Батальоны идут на запад

Над нами барражировала тройка краснозвездных истребителей. Они прикрывали полк с воздуха.

Около часу дня, когда мы прошли деревню Полковую, меня вызвал к себе командир дивизии полковник В. И. Калинин. Его машину я нашел восточнее деревни, близ саманного сарая. Василий Иванович что-то объяснял по карте командирам 11-го и 16-го. гвардейских воздушно-десантных полков Николаю Бенедиктовичу Оленину и Федору Михайловичу Орехову. Едва успел я доложить о прибытии, как подъехала еще машина. Из нее стремительно вышел молодой генерал - заместитель командующего 4-й гвардейской армией Г. Ф. Тарасов.

- Все командиры полков здесь? - спросил он.

- Все, - ответил комдив.

Генерал Тарасов поставил перед дивизией боевую задачу. В самом общем виде ее можно сформулировать так: совместно с другими частями 4-й гвардейской армии нанести контрудар по танковым дивизиям противника, разгромить их на рубеже совхоз "Ударник", Чемодановка, Каплуновка, Пархомовка и наступать далее на крупное село - районный центр Котельву.

Таким образом, если до сегодняшнего дня боевые действия вела лишь одна дивизия из нашего корпуса - 8-я, то теперь вступали в дело и остальные две дивизии - 7-я и 5-я. "Семерка" выдвигалась правее 8-й дивизии, наша "пятерка" - левее.

- Кто у вас в авангарде? - спросил у комдива Тарасов.

- Подполковник Попов, - кивнул тот в мою сторону.

- Значит, вам первому и начинать, - сказал мне генерал. - Встречный бой вести приходилось?

- Нет, товарищ генерал. Изучал в академии. А недавно - на тактических занятиях.

- Это уже немало, - улыбнулся он. - Так что же главное во встречном бою?

- Упредить противника в развертывании на выгодном рубеже.

- Правильно! - сказал генерал. - Желаю удачи, товарищ Попов.

Начальник штаба дивизии полковник Кожушко выдал мне несколько экземпляров крупномасштабных карт, я вскочил на коня, поехал догонять полк. По пути, не утерпев, развернул карту. На ней, ближе к западному срезу, - большое село Каплуновка, севернее ее - Чемодановка, глубже и южнее - Мойка и Пархомовка. А вот и дорога, по которой я еду, она тянется к Каплуновке с северо-востока. Близ села, в километре от него, есть роща, перекресток дорог и высота. Судя по отметкам на карте, высота господствует над окружающей местностью. Значит, надо как можно скорее оседлать ее, выдвинуть туда артиллерию. Тогда-то мы и опередим противника в развертывании на выгодном рубеже.

Штаб полка я догнал в поселке Новая Одесса. Домов тут не было - только печные трубы торчали среди опаленных огнем, почерневших яблонь и груш. Начальник штаба майор С. К. Аветисов доложил:

- От конной разведки донесений пока нет. От офицера связи, направленного в восьмую дивизию, - ничего.

- Вызовите всех комбатов!...

Аветисов тотчас послал за ними. Самое неприятное то, что нет никаких сведений о противнике. Мы идем пешком. Навстречу же нам движутся немецкие танки и бронетранспортеры. Таким образом противник значительно опережает нас в скорости и маневренности. И чтобы как-то выровнять положение, мы обязаны знать его группировку и ближайшие намерения. То есть дело за разведчиками. А они молчат. Почему?

Вызвал помначштаба по разведке старшего лейтенанта С. И. Бобрикова. Он отвечает неуверенно.

Вот оно - пятимесячное пребывание в тылу. Благодушествует. Приходится говорить с ним резко:

- Очнитесь, Бобриков. Приказываю немедленно связаться с конной разведкой. Добыть пленного. Выяснить, есть ли у фашистов "тигры" и "фердинанды".

Начальник связи старший лейтенант В. А. Галиев вроде бы неплохо подготовился к бою. Телефонисты знают свои задачи и по первому сигналу потянут проводную связь к батальонам и батареям. Экипажи радиостанций уже посланы в штабы батальонов, но работать в эфире до начала боя им запрещено: у противника широко развита система радиоперехвата.

- Но почему не предусмотрена связь с тыловыми подразделениями?

- Сейчас же организуем, - отвечает Галиев. - Резерв связи у меня есть.

