Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил

Тогда, в 1997 г., бейсбольный чемпионат США оказался неинтересным даже для рядового болельщика. Особенно это касалось матчей между командами Кливленда и Флориды. В них не было азарта и спортивной злости. Даже традиционный местный патриотизм куда-то подевался. У команды штата Флорида (точнее – города Майами) не так много болельщиков, но она достаточно хорошо известна. О команде Кливленда известно мало, хотя она, несомненно, перспективна. Настоящих звезд пи тот, ни другой клуб пока не вырастил. Между ними нет традиционного соперничества. Вот и получилось, что на бейсбольном поле сошлись две команды, которым нечего делить между собой.

В конечном счете Эберсол все же остался дома и, разумеется, освещал бейсбольный чемпионат. Стерн поддел его: «Дик, ты что, хочешь сидеть в Штатах и смотреть худший чемпионат за всю историю бейсбола? Ладно, воля твоя». (Замечу в скобках, что Стерн оказался не прав. Когда чемпионат 1997 г. закончился, выяснилось, что печальный рекорд все же не побит: худшим так и остался чемпионат 1993 г. Причем именно тогда, впервые в истории, рейтинг финальных матчей НБА превысил рейтинг бейсбольных финалов.)

В Париже Дэвиду Стерну выпала пара счастливых деньков. Во-первых, стало ясно, что бейсбол сдает позиции, упрямо цепляясь за былые лавры. Во-вторых, Майкл Джордан одним махом вознес популярность и славу НБА на небывалую высоту. И это – в городе, где обычно не жалуют американских знаменитостей.

Однажды вечером, перед самым началом финального матча, к сектору, где сидели Стерн и его жена Дайяна, подошел высокий темнокожий человек средних лет. «Я хочу поблагодарить вас – вы спасли мне жизнь», – сказал он Дэвиду. Это был Майкл Рэй Ричардсон, в прошлом восходящая звезда НБА. Майкл играл в свое время за клуб «Никербокерс», но быстро пристрастился к алкоголю и наркотикам, день ото дня превращаясь в полуразвалину. Он одним из первых попал в жернова строгих правил лиги: три провинности – и вылетаешь. В 1997 г. Ричардсон играл за клуб из Ниццы и жил в этом французском городе круглый год. «Если бы не вы, я так бы и стал наркоманом, – сказал он Стерну. – Но благодаря вам я взял себя в руки и сейчас в полном порядке». В этой ситуации было что-то трогательное. Внизу, на площадке, разогреваются именитые баскетболисты, а на трибуне стоит 42-летний, слегка располневший человек, который когда-то играл на их уровне, но разрушил себя наркотиками и сейчас выступает за третьеразрядный клуб. Конечно, все его сбережения вылетели в трубу. Остается благодарить Бога, что он, по крайней мере, жив. Дэвид Стерн, всегда отличавшийся разговорчивостью, на сей раз хранил молчание. Не проронив ни слова, он тепло обнял Ричардсона.

…В то время, перед началом сезона 1997/98 г., Майкл Джордан находился на пике своей славы. Он считался не только баскетболистом номер один в современном мире, но и, по мнению многих, лучшим баскетболистом всех времен. Более того, рейтинг Майкла не ограничивался баскетболом, – вопрос ставился так: а не считать ли его лучшим атлетом из всех спортсменов, занятых в игровых видах спорта? Сравнивали его только с легендарным Бейбом Ратом, игроком, который был на голову выше всех.

Правда, сравнения эти были условными, поскольку такие параллели проводили молодые люди, в возрасте от тридцати до сорока, а Рат умер сорок девять лет тому назад и сыграл свой последний матч в 1935 г.

Собственно говоря, и в самом баскетболе трудно проводить какие-либо сравнения. «Буллз» к тому времени выиграл 5 последних чемпионатов США, и Джордан выступал за свой клуб на протяжении всех сезонов. Однако бостонский «Селтикс» в свое время на протяжении 13 сезонов становился чемпионом 11 раз, а играл за него великий Билл Рассел, баскетболист уникального игрового мышления, обладавший фантастической реакцией и мощью. Правда, лига была тогда совсем другая, она включала меньше клубов, и физическая подготовка игроков значительно уступала нынешней. Во времена той лиги Рэд Ауэрбах, талантливый главный тренер «Селтикс», ловко переманивал игроков из других клубов и подобрал Расселу великолепных партнеров. Короче говоря, вопрос о том, кто лучше: Джордан или Рассел – остается открытым. Можно, правда, прислушаться к аргументу, выдвинутому известным экспертом в вопросах баскетбола – кинорежиссером Спайком Ли.

