Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне

После убийства жены Роман Полански снял несколько художественных фильмов, включая и новое прочтение “Макбета”. В его версии кинокритики отметили ряд тревожных параллелей с убийствами на Сиэло-драйв. Сам же Полански позировал для иллюстраций к его интервью в журнале “Эсквайр” с воздетым блестящим ножом и, по сообщениям прессы, вновь вернулся в Лос-Анджелес, поселившись в доме неподалеку от Сиэло-драйв, 10050.

Адвокат Полански, работая в тесном контакте с ДПЛА, разделил награду в 25 тысяч долларов следующим образом: Ронни Ховард и Виржиния Грэхем получили по 12 тысяч долларов каждая, тогда как Стивен Вейс (мальчик, нашедший орудие убийства — револьвер 22-го калибра) получил тысячу.

Ни Дэнни ДеКарло, ни Алана Спринджера не оказалось поблизости, чтобы принять участие в дележе. Вскоре после процесса по делу Уотсона Дэнни, отпущенный под залог до суда по федеральному обвинению, связанному, естественно, с оружием, бежал в Канаду; его нынешнее местопребывание неизвестно. По выражению офицера ДПЛА, байкер Эл Спринджер попросту “исчез”. Мне не известно, жив он или мертв.

Ронни Ховард пробовала работать официанткой в коктейль-баре, но удержаться на этой работе ей оказалось не по силам. Куда бы Ронни ни обратилась, по ее собственным словам, ее встречали не иначе как “стукачку в деле Мэнсона”. Несколько раз ее избивали по дороге домой с работы, а однажды вечером кто-то выстрелил в окно ее гостиной. Пуля пролетела в нескольких дюймах от лица Ронни. Возможного убийцу так и не нашли, и на следующий день Ховард заявила репортерам: “Я жалею, что не удержала язык за зубами”.

Виржиния Грэхем устроилась работать секретаршей в юридической конторе и, казалось, быстрым темпом возвращается к нормальной жизни, когда вдруг серьезно нарушила условия досрочного освобождения. Когда я пишу эти строки, ее все еще разыскивает полиция.

Через семь месяцев после того, как Билл Фарр отказался открыть судье Олдеру, кто именно передал ему текст показаний Виржинии Грэхем о планируемых “Семьей” Мэнсона “убийствах знаменитостей”, Олдер вновь вызвал Фарра в суд и предоставил ему выбор: или назвать источник, или оказаться за решеткой.

Законы Калифорнии оберегают конфиденциальность общения журналистов с источниками их репортажей. Впрочем, уже после суда по делу об убийствах Тейт — Лабианка, Фарр оставил работу в “Лос-Анджелес геральд экзаминер” и теперь исполнял обязанности пресс-секретаря. Олдер заявил, что, поскольку Билл уже не является журналистом, закон более не защищает его.

Фарр возразил — и, на мой взгляд, весьма убедительно, — что, если приказ Олдера останется в силе, от этого пострадают как средства массовой информации, так и публика. Лишившись гарантированной анонимности, многие воздержатся от передачи прессе важной информации — и свобода слова окажется под угрозой. На основании Конституции и собственных убеждений, Фарр наотрез отказался назвать имена лиц, передавших ему упомянутые сведения. Однако он прислушался к совету адвокатов и объявил, что копию показаний Грэхем ему передали, нарушая судебный приказ об ограничении гласности, два юриста и еще один человек. Назвать их имена Фарр, впрочем, вновь отказался.

Подчиняясь приказу Олдера, адвокаты защиты Дэйи Шинь, Ирвинг Канарек и Пол Фитцджеральд, а также обвинители Стивен Кей, Дональд Мюзих и я сам выступили в суде. Все шестеро заявили под присягой о своей непричастности к передаче показаний Фарру. Очевидно, двое из шести солгали. Все, что мне известно, — это то, что я не передавал Фарру показаний Грэхем. Кто это сделал? Догадка читателя в этом случае будет ничем не хуже моей.

Судья Олдер признал Фарра виновным в гражданском неподчинении Суду и приговорил бывшего журналиста к неограниченному сроку заключения. Тот просидел в окружной тюрьме Лос-Анджелеса сорок восемь дней, после чего был отпущен на свободу по приказу судьи Верховного суда Соединенных Штатов Америки Уильяма О. Дугласа, до принятия окончательного решения по его апелляции.

