Наследники Нестерова

Член Военного совета передал Знамя командиру полка. На замерших в строю гвардейцев с алого полотнища смотрел Владимир Ильич Ленин.

Подполковник Юдаков и батальонный комиссар Зотов, а за ними все гвардейцы опустились на колено. Поцеловав край полотнища, командир произнес слова клятвы:

- Партия наша! Родина любимая! Мы клянемся вам...

- Мы клянемся!.. - повторяли гвардейцы.

- Мы клянемся своим Гвардейским Знаменем, своей гвардейской честью, что, пока видят наши глаза, пока бьются наши сердца, пока наши руки держат оружие, будем беспощадно истреблять гитлеровских захватчиков...

- Мы клянемся тебе. Родина-мать, что не будет в наших рядах трусов и малодушных, что будем беречь наше Знамя как символ воинской доблести и упорства в боях, как символ нашей сыновней верности тебе, любимая Родина...

- Мы клянемся пронести Гвардейское Знамя сквозь огонь войны к полной победе над врагом...

На торжественный вечер по случаю вручения полку ордена Ленина и Гвардейского Знамени к авиаторам пришли гости - представители общественных организаций города, артисты столичных театров. Праздник закончился лишь к утру.

Командование Военно-воздушных сил предоставило полку возможность совершенствовать летную подготовку и организацию технического обслуживания машин. В нелетную погоду проводилась наземная подготовка. После занятий майоры Федотов и Тормозов, капитан Петров рассказывали молодым летчикам о своем боевом опыте, анализировали проведенные воздушные бои. Направляясь в летное училище, куда получил назначение, в полк по пути заехал бывший комиссар эскадрильи Герой Советского Союза Дудин.

Как бывший однополчанин, он рассказал молодежи о боях под Москвой, о подвигах воспитанников полка. Эти беседы вызвали у молодых летчиков еще большую гордость за свой полк, глубокое уважение к его славным традициям, помогли глубже понять важность повседневных тренировок на земле, крепкой дисциплины, отличного знания техники.

В благоприятную погоду летный состав совершенствовал технику пилотирования "харрикейнов", навыки стрельбы по воздушным и наземным целям, вел учебные бои, отрабатывал боевые порядки. К сожалению, планомерная учеба в воздухе на первых порах нарушалась. Английские истребители были далеко не так надежны, как советские самолеты. Особенно часто капризничали моторы. В первый же летный день в воздухе оборвался главный шатун двигателя в самолете, пилотируемом младшим лейтенантом И. Новиковым. Машина загорелась. Летчик после нескольких неудачных попыток погасить огонь вынужден был покинуть самолет. Причина обрыва шатуна так и осталась загадкой. Младший лейтенант заверил, что он точно выполнял все правила эксплуатации двигателя. И все же авария произошла.

Технический состав настойчиво искал пути повышения надежности работы материальной части в воздухе. Усилили контроль за качеством подготовки двигателей на земле. Летчики еще и еще раз проштудировали правила эксплуатации английских самолетов. Но полной гарантии от капризов "харрикейнов" добиться так и не удалось. Нет-нет да и проявит английская "новинка" в полете свой строптивый характер.

В день 24-й годовщины Красной Армии и Военно-Морского Флота командир полка подвел итоги социалистического соревнования между эскадрильями. Переходящее Красное Знамя городского комитета Коммунистической партии и исполкома Совета депутатов трудящихся было вручено 2-й эскадрилье.

В письме друзьям-уральцам, подписанном командиром эскадрильи капитаном Петровым, военкомом старшим политруком Саватеевым, воентехником 1 ранга Голубевым и летчиком младшим лейтенантом Новиковым, гвардейцы сообщали:

"После вручения Вами переходящего Красного Знамени нашему полку мы включились в борьбу за право получения этого Знамени, зовущего в бой к новым победам во имя нашей матери-Родины. Личный состав подразделения не жалел сил, чтобы выполнить задачи, поставленные командованием полка, и Ваш наказ. Принимая это Знамя, завоеванное нами в соревновании, мы поклялись победно пронести его через все боевые испытания, с честью выполнять каждую боевую задачу в ходе борьбы с гитлеровскими людоедами".

