Леонардо да Винчи. Опередивший время

Леонардо едва ли мог ожидать чего-нибудь от благодеяний Лоренцо. А что могло удерживать его во Флоренции, помимо вопросов, связанных с его карьерой как живописца? Кружок ученых, собравшихся вокруг Тосканелли, распался, потому что учитель состарился и хворал: он умер в год отъезда Леонардо. Заместителя ему среди флорентийских математиков Леонардо не видел. Мало было надежды на инженерную и техническую работу, потому что эра процветания Флоренции явно приходила к концу. Кризиса в 1482 г. еще не было, но предвидения опытных людей не обещали ничего хорошего. Приближалась феодальная реакция…

В 1473 г. миланский герцог Галеаццо Мария Сфорца, сын знаменитого кондотьера и основателя династии Франческо Сфорца, решил воздвигнуть во дворе миланской цитадели бронзовую конную статую отца. Обстоятельства не позволили Галеаццо немедленно приступить к осуществлению своей мысли, а в 1476 г. он погиб от кинжала заговорщиков.

Его наследником стал малолетний сын Джан Галеаццо, а регентом до его совершеннолетия через несколько лет сделался брат Галеаццо Мариа, Лодовико Сфорца, прозванный Моро. Моро вспомнил в конце 1481 или в самом начале 1482 г. о проекте брата поставить памятник отцу и стал искать художника. Когда в Италии кому-нибудь нужно было для выполнения того или иного заказа заполучить поэта или художника, все обращались во Флоренцию — этот общепризнанный "рассадник талантов". Все знали, что Лоренцо порекомендует такого художника, какой требуется: настоящего мастера.

Так произошло и на этот раз. Лоренцо Медичи отправил в Милан Леонардо. Чем объяснялся выбор Лоренцо? Он не мог не знать про тяжелые материальные обстоятельства художника. Но у Лоренцо, по всей вероятности, были и другие соображения.

Он ничего не имел против отъезда этого непонятного и гордого художника из Флоренции, чтобы судебным и полицейским органам не пришлось больше разбираться в доносах, или чтобы он перенес в Милан свои лаборатории, в которых едва ли все вполне было благонамеренно и где едва ли не скрываются какие-нибудь вредные умыслы.

Лоренцо не подозревал, что этот бедняк, умудрявшийся ходить щеголем, этот лентяй, без конца корпевший над работами, которого он с таким легким сердцем выпроваживал из Флоренции, уже был в тот момент величайшим художником и мыслителем своего времени.

Мысли Леонардо, запечатленные на листках его дневников, навсегда остаются потомкам:

"Если ты одинок, то полностью принадлежишь самому себе. Если рядом с тобой находится хотя бы один человек, то ты принадлежишь себе только наполовину или даже меньше в пропорции к бездумности его поведения; а уж если рядом с тобой больше одного человека, то ты погружаешься в плачевное состояние все глубже и глубже. Этот род деятельности, известный под названием "живопись", требует воображения и мастерства кисти, так как призван открывать невидимое, спрятанное в тени видимых предметов, и запечатлевать его с помощью кисти, придавая ясный вид на самом деле несуществующему.

Тот недостаточно искренен, у кого нет одинаково глубокого интереса ко всему в своей картине; например, если у кого-то нет склонности к пейзажу, думает, что пейзаж требует более краткой и элементарной проработки. Именно поэтому наш Боттичелли считает его специальную проработку напрасной, говоря, что если бросить губкой, пропитанной краской, в стену, то на стене останется пятно, в котором любой может увидеть прекрасный пейзаж. Возможно, это правда, и любой действительно может увидеть все что угодно в таком пятне, если он, конечно, захочет его разглядывать, и человеческие головы, и разных животных, и сражения, и отвесные скалы, и море, и облака, и леса, и прочие подобные вещи; точно так про звуки колоколов можно сказать, что в них слышатся любые слова, которые человеку только хочется услышать. Но даже несмотря на то, что такие пятна, о которых говорит Боттичелли, могут помочь глядящему на них в выдумывании разных разностей, они все равно никогда не научат художника, как довести замысел до конца. И такой художник напишет жалкий пейзаж.