Если бы неподчинение Фарра было признано уголовным, а не гражданским проступком, то максимальное наказание, которое Олдер мог ему назначить, составило бы шестьдесят пять дней тюрьмы и штраф на сумму 6500 долларов. Но Олдер принял другое решение: неограниченный срок заключения за гражданское неповиновение. Это могло означать, что (в случае, если Олдер проявил бы твердость, а вышестоящие суды признали бы его правоту) Фарр провел бы в тюрьме пятнадцать лет — пока пятидесятипятилетний Чарльз Олдер не достиг бы возраста в семьдесят лет и не ушел бы на пенсию!

Многие, хотя и не все, участники “Семьи” Мэнсона “первого набора” теперь отбывают сроки в различных исправительных учреждениях. Другие члены “Семьи” разделились, чтобы последовать за новыми лидерами. Кэтрин Гиллис, по недавно полученным мною сведениям, стала “мамашей” одной из группировок байкеров. Немногим удается попадать в газетные заголовки. Мария Алонзо (тик Кристал), отпущенная на свободу вскоре после убийства в Стоктоне, в марте 1974 года была арестована вновь; ей предъявлено обвинение в предположительной организации сговора с целью похищения генерального консула иностранной державы. Тем самым Алонзо надеялась обеспечить возвращение на свободу двоих заключенных окружной тюрьмы Лос-Анджелеса. Когда я пишу это, суд по делу о преступном сговоре еще не успел начаться.

Какое-то время существовал целый всплеск книг, театральных постановок и фильмов, если не прославляющих имя Мэнсона, то рисующих его не целиком черной краской. Было время, когда могло показаться, что в стране возникает целый культ Мэнсона. Я говорю не только о значках с надписями вроде “СВОБОДУ ЧЕТВЕРКЕ МЭНСОНА!" но и о том, что раковая опухоль, известная под именем “Семья”, одно время развивалась весьма быстро. Когда журналисты брали интервью у новообращенных ее членов — никогда и в глаза не видевших Мэнсона, — те выглядели и говорили в точности как Пищалка, Сэнди и остальные. Что создавало пугающую картину: могло показаться, что безумие, зароненное Мэнсоном, способно передаваться от человека к человеку. Но это странное время быстро прошло, и теперь от той, былой “Семьи” Мэнсона уже мало что осталось — хотя Пищалка, некогда руководившая “группой поддержки Чарли”, по-прежнему хранит ему верность.

Бесспорный лидер “Семьи” в отсутствие самого Мэнсона, вовлеченная, вероятно, в планирование проводимых группой акций и арестовывавшаяся полтора десятка раз по различным поводам, от мелких краж до убийств, Пищалка лишь крайне редко признавалась виновной, и то по самым ничтожным обвинениям. Более того, не так давно она нашла поддержку не где-нибудь, а в Офисе окружного прокурора Лос-Анджелеса.

Один из молодых заместителей окружного прокурора по имени Уильям Мельчер впервые познакомился с Пищалкой, когда группа еще пикетировала угол Темпл и Бродвея. На Рождество 1970 года жена Мельчера напекла печенья для девушек-мэнсониток; так возникла и начала развиваться эта странная дружба. Прошло не слишком много времени после того, как с Пищалки было снято обвинение в стоктонском убийстве, и ее арестовали снова по подозрению в участии в вооруженном ограблении в Гранада-Хиллз. Убежденный, что полиция идет по ложному следу, Мельчер успешно доказал это следователям, и Пищалку освободили. Как заявил журналисту “Лос-Анджелес таймс” сам Мельчер, снятие с Пищалки подозрений стало “величайшим моим достижением за все три года работы общественным обвинителем”.

Заметив, что группа “испытывала заметную неприязнь по отношению к полиции и судам, я захотел доказать этим людям, что справедливость может восторжествовать и в другом смысле. Юстиция может оказаться и на их стороне". Когда-нибудь он попробует написать книгу о жизни этих девушек, добавил Мельчер. “Мне хотелось бы написать не подробный отчет о трагедиях и о насилии, на которое я вовсе не смотрю сквозь пальцы, но книгу о подлинной красоте, которую мне удалось разглядеть в этой группе, — об их неприятии войны, их искренности, их великодушии".