Прощай ХХ век (Память сердца)

Наша подружка Лида была очень женственная, небольшого роста, с развитыми при тонкой талии формами, милым лицом и толстой косой, переброшенной на грудь. В нашей компании она всегда держалась несколько в тени, особенно в присутствии красавиц Вали и Светы, хотя сама была не менее привлекательной и сознавала это. Меня она удивляла тем, что, будучи рядом, умела не бросаться в глаза, а ее отсутствие ощущалось всеми. Ее отличала особенная мягкость характера, доброта и любовь к нам, своим подругам. Помимо школы я с ней не часто встречалась, но в школе она постоянно делилась со мной своими девичьими секретами, рассказывала о сердечных делах и победах над соседскими мальчиками. У меня никаких побед еще не было, но слушала ее рассказы я с большим интересом. Я по сравнению с Лидой была совершенно плоской, и на школьных вечерах внимание на меня обращали разве что за веселый нрав и умение танцевать. После школы Лида уехала в Москву и быстро вышла замуж. Удивительно, что она в замужестве стала моей однофамилицей.

Она жила за вокзалом и у нее был свой круг общения, включающий более взрослых ребят, чем наши школьные товарищи. С ними Лида ходила на танцы в «КОР» (Клуб Октябрьской Революции) — дворец культуры железнодорожников и примыкающий к нему парк. Это был самый лучший клуб и самый популярный парк отдыха молодежи. Танцы были простым, не требующим никаких усилий, а потому самым массовым развлечением.

Клубы и дома культуры делились по профессиональному признаку. Например, КОР официально считался базой отдыха железнодорожников. Трехэтажное кирпичное здание КОРа, по фасаду обшитое деревом, до сих пор стоит на своем месте, но из-за ветхости постройки (его ни разу капитально не ремонтировали с середины двадцатого века) сейчас находится на реставрации. Клубы такого типа мало, чем отличались друг от друга, в каждом имелась большая сцена, а также актовый зал, непременный буфет с бутербродами, пирогами, чаем, кофе и более крепкими напитками. Желающие всегда могли здесь выпить вина, водки и коньяка по ресторанным ценам. При каждом клубе функционировали кружки — свободные объединения людей по интересам. КОР славился своей балетной студией под руководством Макса Миксера, коллективами народных и бальных танцев, хоровой капеллой, театральным самодеятельным коллективом, изобразительной студией, детскими кружками танцев, рисунка, пения, фото и тому подобными. К чести предприятий, содержавших клубы, и организаторов, работавших за небольшие деньги на совесть, здесь всегда было полно народу, взрослых и детей. На сценах клубов проходили концерты собственной художественной самодеятельности, концерты заезжих артистов эстрады, столичных музыкантов и певцов, спектакли оперы и балета, оперетты и драматических театров. Искусство считалось и на самом деле было народным. Конечно, люди искусства в прямом смысле недооценивались государством, зато народ, то есть мы, имели возможность видеть и слышать величайших артистов того времени у себя в родном городе. И это были не престарелые знаменитости, уставшие от жизни и от зарубежных гастролей и не наскоро сколоченная антреприза. К нам охотно приезжали такие звезды, как Святослав Рихтер, Эмиль Гилельс (любивший акустику зала Вологодской филармонии и приезжавший к нам «обкатывать» новые программы), совсем молодой, но столь же блестящий, как сейчас, Владимир Спиваков. На гастроли приезжали: московская оперетта с Татьяной Шмыгой и Герардом Васильевым, театр «Ленком» с Марком Захаровым, симфонические оркестры из Москвы и Ярославля, молодой балет из Алма-Аты и многие, многие другие.

