Гумилёв сын Гумилёва

В «Эхе Куликовской битвы», «Черной легенде», «От Руси до России», в блистательной, увлекательной и даже научной книге «Древняя Русь и Великая степь» Гумилев все больше приносил науку в жертву своей искренней, бескорыстной, иррациональной любви к монголам. Михаил Ардов вспоминал один свой разговор с Гумилевым: «…зашла речь о стихотворении Алексея Толстого "Змей Тугарин", Лев Николаевич знал его наизусть. Я помню, как он читал мрачные пророчества, которые "змей Тугарин", "приплывший от Черного моря", возглашает в Киеве, на пиру у князя Владимира:

Тут Лев Николаевич посмотрел на меня с некоторым лукавством и произнес:

— Змей Тугарин – это я».

ЕВРАЗИЙСКОЕ БРАТСТВО

Положительная комплиментарность самого Гумилева к монголам и татарам не вызывает сомнений, но можно ли то же самое сказать и о русском народе?

Во времена Батыя монголы не проявляли к русским особого почтения. По версии Гумилева, великий князь владимирский Ярослав Всеволодович был ценнейшим союзником монголов. Значит, монголы должны были отнестись к нему с почтением. Между тем, по словам Джованни дель Плано Карпини, с Ярославом в Каракоруме обращались пренебрежительно: «…знатный муж Ярослав, великий князь Русии, а также сын царя и царицы грузинских и много великих султанов… не получали среди них никакого должного почета, но приставленные к ним татары, какого бы то низкого звания они ни были, шли впереди их и занимали всегда первое и главное место, а, наоборот, часто тем надлежало сидеть сзади зада их».

Если так относились к русским князьям, то каково жилось простым ремесленникам, которых монголы перевезли в Каракорум?

Гумилев писал, будто бы ненависть к татарам появилась не во времена Батыева нашествия и не в благословенные годы русско-татарского симбиоза (то есть в самые страшные, беспросветные времена татаро-монгольского ига), а много позднее, в конце XIV века, когда «узурпатор Мамай стал налаживать связи с католиками против православной Москвы». Так ли?

Ростовские князья одно время были «татарофилами». В 1238 году Ростов сдался татаро-монгольскому войску без сопротивления, поэтому не был разорен, как Владимир или Старая Рязань. Это не преминул отметить и Гумилев, разумеется, с похвалой. Татары и позднее охотно приезжали в Ростов. Именно там поселился царевич Петр Ордынский, первый чингисид, который принял православие, основал в Ростове монастырь и вообще отличался такой набожностью, что со временем был канонизирован православной церковью. Но даже в Ростове народ не поддерживал коллаборационизм своих правителей. В 1289 году ростовчане взбунтовались против татар, ограбили и выгнали их из города. В 1327 году жители Твери куда страшнее расправились с послом самого хана Узбека Чолханом (Шевкалом, Щелканом Дудентьевичем). Этот посол довел тверичей до такого ожесточения, что они, не побоявшись ханского гнева, сожгли самого Чолхана, а «гостей ординских старых и новопришедших, иже с Щелканом Дюденевич пришли, еще не бишася, но всех изсекоша, а иных истопиша, а иных в костры дров складше сожгоша».

Сведения о восстании против Чолхана сохранились в Тверском летописном своде, составленном, по мнению Я.С.Лурье, «бесспорно до столкновения с Мамаем».

В народной памяти Чолхан остался надолго. Этому событию посвящена историческая песнь «О Щелкане Дудентьевиче» и «Повесть о Шевкале». Читая русские повести, исторические песни и былины, где татары почти всегда предстают злейшими врагами русского народа, противниками русских богатырей, невольно сомневаешься в словах евразийца Трубецкого о «евразийском братстве народов».

Николай Сергеевич, напомним, с евразийскими народами был знаком преимущественно заочно – как лингвист. Но вот другой его соратник по евразийству, Георгий Владимирович Вернадский, был не только профессиональным, но и честным историком, а потому написал даже о вещах, которые никак не укладывались в евразийскую картину мира.

Великий князь московский Василий Темный, подобно Льву Гумилеву, был татарофилом. Однажды князь попал в плен к татарам, но те обращались с ним хорошо, и Василий, вернувшись на великокняжеский престол, начал принимать татар, даже не крещеных, на службу и давать им «в кормление» русские города. Русские люди были крайне недовольны притоком понаехавших на русскую службу татар. Возмущением воспользовался двоюродный брат Василия Дмитрий Шемяка, соперник Василия в борьбе за власть. Шемяке удалось дискредитировать Василия, и тому пришлось пойти на уступки: под давлением «общественности», поддержанной православными епископами и митрополитом Ионой, Василий начал селить служилых татар не на собственно русской земле, а на окраине. Пусть дружественные татары стерегут русскую землю от недружественных, но чтобы на Руси не появлялись!

И все-таки самое поразительное свидетельство ненависти русских к «евразийским» оккупантам я нашел… в книге Льва Гумилева «Древняя Русь и Великая степь». Гумилев доказывал, что русские в годы Батыева нашествия воевали плохо, вели себя недальновидно и друг другу не помогали. При этом он так увлекся, что поведал миру поразительную историю. Передаю слово великому ученому:

«Мой покойный друг профессор Н.В.Тимофеев-Ресовский рассказал мне по детским воспоминаниям, что около Козельска есть село Поганкино, жители которого снабжали провиантом монголов, осаждавших "злой город". Память об этом событии была в XX в. настолько жива, что козляне не сватали поганкинских девиц и своих не отдавали замуж в Поганкино».

Козельские краеведы считают, что Тимофеев-Ресовский перепутал название, но деревня с такой дурной репутацией и в самом деле существует, только называется она Дешовки. Название же трактуется так, будто жители задешево продались Батыю и снабжали его войско необходимыми припасами. Существует и легенда о глупой девке или бабе, которая за дешевый подарок (бусы или зеркальце) показала монголам тайный ход на другой берег Жиздры. Эта легенда жива и теперь, хотя о «половом бойкоте» давно уже нет и речи.

Попробуем оценить это и в самом деле невероятное явление.

Осада Козельска – это весна 1238 года.

В 1611 году поляки сожгли Москву, огромный и богатый город! В 1612 году Москву освободило земское ополчение под командованием князя Пожарского. События грандиозные, в самом деле исторические. И происходили они четыреста лет назад. Давно? Давно, но все же намного ближе к нам, чем осада Козельска. И что же? Когда в 2005 году власть учредила государственный праздник «День народного единства» в честь победы русского ополчения, россияне просто не поняли, о чем идет речь.