Речная вода, которую ты осязаешь рукой, является последней, которая уже утекает, и первой, которая только примчалась; то же происходит и со мгновениями времени. У художника две цели: человек и проявления его души. Первая проста, вторая трудна, потому что он должен раскрывать ее с помощью движения. Математика — единственная наука, содержащая в себе собственное доказательство. Механика — это рай для математических наук, потому что с ее помощью можно вкусить плоды математики…"

Такие мысли Леонардо запечатлены в его дневниках.

В 1481 г., когда Леонардо было двадцать девять лет, произошло событие, которое унизило его. Папа Сикст IV, вне всякого сомнения, посовещавшись с Медичи, пригласил лучших тосканских художников для работы в Ватикане. Среди приглашенных были Боттичелли, Гирландайо, Синьорелли, Пинтуриккьо, а Леонардо отсутствовал. Почувствовав, что в зависимой от Медичи Флоренции у него нет будущего, он уезжает на север Италии. В 1482 г. Леонардо начинает новую жизнь в Милане.

Этот период длился двадцать лет и именно здесь, вдали от родины, он получил настоящее признание. Начинался новый, пожалуй, самый плодотворный этап его творческой жизни.

МИЛАН: ПОД КРЫЛОМ ГЕРЦОГА МОРО

Лодовико Сфорца, прозванный Моро, не сразу стал опекуном своего племянника Джана Галеаццо. Его отец, герцог миланский Галеаццо Мариа, старший брат Моро, был убит в 1476 г., и так как Лодовико начал сейчас же плести интригу, чтобы захватить власть, то жена убитого Бона Савойская, женщина властная, темпераментная, импульсивная, изгнала его из Милана в Пизу. Она хорошо знала натуру своего деверя и нисколько не сомневалась в том, что он не остановится ни перед чем, лишь бы добиться успеха.

Лодовико Сфорца. Неизвестный художник

Лодовико поехал, куда было приказано, но своим сторонникам в Милане оставил подробнейшие инструкции, как действовать, чтобы дискредитировать Бону, перетянуть на свою сторону ее друзей и сделать неизбежным свое возвращение.

Бона сама облегчила Моро его задачу своим легкомысленным поведением. Сейчас же, как только государственные органы Милана утвердили ее в положении опекунши сына, она переложила управление на своих советников, а сама бурно предалась удовольствиям. Своего любовника Антонио Тассино, простого берейтора, она задаривала так, что роптали казначеи, а свою связь с ним афишировала самым бесцеремонным образом: ездила по городу на крупе его лошади и отвела ему комнату рядом со своими покоями.

Моро, прекрасно осведомленный обо всем этом, сумел издалека великолепно воспользоваться безрассудством герцогини и уже через три года, в сентябре 1479 г., примирившись с Боной, был вызван из Пизы и сделан правителем герцогства. Вопреки ожиданиям, он не тронул маленького племянника. Даже титул герцога он оставил за ним. Он только фактически лишил его власти. Джан Галеаццо продолжал жить в миланском замке под преданной Лодовико охраной, предавался удовольствиям, вел жизнь беспечную и веселую, в чем дядя всячески его поощрял.

Лодовико вынудил Бону покинуть Милан. Ее сторонники, и раньше всех старый канцлер Чикко Симонетта, были частью преданы смерти под теми или иными предлогами, частью изгнаны. Моро окружил себя своими людьми, армия и ее начальники были ему верны. Фактическим государем герцогства был только он.

Подобно большинству итальянских государей того времени, он совершенно не стеснял себя никакой моралью. Для него хорошо было только то, что приносило ему выгоду, пользу, удовольствие.

Особенно хорошо чувствовал он себя в мирных культурных занятиях, на праздниках, в веселье. Поэтому он и любил все, что придавало его двору пышность и блеск, а самого его окружало ореолом мецената, покровителя искусств, наук, техники.