Сталин. Том II

о министра Тухачевского, но и истребило весь старший командный состав армии, флота и авиации. При помощи услужливых корреспондентов печати Москва в течение ряда лет систематически обманывала мировое общественное мнение. Услужливые журналисты считали, что из чисток сталинское правительство вышло более монолитным, чем когда-либо.

Подготовляя в 1936 году массовую чистку, Сталин выдвинул идею новой конституции, самой демократической в мире. Господа Вальтер Дуранти, Луис Фишер и им подобные не стеснялись в словословиях по поводу новой эры демократии. Грубая и бесстыдная шумиха вокруг конституции преследовала в качест- ? ве главной цели завоевать мировое демократическое общественное мнение и на этом фоне раздавить оппозицию, как агентуру фашизма.

7-го марта 1933 года, в то время как Франция жадно искала сближения с Москвой, французский "Тан" жаловался на то, что мир привык видеть Сталина в "троцкистком" освещении, т.е. несравненно хуже, чем он в действительности. Сейчас, после серии московских процессов и серии разоблачений, после союза Сталина с Гитлером и разгрома Польши, многие, вероятно, склонны признать, что "троцкистское" освещение было очень близко к действительности.

Наряду с подготовкой самой демократической конституции шла серия банкетов, где говорилось о счастливой жизни и в течение которых Сталин снимался в кругу рабочих и работниц или со смеющимся ребенком на коленях. "Очевидно, готовится что-то страшное", -- говорили люди, посвященные в кремлевскую механику.

Во время профессиональной дискуссии из 300 учеников, воспитанников военной академии, коммунистов, 13 голосовали за резолюцию Троцкого, 32 за резолюцию Ленина и 250 за рабочую оппозицию. Эти цифры характерны не только как показатель глубокого недовольства внутри партии, но и той свободы, которая царила в ней. Вся военная академия состояла из красных офицеров, т.е. людей наиболее связанных с дисциплиной; и тем не менее подавляющее большинство из них голосовало и против военного комиссара, и против правительства, отнюдь не опасаясь того, что это голосование скажется на их дальнейшей судьбе.

Известного типа журналисты, московские корреспонденты, повторяют, что из чистки Советский Союз вышел более монолитным, чем когда бы то ни было. О полной монолитности эти господа говорили, впрочем, и до чистки. С другой стороны, ни один здравомыслящий человек не поверит, что важнейшие представители партии, советского аппарата, Красной армии, дипломатии оказались чужеродными иностранными агентами, а не выразителями внутреннего недовольства. Чистка продиктована глубокой внутренней болезнью, и если она на время срезает ее симптомы, то через некоторое время болезнь возобновляется с удвоенной силой. %

В самый критический момент Центральный Комитет постановил открыть кампанию вербовки членов партии. Мысль была хорошая. Кто пришел к нам в тот момент, когда мы открыто признавали, что коммунист может иметь больше шансов быть расстрелянным и повешенным, чем сделать свою карьеру в советской