Сумрачный гений III рейха Карл Хаусхофер

В 1926 году Хаусхофер оказал д-ру Веберу помощь в издании пропагандистского буклета, для которого предложил несколько идей. При этом он набросал «контуры грядущего Третьего рейха» (в 20-е годы о будущей форме немецкого государства как «Третьем рейхе» говорили не только национал-социалисты). Один из членов организации вспоминал: «Он показал нам не банальные картины будущего. Он указал нам цель для наступления, которая должна привести к завершению многовековой немецкой борьбы. Его слова порождены недостающим нам жизненным пространством». Впрочем, во второй половине 20-х годов Хаусхофер дистанцировался от Союза «Оберланд». Постепенно эта организация под влиянием Э. Никиша и А. Виннига стала исповедовать идеологию, весьма напоминавшую национал-большевизм. В ней стали превалировать революционные интонации. В 1929 году «Оберланд» раскололся. В Мюнхене имелось его «правое крыло», которое было ориентировано на сближение с национал-социалистами. Другая часть организации была национал-революционной, то есть настаивающей на борьбе против капитализма за права рабочих.

Если в отношениях с Союзом «Оберланд» Карл Хаусхофер никогда не связывал себя конкретными обязательствами, то несколько иначе выглядела история его отношений с Немецкой народной партией (Национал-либеральной партией). Хаусхофер вспоминал: «Когда становится ясным, что, несмотря на внешнюю свободу, заложенную в конституции, немецкому народу полностью отказано в формировании любых форм демократического правительства, некоторые побуждаемы стремлением создать Немецкую народную партию, которая бы стала инструментом свободного развития нации». Автор этих слов всегда относился с большим скепсисом к партийной системе. Накануне Первой мировой войны он дистанцировался от всех партий, на что указывают критические и даже злобные пассажи из писем того времени. Карл Хаусхофер всегда был баварским монархистом. Вопреки приверженности «солдатским ценностям», он при этом отличался либеральным мышлением. Когда фактически впервые за свою жизнь Карл и Марта Хаусхофер 12 января 1919 года пришли к избирательным урнам, то они решили отдать свои голоса «меньшему из зол» — Национал-либеральной партии, которая на выборах в баварский ландтаг получила 9 мандатов (5,8 % голосов). Сам Хаусхофер никогда не смирился с ликвидацией монархии, а потому можно говорить лишь о том, что находило отклик в его душе в тот или иной момент. В начале 1919 года он больше всего был обеспокоен тем, чтобы к власти пришли люди, которые смогли, с одной стороны, создать сильный государственный аппарат, быть выразителями национальной воли, но, с другой стороны, могли гарантировать свободу личности. Принимая во внимание предвыборные программы, Карл Хаусхофер оценил обращение Национал-либеральной партии. В то время программа этой политической организации состояла из 12 пунктов.

1. Мы хотим сохранить единую, сильную немецкую империю [5] и выступаем против беспечного отделения некоторых частей страны.

2. Мы стремимся к Великой Германии, в которой будут свободно развиваться все этносы.

3. Мы не хотим деспотичной централизации, которая приведет к произволу Берлина.

4. Мы требуем энергичного создания военных обществ.

5. Мы за свободу торговли, рекламы и индустрии.

6. Мы за защиту национального производителя в сельском хозяйстве и промышленности.

7. Мы выступаем в защиту частной собственности и защиту всякого честного способа зарабатывать себе на жизнь.

8. Мы требуем оздоровления финансов и обеспечения военных займов.

9. Мы отказываемся от неразборчивого обобществления средств производства и аналогичных мероприятий, которые могут осуществляться в хозяйственной сфере.

10. Мы требуем освободить наших военнопленных и обеспечить эффективную защиту проживающих за границей немцев.

11. Мы требуем создания на современной основе вермахта [6], который будет в состоянии защитить нашу Родину.

12. Мы требуем достойного представления политических и экономических интересов империи за рубежом.

