Полвека на флоте

Не обошлось и без инцидента. Погрузка почти заканчивалась, как вдруг мы услышали на стенке стон. Молодой симпатичный малаец держался за шею и плакал. Оказалось, парень споткнулся, уронил мешок, и часть угля просыпалась в воду. Чиновник ударил малайца резиновой палкой, рассадил ему кожу. Это потрясло наших ребят. Они повели малайца к нашему доктору. А чиновник бушевал: кто будет платить за лопнувший мешок и просыпанный в воду уголь?

Все это казалось нам чудовищным.

Доктор наложил пластырь на рану. Малаец рвался снова на причал, чтобы вновь включиться в работу. И все твердил, что за мешок с него возьмут "много пени". Краснофлотцы починили мешок, собрали сумму, которую грузчик рассчитывал заработать за день. Малаец не брал денег - он же их не заработал! Он не может так просто взять чужие деньги, хотя дома его ждут голодные родители и сестренка. Мы накормили гостя флотским ужином. Как могли толковали ему, что в нашей стране к труженику отношение совсем другое, говорили о Ленине, о Советском государстве, где хозяева - рабочие и крестьяне. Внимательно слушал парень, не все, наверно, понял, но безусловно кое-что дошло до его сознания и сердца. Попросив на память красную звездочку, он несколько раз приложился к ней губами и бережно спрятал в мешочек у пояса.

Администрация порта заявила командиру протест по поводу "вредной пропаганды" среди туземных грузчиков...

К вечеру погрузка трехсот тонн угля была закончена, нас переставили к другому, "гостевому" причалу. Мы тщательно вымыли корабль. "Воровский" вновь засиял военно-морской чистотой.

А дальше - Южно-Китайское море. Оно зло нас качнуло, обдало порывистым ветром с дождем. Но куда ему сравниться с Индийским океаном! Да и мы были уже не те: нас шквалом теперь не удивишь. За кормой остались тысячи миль разной погоды.

Далеко справа от курса лежала Манила - столица Филиппин. Мы знали, что там стоят русские боевые корабли, уведенные из Владивостока белым адмиралом Старком. Возможно, о нашем появлении в Маниле уже знали, о намерениях же белых адмиралов судить всегда трудно. На всякий случай А.С. Максимов приказал плутонговому командиру И.С. Юмашеву провести учебные стрельбы из двух наших стотридцаток. На длинном конце спустили за корму пустые бочки. Они заменяли нам артиллерийский щит. Били наши комендоры старательно и довольно метко. Не знаю, услышал ли белый адмирал нашу канонаду или нет, но ни один вымпел украденной им эскадры не появился на горизонте.

Еще засветло мы благополучно вошли на рейд порта и города Виктория, расположенного на острове Гонконг (Сянган). Этот небольшой остров в 1842 году был отторгнут англичанами от Китая и превращен в базу для торговли с Востоком. Встретили нас местные власти в английском стиле холодно-официально.

Порт состоял из множества почти ничем не огражденных от моря огромных пирсов для океанских торговых и пассажирских судов.

Мы стали на рейде среди скопища китайских джонок и других мелких суденышек.

Объехали на машине весь остров, осмотрели с горы порт, море и город. После Неаполя и Коломбо места показались скучными.

Вечером мы наблюдали странное поведение джонок. Тысячи их ринулись со своих мест. Путь у них был один - через узкий пролив к гористому материковому берегу. Спешно покидали порт боевые корабли - они направлялись в открытое море. Столь же торопливо отходили от пирсов торговые и пассажирские пароходы и становились на якоря под защитой того же берега, под которым спрятались джонки. Порт и рейд опустели.

- В чем дело?

- Тайфун приближается, - объяснил Максимов.

- Это что, новый?

- Нет, тот же самый. В океане он был далеко от нас, а здесь вот нагнал и покажет себя во всей красе.

- Но почему суда отошли от пирсов?

- Там могло их разбить. Во время тайфуна лучше быть подальше от берега.

- А как же мы?

- Останемся здесь, заведем только дополнительные концы на бочку. Теперь рейд свободен, никого на нас не навалит, никого и мы не поцарапаем.