Запомнился первый приезд в Вологду в 1988 году Владимира Спивакова. Концерт проходил зимним вечером в КОРе. Несмотря на то, что стоял мороз под тридцать градусов, все билеты были проданы. Одетые в теплые пальто и шубы, люди, стекаясь серыми ручейками, все прибывали, за ними с темной заледенелой улицы в двери врывались клубы пара. Фойе быстро заполнялось, все спешили раздеться и войти в зал. Но вот все расселись по местам, в зале стих скрадываемый большим помещением негромкий гул голосов. Вдруг, на сцену быстро вышел Спиваков — тонкий, собранный, напряженный предчувствием творческого порыва, и взмахнул дирижерской палочкой — и вмиг серость, убогая обстановка, полумрак, все взорвалось и засверкало фейерверком звуков моцартовской музыки, и души наши воспарили, наполнившись восторгом, светом и радостью. Музыканты играли два часа, а потом еще час на «бис». Публика не отпускала оркестрантов и дирижера, так хороши они были, и так не хотелось терять то чувство приподнятости и счастья, которые мы все испытывали от их игры. Когда Владимир Спиваков после очередных оваций сказал, что это уже совсем все, на сцену вышла просто одетая, пожилая женщина и, развернув какой-то сверток, передала ему горячий пирог с черникой. Тут не только зал, но и оркестр аплодировал ей стоя. А тронутый до глубины души маэстро, благодарил ее, говоря, что такое признание его труда дороже всех денег и оваций на свете.

Такие клубы, как КОР, будучи своеобразными центрами культурной жизни города, остаются одним из достижений бывшей власти, поскольку в них совершенно бесплатно обучали творческим специальностям, отвлекали молодых людей от пьянства и преступности. И хотя и то, и другое было всегда, большинство детей и подростков всех слоев общества находили здесь занятия по душе.

Русские люди удивительно творческие натуры, из моих ровесников, посещавших тогда КОР, выросли замечательные артисты, художники, профессиональные певцы и танцоры, руководители современных детских театров музыки, балета, драмы. Они сохранили основы русской национальной культуры, переданные им старшими. Я горжусь тем, что многих из них знаю лично.

В клубах меньше ощущалось давление со стороны власти, чем в официальных государственных учреждениях, и в зависимости от внутренней свободы педагогов, (а здесь были такие), творческое начало пробивало себе дорогу и развивалось. И, хотя государственные театры, филармония, другие творческие союзы (художники, журналисты, писатели) существовали в строгих рамках коммунистической пропаганды, здесь в провинции было свободнее и легче работать и жить. Вопреки всем ограничениям, прорываясь через запреты, культура сохранялась, повсюду в стране появлялись поистине великие ее представители. Мои старшие современники, писатели и поэты, Виктор Петрович Астафьев, Николай Рубцов, Василий Белов, Александр Яшин жили и творили в Вологде. Какая честь для нас ходить по тем же мостовым, по которым ходили они, и дышать одним с ними воздухом! Я счастлива тем, что мне доводилось встречаться и разговаривать с Виктором Петровичем Астафьевым в редакции молодежной газеты «Вологодский комсомолец», где работали журналистками мои приятельницы.

Главными культурными центрами притяжения в нашем городе были и остаются Вологодские музеи, картинная галерея и сеть городских и областных библиотек. Среди них мои самые любимые, бесценные для Вологды и ее жителей: областная библиотека им. Бабушкина и областной историко-архитектурный музей-заповедник. Вся моя юность прошла в постоянном общении с замечательными людьми, работавшими и все еще работающими в этих учреждениях. Я понимаю, какое это счастье жить среди такого богатства, иметь возможность каждодневно общаться с прекрасным: с древней русской архитектурой и живописью, с текстами старинных книг, со старинной русской музыкой. Общаться с людьми, которые отдают людям ум, талант, тепло своих сердец, душу свою во имя великих идеалов великой Русской культуры. Эти слова не кажутся мне выспренними, пафосными, потому что это так и есть на самом деле. А еще потому, что мои давние подруги из областной библиотеки, не задумываясь об идеалах, дарили мне бесценную дружбу и знания, одним своим присутствием в моей жизни воспитывали мои чувства, развивали ум и природные способности. Одной из них, Марии Геннадьевне Ильюшиной, я благодарна за подаренную дружбу всю жизнь. Музейщики и библиотекари были и остаются самыми бескорыстными и самоотверженными тружениками культуры. И если тогда, в Советской стране, почти все были одинаково бедны материально, то теперь государство могло бы, наконец, по достоинству оценить этих хранителей общенационального достояния, без которого Россия перестанет быть полноценной нацией.