Дневник

Частные сведения.

От брата Сережи.

25-го и 26-го в Петрограде были беспорядки и манифестации по случаю бесхлебия. 27-го Протопопов назначен диктатором. 27-го Думе объявлен приказ об ее роспуске. Дума отказалась разойтись. Были вызваны войска, ставшие на сторону Думы. Захвачен артиллерийский склад. Охранное отделение горит. Объявлено Временное правительство с Родзянко и ген. Маниковским (начальником захваченного артиллерийского склада) во главе. Из Царского Села сообщили, что Протопопов устраняется и назначается Алексеев. Временное правительство ответило, что назначение это для него необязательно, несмотря на полное уважение к генералу Алексееву. Сделан запрос войскам, находящимся на фронте. Многие ответили, что подчиняются Временному правительству (в том числе Брусилов). На улицах Петрограда были сражения. Говорят, убито тысяч 8.

Телеграмма.

Подана 28 февраля 19 ч. 59 м. Получена 1 марта 5 ч. 40 м. Из Петрограда в Засеку. По всей сети начальствующим.

По поручению Комитета Государственной Думы я сего числа занял Министерство Путей Сообщения. Объявляю следующий приказ Председателя Государственной Думы:

Железнодорожники! Старая власть, создавшая разруху всех отраслей государственного управления, оказалась бессильной. Государственная Дума взяла в свои руки власть. Обращаюсь к вам от имени Отечества: от вас зависит теперь спасение Родины, она от вас ждет более чем исполнения долга, она ждет подвига. Движение поездов должно производиться беспрерывно с двойной энергией. Слабость, недостаточность техники на русской сети должна быть покрыта вашей беззаветной энергией и любовью к родине и сознанием важности транспорта для войны и благоустройства тыла. Председатель Государственной Думы Родзянко – член вашей семьи и твердо верит, что вы сумеете ответить на этот призыв и оправдать надежду на вас нашей родины. Все служащие должны оставаться на своем посту. Член Государственной Думы – Бубликов.

Ах как нужно писать! Сколько происходит важного и интересного! Я каждый день браню себя за свою лень, неработоспособность, слабость или болезнь – уж не знаю что – и все-таки выходит так, что к концу дня я не нахожу времени сделать десятой доли того, что хотела бы.