Как он считает, Джордан – лучший баскетболист всех времен, поскольку он игрок универсальный. Он умеет все: бросать по кольцу, делать передачи, играть под щитом, помогать обороне. По мнению Ли, пять Майклов Джорданов победили бы пятерых Биллов Расселов или пятерых Уилтов Чемберленов. Может быть, он и прав: универсализм – качество очень ценное.

Ладно, не будем спорить, но одно можно сказать точно: Майкл Джордан был самым популярным и харизматическим спортсменом 90-х. Миллионы простых людей но всем мире мечтали увидеть, как играет этот чудо-баскетболист, особенно в решающих матчах, когда само появление Майкла на площадке придавало встречам особый накал.

Осенью 1997 г. он был уже богат. За предыдущий сезон Джордан заработал 78 миллионов долларов, и сезон предстоящий обещал столько же, если не больше. Майкл постепенно превращался в некую финансовую корпорацию, состоящую из одного человека – из него самого. Говоря о хозяевах клуба, за который он выступал, или о компаниях, чьи товары он рекламировал (спортивную обувь, безалкогольные напитки, те же гамбургеры), он называл их не иначе как «мои партнеры». Джордан, безусловно, стал самым знаменитым в мире американцем, оставив позади и президента США, и всех звезд кино и рок-музыки. Американские журналисты и дипломаты, которым по долгу службы приходилось бывать в глухих сельских уголках Азии и Африки, поражались, видя в богом забытой деревеньке местных мальчишек, с гордостью носивших потрепанные копии майки Джордана – той самой, в которой он выступает за «Чикаго Буллз».

Есть и точные статистические данные, подтверждающие ценность Майкла как игрока, а также его вклад в успешное развитие баскетбола. Разумеется, Джордан здесь не первый. Когда он начинал свою спортивную карьеру, уже успели прославиться Мэджик Джонсон и Ларри Бёрд. И все же именно его появление на площадке, особенно в решающих играх, сразу же увеличивало посещаемость баскетбольных дворцов. При этом миллионы людей были просто фанами Майкла Джордана, а не баскетбольными болельщиками – сам этот спорт их не так уж интересовал.

Итак, немного статистики. Как только Майкл стал участвовать в финальных сериях, его телевизионный рейтинг начал неуклонно расти, достигнув в 1993 г., во время встреч «Буллз» с «Финиксом», небывалой отметки – 17,9%. Это означает, что матчи смотрели 27,2 миллиона американских телезрителей. Дик Эберсол, прекрасно понимавший, что телеаудиторию привлекал именно Джордан, довольно потирал руки.

В следующем году Майкл, к всеобщему разочарованию, неожиданно переключился на бейсбол. В результате «Буллз» не дошел до финальной серии. Телевизионный рейтинг игр «плей-офф» остался на прежнем, традиционном уровне, но рейтинг финальной серии резко упал – до 12,4%. Иными словами, за играми наблюдали лишь 17,8 миллиона американских телезрителей. Стало быть, примерно треть аудитории не пожелала смотреть матчи, в которых не участвовал ее кумир – Майкл Джордан. Два года спустя он вернулся в баскетбол и затем дважды привел «Буллз» к чемпионскому титулу. Рейтинг финальных встреч снова подскочил: 16,7% – в 1996 г. и 16,8% в 1997 г. (25 миллионов телезрителей).

«Лучший из всех, кто когда-либо зашнуровывал баскетбольные кроссовки» – эта фраза все чаще стала мелькать на страницах прессы. «Если допустить, что в игре Майкла Джордана есть изъяны, – писала в «Чикаго Трибьюн» Мелисса Айзаксон, – тогда остается признать, что в мире могут происходить невероятные вещи». Снова и снова его именовали самым ценным игроком НБА. В финальных сериях он, ведя за собой партнеров, хотя и сильных, но выступающих неровно, уверенно вел их к победе. После каждого чемпионата Майклу торжественно вручали ключи от нового автомобиля. Их преподносил лично Дэвид Стерн, который стал называть себя служащим гаража Джордана.