Записки солдата

Однако между Ваалем и Арнемом гвардейская бронетанковая дивизия, встретила возросшее сопротивление противника и остановилась. Между тем противник непрерывно контратаковал 1-ю воздушно-десантную дивизию англичан на восточном берегу нижнего Рейна. В течение пяти дней английские парашютисты в красных беретах отстаивали захваченный плацдарм, пока 25 сентября Монти, отчаявшись в успехе операции, не отдал им приказ отойти за Рейн. Из 9 тыс. английских парашютистов, выброшенных восточнее Рейна, обратно вернулось менее 2,5 тыс. человек. Отличительной чертой англичан является то, что их доблесть особенно ярко проявляется в трудную минуту, и в результате героические действия часто настолько затмевают поражения, что память о них сохраняется в веках, в то время как поражения уже давно забыты. Сражение под Арнемом подтвердило эту английскую традицию. Монти вынужден был повернуть назад, чуть не достигнув своей цели, причем его войска проявили такую доблесть, что стратегическая неудача прошла незамеченной.

Правда, англичане захватили предмостное укрепление через Вааль, но это стоило им огромных жертв. Только спустя шесть месяцев Монти удалось форсировать Рейн, но и то на расстоянии почти 80 километров вверх по реке от Арнема. Между тем действия по очистке Шельды от противника, отодвинутые на второй план, тянулись весь октябрь. И только к 26 ноября этот чрезвычайно важный для союзников путь был, наконец, открыт для судоходства.

Монти впоследствии приписывал неудачу в Арнеме неблагоприятным условиям погоды; слов нет, погода сыграла здесь какую-то роль. Так, на второй день наступления пасмурная погода, установившаяся в Нидерландах, сорвала доставку грузов и подкреплений по воздуху. За все время операции истребительная авиация союзников имела только два летных дня, все остальное время плохая погода ограничивала ее действия и противник имел возможность переходить в контратаки, не опасаясь ударов с воздуха. За период с 19 сентября, когда гвардейская бронетанковая дивизия достигла Неймегена, до 4 октября, когда Монти отказался от дальнейшего наступления, противник двенадцать раз контратаковал вклинившиеся английские войска, причем в каждой контратаке участвовало до дивизии. Монти скрепя сердце признался, что его "легкий" путь оказался усыпан скрытыми терниями.

* * *

Готовясь к совещанию командующих группами армий в верховном штабе экспедиционных сил союзников, назначенному на 22 сентября, Эйзенхауэр запросил мнение каждого из нас относительно стратегического замысла, который должен быть положен в основу завоевания самого рейха. Мы в оперативной группе штаба группы армий заранее знали, что Монти потребует в первую очередь обеспечить его действия на северном направлении. В то время Монти полагал, что, если его группа армий будет усилена американскими дивизиями, он сможет одним броском форсировать Рейн, вторгнуться в Рур и проложить дорогу на Берлин. Мне казалось, что он сильно недооценивает резервы противника по ту сторону Рейна. Я был уверен, что план Монти построен на песке и его замыслы будут расстроены ударом противника во фланг наступающим англичанам.

В течение нескольких недель мы в штабе 12-й группы армий изучали план двухстороннего охвата Рура. Монти считал, что он будет форсировать Рейн, а мы прикроем его с фланга, поэтому нам незачем выходить к Рейну южнее Кельна (схема 37). По моему мнению, мы должны были выйти к Рейну на широком фронте, который тянулся бы на юг, во всяком случае, до Кобленца, а еще лучше вплоть до швейцарской границы.

Излагая Айку свою точку зрения, я остановил его внимание на трех моментах:

1. До тех пор пока мы полностью не очистим Шельду от противника и не обезопасим Антверпен, мы не можем рассчитывать на крупное наступление восточнее Рейна.

2. При любом продвижении на территорию Германии мы должны двигаться эшелонированно, сохраняя крупные силы в тылу для отражения контратак противника и борьбы с диверсиями.

3. Независимо от выбора направления главного удара следует организовать наступательные действия на вспомогательных направлениях. Только наступление на широком фронте может лишить противника возможности сосредоточить крупные силы на направлении нашего главного удара.

Нашей главной целью был Рурский бассейн - сердце германской военной машины с его густой сетью промышленных центров и лесом высоких заводских труб. Питаясь за счет богатейших залежей каменного угля, Рур стал играть преобладающую роль в период первой империи Бисмарка. Начиная с 1942 г. Рур выдержал сотни налетов авиации союзников. После каждой бомбардировки убирались обломки, устранялись повреждения и снова продолжался выпуск военной продукции. Хотя авиация и причинила Руру в конечном счете большие повреждения, ей все же не удалось вывести из строя основные промышленные предприятия. Без Рура Германия не смогла бы обеспечивать свои армии на фронте. Для того чтобы погасить эту гигантскую доменную печь, я предложил Эйзенхауэру изолировать ее посредством двухстороннего охвата. Пока Монти охватывал Рур с севера, двигаясь через равнины Вестфалии, мы окружали его с юга.

Кратчайшим путем для нашего охватывающего удара была дорога восточнее Кельна, но она петляла по горам Зауерланда, где местность благоприятствовала организации обороны. Гораздо удобнее была южная дорога, которая шла от Франкфурта на северо-восток по холмам Гессена. "Возможно, мы используем оба пути, - писал я, - но для нанесения главного удара мы изберем путь через Франкфурт и завершим окружение Рура в районе Падерборна. Этот город был расположен на северо-восточной границе Рура, всего лишь в 230 километрах от Берлина. Спустя шесть месяцев, когда в рурском мешке оказалось более 300 тыс. войск группы армий Моделя, мы замкнули кольцо окружения в Липштадте, всего лишь в 32 километрах от пункта, намеченного нами в сентябре. Мы действовали точно по плану. Все же вряд ли выполнение какого-либо плана сопровождалось такими невероятными трудностями, которые пришлось преодолеть нам, пока Эйзенхауэр не открыл для нас "зеленую улицу"{40}.

Верховный штаб экспедиционных сил союзников переехал из скромного приморского городка Гранвиля в Версаль, расположившись неподалеку от дворца. Канцелярия Дика разместилась в небольшом белом каменном флигеле позади величественного здания отеля "Трианон Палас". В зеркальном холле бронзовый бюст Геринга был повернут лицом к стене. Айку вначале был отведен огромный зал, но затем по его настоянию зал был перегорожен фанерной стенкой.