Тайфун нагрянул утром. Оповестил он о себе пронзительным воем с моря. Задул все усиливающийся ветер. Берег скрылся в тучах коричневой пыли. Вода на рейде закипела. Шум ветра и волн перекрыл все остальные звуки. Нам пришлось объясняться жестами или кричать в самое ухо. Весь день командир простоял на мостике в плаще и капюшоне, часто давая машинам малый ход вперед с тем, чтобы убавить натяжение якорной цепи. Хлынул ливень плотный, непроницаемый. Когда он стал чуть слабее, мы различили смутные силуэты двух больших пароходов. Их несло к берегу. Над пароходами взлетели красные ракеты - сигнал бедствия. Но помочь никто не мог, и суда со скрежетом ткнулись в каменный берег.

Временами нам казалось, что и нас вот-вот сорвет с якоря, так сильно дрожал корабль под напором бешеного ветра. Но Максимов был невозмутимо спокоен. Иногда сквозь рев ветра слышался звон машинного телеграфа. Это означало, что командир снова требовал дать ход машинам. "Дед" часто поглядывал на часы и приговаривал:

- Хорошо, хорошо, немножко осталось...

И действительно, к вечеру тайфун умчался на северо-восток. Разорвались тучи, показались очертания гор. Но на рейде было еще очень свежо, ходили высокие волны. Два дня мы не имели сообщения с берегом, и лишь в ночь на третьи сутки шторм как-то неожиданно стих. Туча джонок кинулась обратно на свои места. У засевших на мели кораблей суетились портовые буксиры.

Мы собирались покинуть Гонконг, когда из Москвы поступило распоряжение срочно идти в город Кантон, который был тогда столицей революционного Китая. Спешно подбираем необходимые карты и лоции.

Кантон расположен на берегу реки Жемчужная, устье которой совсем недалеко от Гонконга. Английская администрация отказалась дать нам лоцмана - колонизаторов пугали наши добрые отношения с революционным правительством Китая. А идти без лоцмана по реке такому большому кораблю, как "Воровский", рискованно. Холодно простившись с английским адмиралом, наш командир использовал свои старые морские связи и все же нашел молодого китайского лоцмана, который с радостью согласился вести нас в Кантон.

7 октября мы вошли в мутно-желтые воды большой китайской реки. С первых же минут почувствовали, что находимся в дружественной стране. Крестьяне прибрежных деревень приветствовали нас красными и синими платками, что-то радостно кричали. (Как все это не похоже на нынешнее дико-враждебное отношение к советским людям со стороны предательской клики Мао Цзе-дуна!)

Мы медленно продвигались вперед. Мимо нас проплывали зеленые берега со старинными маленькими крепостями, с пагодами - китайскими храмами. Возле селения Бока-Тигрис реку преградил большой перекат. Преодолеть его наш корабль мог только в полную воду. А прилив будет лишь на рассвете. Стали на якорь. Об этом можно было бы и не вспоминать, если бы китайский лоцман, всячески выражавший нам свои симпатии, не высказал командиру свои опасения. В Китае в те годы велась гражданская война. Революционные войска сражались с буржуазными генералами, поддерживаемыми иноземными империалистами. Генералы редко ладили между собой, порождая междоусобицу. Это была благодатная почва для бандитизма и морского пиратства.

Лоцман рассказал, что совсем недавно пираты остановили и ограбили два английских парохода. Даже подоспевшая канонерская лодка не смогла помочь у пиратов тоже оказались пушки.

На нас повеяло далеким средневековьем. И хотя молодой китаец успокаивал нас, что пираты не посмеют тронуть советский корабль, командир вызвал старшего артиллериста корабля С.П. Прокопнова и приказал привести оружие в боевую готовность. Экипаж в эту ночь спал на палубе, не раздеваясь, у орудий и пулеметов. Однако все обошлось. На рассвете мы миновали перекат, а в 8 часов стали на якорь у острова Датский, возле селения Вампу. На рейде стояли китайский крейсер и канлодки. В Вампу располагалась военная школа командиров революционной китайской армии. На берегу выстроились курсанты школы, почетный караул. Корабли расцветились флагами. Загремели салют, оркестры. Прием был восторженный. Начались взаимные визиты с китайской щепетильностью - строго по рангам, со всеми церемониями. Прибыли к нам и сотрудники советского полпредства. До Кантона корабль из-за большой осадки пройти не мог. Связь с городом мы поддерживали с помощью катеров.