Ежов. Биография

Узнав, вероятно, о замыслах Хатаевича и не дожидаясь, пока его идея получит поддержку у руководства, в Орграспреде решили досрочно отозвать Ежова с курсов марксизма и принять на работу в отдел. 5 июля 1927 г. заместитель заведующего Орграспредотделом Н. А. Богомолов направил Ежову в Шафраново телеграмму с просьбой сообщить о времени возвращения в Москву и о согласии на назначение помощником заведующего Орграспредом. Не получив ответа (Ежов в это время находился в больнице в Уфе), Богомолов неделю спустя посылает новую телеграмму с просьбой срочно подтвердить согласие на предложенное назначение. 13 июля вернувшийся в санаторий Ежов известил Богомолова о своем выезде в Москву. В тот же день опросом секретарей ЦК вопрос об утверждении Ежова в должности помощника заведующего Орграспредом был решен положительно, и 15 июля это решение было оформлено соответствующим постановлением Секретариата ЦК. Так что, когда два дня спустя Ежов прибыл, наконец, в Москву, он был уже полноправным работником одного из самых могущественных отделов Центрального комитета партии.

Организационно-распределительный отдел, являвшийся составной частью Секретариата ЦК ВКП(б), состоял из двух основных подотделов: организационного и учетного. В задачу первого из них входила разработка циркуляров, положений и инструкций по вопросам организационной работы партии, инспектирование и инструктирование местных парторганизаций, изучение и обобщение их опыта и т. д. Учетный или, как его еще называли, распределительный подотдел занимался учетом, подбором, распределением или перемещением партработников, входящих в номенклатуру ЦК; осуществлял общее руководство аналогичными подразделениями местных парторганизаций и центральных государственных учреждений; выполнял конкретные задания Секретариата и Оргбюро ЦК ВКП(б) по всем вопросам распределительной и учетной работы.

Именно в учетный подотдел Ежов и был зачислен, и первое время ему было поручено руководить «наиболее путанным», по его словам, сектором, курирующим издательства, учреждения культуры, добровольные общества, кооперативные организации и т. д. Основная трудность работы здесь заключалась в том, что многие из этих организаций и учреждений не имели своих учетно-распределительных отделов, и поэтому сектору приходилось заниматься подбором и расстановкой кадров не только высшего, но и среднего звена или же мириться с тем, что их распределение будет пущено на самотек.

Для того, чтобы успешно противостоять встретившимся трудностям, Ежов, наряду с глубоким изучением партийных директив по вопросам распределения кадров, решил обратиться к «первоисточнику» и сделал выписки из работ Ленина, в которых рассматривался данный вопрос. А надо отметить, что к этому времени Ежов прочел все или почти все 20 томов изданного в 1920–1926 гг. первого многотомного собрания сочинений Ленина, причем сделал это не столько по обязанности, сколько по душе.

Такое усердие начинающего орграспредовца не осталось незамеченным, и на одном из совещаний заведующий отделом И. М. Москвин поставил его всем в пример.

Отношения с Москвиным у Ежова сложились вполне товарищеские, хотя на первых порах он, видимо, чувствовал себя в новой среде не вполне уверенно. Во всяком случае, таким он выглядит в описании Л. Э. Разгона, встречавшегося с ним в гостях у Москвина:

Приход Ежова в Орграспред совпал по времени с решением о его реорганизации. Практика показала, что в прежнем виде отдел во многих случаях оказывался не в состоянии выполнять возложенные на него обязанности. Несмотря на свое могущество, Орграспред являлся лишь одним из подразделений Секретариата ЦК, а его руководитель И. М. Москвин, хотя и был известным в партии человеком, но по номенклатурной лестнице продвинулся не очень высоко, являясь всего-навсего кандидатом в члены ЦК ВКП(б). (В декабре 1927 г. его, правда, введут в состав ЦК, изберут членом Оргбюро и кандидатом в члены Секретариата ЦК.) В то же время многие ведомства, контролировать которые должен был Орграспред, возглавлялись членами и кандидатами в члены высшего партийного органа — Политбюро ЦК ВКП(б), и когда вставал вопрос о необходимости проверить работу таких ведомств, заслушать отчет их руководства, запросить в Рабоче-крестьянской инспекции или Центральной контрольной комиссии материалы на сотрудников этих организаций и т. д., сделать это было очень и очень непросто. В то же время Секретариат ЦК, в состав которого входили, в частности, Сталин и Молотов, мог легко разобраться с любым строптивым руководителем, что и приходилось делать, когда с этой задачей не справлялся Орграспред. В конце концов было признано целесообразным, чтобы Секретариат ЦК не от случая к случаю, а постоянно занимался теми вопросами, которые решает Орграспред. Последний получил в связи с этим возможность выходить со своими предложениями не только на курирующего отдел секретаря ЦК С. В. Косиора, но и на других секретарей, в зависимости от характера рассматриваемых вопросов. Решено было также упростить схему подготовки решений, принятую в Орграспреде. Прежде, например, кадровые вопросы прорабатывались сначала помощниками заведующего отделом (то есть Ежовым и его коллегами), затем согласовывались ими с заместителями заведующего, те — с заведующим, заведующий — с С. В. Косиором, Косиор — с секретарем ЦК, отвечающим за конкретный участок работы. Затем согласованные вопросы возвращались назад и готовились для рассмотрения на Оргбюро и Секретариате ЦК. На весь этот круговорот уходило очень много времени, и такую технологию решения вопросов нельзя, конечно, было признать оптимальной. Теперь всех помощников заведующего Орграспредом решено было сделать его заместителями с правом выхода непосредственно на секретарей ЦК, курирующих те или иные ведомства.

К середине ноября 1927 года намеченная реорганизация была проведена, и Ежов из помощника превратился в заместителя заведующего Орграспредом. Одновременно со структурной перестройкой в отделе были произведены и некоторые кадровые замены, в результате чего Ежов возглавил теперь сектор, контролирующий местные партийные комитеты, профсоюзные органы, Верховный суд, Прокуратуру, ОГПУ, военное ведомство, наркоматы труда, юстиции и некоторые другие организации. Нужно было готовить постановления ЦК по кадровым вопросам, касающимся этих ведомств, обеспечивать их исполнение, налаживать работу учетно-распределительных отделов там, где они еще только создавались, контролировать выполнение директив ЦК об усилении партийной и рабочей прослойки и т. д. и т. п. Дело осложнялось тем, что, по стечению обстоятельств, сотрудники в отдел подобрались не очень квалифицированные, и первое время Ежову приходилось весь воз работы тянуть чуть ли не в одиночку. И тем не менее кое-каких результатов удалось добиться уже в первые месяцы. Об этом Ежов упомянул, выступая на одном из совещаний в Орграспреде в начале 1928 г. «Мы имеем, — отметил он, — ряд наркоматов, которые еще этими вопросами [учетно-распределительными] туго занимаются, за исключением НКЮ [17], где удалось поставить работу, где удалось вовлечь всех членов коллегии… За десять лет революции впервые на коллегии НКЮ стоял вопрос о кадрах работников НКЮ, и вынесли соответствующую резолюцию. Даже, если бы мы стали принимать, мы бы жестче не приняли. Они сами себя бичевали, указывали, что вот здесь мы проглядели, здесь и т. д.» ^{73}