там, где их не было. Утверждая господство англиканской церкви, Вильгельм запретил католикам занимать сколько-нибудь значимые места в политике, армии и на флоте. Это подтолкнуло католическое население в Ирландии и Шотландии к восстаниям и бунтам, которые возникали с завидной регулярностью в течение всего царствования Оранского. Да и сам трон его был шаток, ведь он считался соправителем своей жены — королевы Марии, так как наследников мужского пола у Стюартов к тому времени не осталось.

Пытаясь окружить себя людьми, лично ему преданными (а на самом деле только демонстрирующими преданность), Вильгельм даже заменил истинного флотоводца (к тому же только что помогшего ему взойти на престол) Артура Герберта, лорда Торрингтона, на трусливого и бездарного карьериста лорда Эдварда Рассела, о подвигах которого читатель вскоре узнает сам. В дела флота постоянно вмешивались сторонние флоту люди —это и сам король, и королева (вернее, ее совет), и статс-секретари, и лорды юстиции, и Кабинет, и Парламент. Апофеозохм такого отношения к руководству Ройал Неви стало образование знаменитого «триумвирата» из адмиралов Шовеля, Делаваля и Киллигрю, созданного в 1693 г., который в принципе не мог принять никакого решения. Только после смерти Вильгельма в 1701 г. ситуация начала исправляться. Однако Англия имела одно важное преимущество — Оранский понимал, что для Британии война Аугсбургской лиги — это война прежде всего в море и за господство на море. И, чем глубже увязнет противник Англии в сухопутной войне, тем легче будет одержать над ним победу на море. С поставленной задачей британские адмиралы справились, хотя во многом им повезло. На руку Вильгельму сыграл сам Людовик XIV, а также его министры, не понимавшие значения и задач флота.

Базирование Ройал Неви было гораздо выгоднее французского—это порты западного, южного и восточного побережья Англии, а также сеть станций и факторий, разбросанных по всему миру, из которых особо стоит выделить гавани Португалии. Присутствие английских эскадр в Порто и Лиссабоне позволяло запереть часть французского флота в Средиземном море, или, в случае попытки прорыва французов, разгромить противника по частям, не дав ему соединиться с Северным Флотом. Поскольку Испания была союзником Англии, можно было использовать также ее порты, в первую очередь Кадис.

Голландия и ее прославленный флот к началу войны Аугсбургской лиги находились не в лучшем состоянии. Впрочем, хозяин-то у английского и голландского флота был один — Вильгельм Оранский [2], и в этой ситуации нет ничего удивительного. После нападения Франции на Соединенные Провинции в 1672 г. жители Нидерландов стали придавать большее значение армии, а не флоту. Соседство с агрессивной державой, обладающей сильной и многочисленной армией, заставляло голландцев раз за разом сокращать свои военно-морские силы и больше внимания уделять сухопутным войскам. Тем не менее голландский флот принимал активнейшее участие в войне Аугсбургской лиги. Базы голландского флота располагались на побережье страны и были довольно хорошо защищены как с моря, так и с суши. Отличная судостроительная промышленность могла обеспечить быструю постройку кораблей и судов, а также ремонт поврежденных линкоров. Однако мелководье портов Нидерландов не позволяло голландцам создавать полноценные линейные корабли — почти все линкоры Соединенных Провинций были плоскодонными, что плохо сказывалось на их размерениях, маневренности, и вооружении.

Прежде, чем начать описание военных действий, нужно поговорить о проблеме исторических переводов и переводчиках. Когда переводится обычная художественная книга -— чаще всего проблем не возникает. Действительно, даже если где-то автор перевода ошибся — читатель этого не заметит. С исторической литературой дело обстоит несколько иначе. Чаще всего читатель, кое-что уже знающий о теме, находится под впечатлением ранее написанных и переведенных книг, в языке уже появляются устоявшиеся названия и выражения. Примеров таких очень много. Возьмем тот же французский порт Дюнкерк. В нашем понимании этот порт неразрывно связан с историей Франции. Сразу же вспоминаются рвущиеся к этому городу- танки Гудериана, подвига английских и французских эсминцев, спасающих остатки французской армии, надсадно воющие немецкие «штуки»... Но по отношению к описываемому в нашей книге времени название «Дюнкерк» правильно только отчасти. Город этот, изначально входивший в состав Фландрии, в то время назывался Дюнкирхен, что в переводе означает «церковь в дюнах». Знаменитый корсар Жан Бар был уроженцем фламандского Дюнкирхена, а не французского Дюнкерка, именно корсары Дюнкирхена в тридцатилетнюю войну так досаждали голландцам и англичанам.