Для многих гвардейцев день 23 февраля 1942 года стал двойным праздником. В полк пришло сообщение о присвоении группе летчиков очередных воинских званий, а всему техническому составу - новых званий, введенных в соответствии с приказом Народного Комиссара обороны СССР от 22 января 1942 года: "техник-лейтенант", "старший техник-лейтенант", "инженер-капитан", "инженер-майор".

В начале марта истек срок, предоставленный полку для дополнительной подготовки. Пришел приказ: перебазироваться на прифронтовой аэродром. Снова боевая страда пришла на смену учебным будням.

На Калининском фронте

Командование фронта получило данные о том, что гитлеровцы сосредоточивают в районе Чертолино значительную группу войск. Было решено нанести по ним мощный бомбоштурмовой удар. Выполнение этой задачи возложили на штурмовой полк, на аэродроме которого приземлились гвардейцы-истребители. Прикрывать штурмовиков поручили 2-й эскадрилье. К полету готовились с волнением. Для многих молодых гвардейцев это было первое боевое крещение. Истребители заблаговременно договорились со штурмовиками о плане совместных действий с момента взлета и сбора до возвращения на аэродром, уточнили боевой порядок на маршруте и над целью. Командир эскадрильи капитан Петров детально проинструктировал командиров звеньев - лейтенантов Молодчинина и Московенко.

Первыми взлетели штурмовики. Восьмерка "харрикейнов" поднялась сразу за "илами". В общем боевом порядке группа взяла курс на Чертолино. Вскоре в район Ржева улетели эскадрильи, возглавляемые майорами Тормозовым и Антоновым.

На подходе к цели две группы "мессершмиттов" попытались атаковать штурмовиков. Гвардейцы-истребители своевременно заметили врага и отрезали "мессершмиттам" путь к "илам". Завязался воздушный бой. Гитлеровцы дополнительно вызвали на помощь восьмерку "мессеров". Силы стали неравными. Против каждого краснозвездного истребителя было две, а то и три вражеские машины. Отбиваясь от двух "Ме-110", лейтенант Московенко заметил, что в хвост идущего справа "харрикейна" зашел вражеский истребитель.

- Смотри в хвосте! Противник сзади! - передал лейтенант по радио.

Но в эфире стоял такой треск и шум, что летчик не услышал предупреждения. Тогда Московенко энергичным разворотом оторвался сам, атаковал "мессершмитт", висевший в хвосте "харрикейна". Длинная очередь из всех пулеметов попала точно в цель. Из левого крыла вражеской машины потянулась белая лента. "Мессершмитт" перешел в штопор. Московенко знал о том, что гитлеровцы иногда имитируют падение, чтобы уйти от опасности. Поэтому он ввел свой самолет в пике, догнал штопорящий "Ме-110" и стрелял по нему до тех пор, пока враг не взорвался от удара о землю.

Преследование длилось несколько секунд. Но и этого промежутка времени оказалось достаточно для того, чтобы "харрикейн" на пикировании растерял весь запас высоты. Чтобы не удариться о деревья, Московенко энергичным движением взял ручку управления на себя. Истребитель медленно, словно нехотя, начал выходить из пикирования. Но земля почему-то продолжала надвигаться на самолет. Тогда Московенко еще сильнее потянул ручку на себя. В глазах потемнело. Мозг пронзила мысль: "Не успею!..".

Тяжело пришлось лейтенантам Ганчикову и Рыбалкину. Шесть "мессершмиттов" стремились зажать их истребители в клещи. Через несколько минут их осталось пять. Каждый "харрикейн" получил немало пробоин. Лейтенанты на каждую атаку врага отвечали контратакой. Им удалось сбить еще один "мессершмитт". Остальные стали осторожнее. Отражая атаку двух "Ме-110", удачной очередью сбил врага и Молодчинин. Противник начал "выдыхаться". Его атаки стали менее яростными. Штурмовики же, выполнив свою задачу, легли на обратный курс. Вскоре "илы" и сопровождавшие их "харрикейны" произвели посадку. Не вернулся на аэродром лишь Московенко.

Братья Василий и Яков Черновы, обслуживавшие самолет Московенко, с тревогой всматривались в небо. Они не хотели верить и не верили, что их командир погиб, и, напряженно вслушиваясь в каждый звук, ждали его возвращения.