Связь с тыловыми подразделениями - далеко не мелочь. В скоротечном встречном бою отсутствие связи может больно хлестнуть полк, оторвать от него тылы и даже оставить их в руках противника. Это я и напомнил Галиеву.

Между тем к штабу полка, лихо осадив коня, подскакал комбат-3 Грязное. Подъехал комбат-1 Мыльников. Он и коня-то подобрал себе по нраву - широкой кости, сильного, спокойного. Появился и комбат-2 Чистяков, на этот раз без опоздания и сопутствующих оправданий. Вообще он стал более собранным.

Почти одновременно с комбатами подъехал начальник штаба дивизии. Беспокойный он человек, полковник Кожушко. Случая побывать на передовой не пропустит. И вот сейчас Иван Никитович развернул карту, уточнил границы полосы, в которой должен наступать полк. Она несколько сместилась к югу, поэтому батальон Мыльникова наступал уже в полосе соседа - 8-й дивизии. Необходимо немедленно перевести батальон с правого фланга походного порядка полка на левый.

Комбаты делают пометки на картах. Говорю Грязнову:

- Дело за твоим батальоном. Захватишь господствующую высоту - считай, что задача овладеть Каплуновкой наполовину выполнена.

- Артиллерию даете? - деловито осведомился он.

- Вся артиллерия на тебя будет работать...

Комбаты уехали, полк продолжал движение на Каплуновку.

Вернулся наконец из 8-й дивизии наш офицер связи лейтенант Е. С. Демиховский, доложил обстановку: соседний 25-й полк своим левофланговым батальоном уже более суток ведет трудный бой на северных подступах Каплуновки. Село превращено фашистами в мощный опорный пункт. Много тяжелых танков и самоходных орудий поставлено гитлеровцами в засады.

Только отпустил Демиховского, прискакал красноармеец с донесением от командира взвода конных разведчиков лейтенанта В. В. Дудкина. Лейтенант сообщал: из Каплуновки на юг, юго-восток и восток вышли три подвижные группы противника. В каждой - три-четыре бронетранспортера с пехотой, видимо, разведка. С одной группой уже завязало бой наше походное охранение - усиленная 8-я рота старшего лейтенанта А. С. Чиркова.

- Наконец-то! - с облегчением вздохнул майор Аветисов.

Я очень хорошо понял начальника штаба, как и он, почувствовал, что спало нервное напряжение: наконец-то мы видим противника, вступаем с ним в боевое соприкосновение.

Четверть часа спустя поступило донесение из авангардного батальона. Грязнов сообщал результаты стычки походного охранения с разведкой противника.

Видимо, вражеское командование в Каплуновке имело о наших силах весьма смутное представление. Выехавшая из села на восток разведгруппа - три бронетранспортера с автоматчиками - продвигалась очень осторожно: останавливались перед каждым бугром и кустиком, всаживали пулеметные очереди в заросли подсолнуха, в стога необмолоченной пшеницы. Осторожен, очень осторожен стал фашист в сорок третьем году, порастерял былой гонор.

Разведчики Дудкина предупредили наше охранение, что приближаются бронетранспортеры противника. Старший лейтенант Чирков оставил у дороги засаду - отделение автоматчиков и расчет противотанкового ружья. Взвод полковых пушек младшего лейтенанта Левченко замаскировался в ста метрах позади, в стогах пшеницы, а главные силы роты Чирков повел в стороне от дороги, полем, чтобы обойти фашистов и отрезать им путь отхода. Однако с бронетранспортеров заметили этот маневр, остановились. Тогда пушки Левченко открыли огонь. Был подбит один бронетранспортер, два других умчались в Каплуновку.

- Атакую Каплуновку, - закончил свое донесение комбат Грязнов.

С бугра я вижу дорогу, которая, петляя, огибает с юга господствующую высоту. Занял ли ее Грязное?

С группой штабных офицеров скачу к Каплуновке. Надо поторопить Грязнова. Батальон должен как можно скорее овладеть высотой, укрепиться на ней, подтянуть артиллерию. Эта позиция станет опорной для всего полка, если противник предпримет танковую контратаку.

Подталкивать Грязнова мне не пришлось, он действовал со свойственной ему энергией. Сразу же после стычки развернул батальон в боевой порядок - 8-я рота Чиркова в центре - и занял этот выгодный рубеж. До окраинных садов Каплуновки оставалось не более 400-500 метров, но преодолеть их с ходу батальон не смог. Бойцы залегли под сильным огнем.