Несмотря на все свое негативное отношение к партиям как таковым, Карл Хаусхофер все-таки решился вступить в Немецкую народную партию (именно так с 1920 года стала именоваться Национал-либеральная партия). Это произошло под влиянием Гертруды Вольф, первой женщины-депутата в баварском ландтаге. Вольф была не только активисткой Немецкой народной партии, но и другом семьи Хаусхофер. С начала 1921 года она постоянно призывала Карла и Альбрехта Хаусхоферов попытаться реализовать свои идеи и начинания именно через ее партию. В итоге 10 января 1921 года отец и сын создают местную ячейку Немецкой народной партии. Тремя месяцами позже Карл Хаусхофер был избран в Мюнхене председателем городской партийной организации. На этом постоянно настаивали генерал фон Шох (председатель баварского земельного комитета) и майор Винингер. По большому счету, для самого Хаусхофера стало сюрпризом, что его кандидатура была выставлена на выборы председателя городской организации Немецкой народной партии. Он согласился на этот пост не без сомнений.

Однако в последующие месяцы объем партийно-организационной работы и связанных с ней забот возрос настолько, что Карл Хаусхофер, и без того не отличавшийся простым и покладистым характером, стал замкнутым и нервным. Только так можно объяснять несколько партийных конфликтов, в которые был вовлечен генерал и профессор. Дело было отнюдь не в его человеческих слабостях или желании стать непререкаемым партийным авторитетом. В итоге в начале 1922 года у Хаусхофера появился долгожданный повод, чтобы отказаться от всех постов в Немецкой народной партии. Однако перед этим он решил посовещаться с сыном Альбрехтом. Карл Хаусхофер полагал, что более не имелось основы для плодотворного сотрудничества с местной организацией партии. Он рассчитывал на доверительные отношения, но на практике ему приходилось обороняться от нападок и распутывать различные интриги. В глубине души Карл Хаусхофер чувствовал, что его решение только облегчит жизнь, станет для него избавлением от муторной партийной работы. В письме, которое он написал 2 февраля 1922 года Марте, Карл Хаусхофер описывал заседание комитета, на котором обсуждалось его заявление об отставке. Это «сугубо бюрократическое мероприятие» вызвало у него исключительное омерзение. Утверждение отставки Хаусхофера было решено перенести на общее собрание городской партийной организации, которое было запланировано на май 1922 года.

Однако 28 мая 1922 года Карла Хаусхофера было решено избрать в земельное правление Немецкой народной партии. При этом была удовлетворена его просьба об отставке с поста главы мюнхенской партийной организации. Таким образом, в 1922 году Хаусхоферу не удалось расстаться с партией. Конечно, номинальная деятельность в земельном правлении не занимала столько же времени, сколько раньше, а потому еще несколько лет Хаусхофер продолжал числиться в списках партийных активистов. Разрыв с Немецкой народной партией произошел только в 1925 году, когда генерал фон Шох подверг острой критике статью Хаусхофера, посвященную Локарнским договорам. Эта статья, в которой Хаусхофер гневно обрушился на эти договоры, была провозглашена «наносящей вред партии». Не желая мириться с подобного рода критикой, Карл Хаусхофер покинул ряды Немецкой народной партии. Он решил раз и навсегда разделаться с отведенной для него ролью «свадебного генерала», который должен был присутствовать на множестве мероприятий. Впрочем, это не означало, что Карл Хаусхофер полностью утратил интерес к политической и партийной жизни. Однако в конце 20-х — начале 30-х годов он в своих письмах выражал симпатии самым различным партиям. В одном из них он превозносил фон Эппа, который возглавил список Национал-социалистической партии по Баварии. Годом позже говорил о полезности идей, которые высказывались в «Младогерманском ордене» Артура Марауна. В 1930 году он вежливо отклонил предложение войти в состав правления «Народно-консервативного объединения». В 1932 году Хаусхофер позиционировал себя как последовательный сторонник рейхспрезидента Гинденбурга. Он писал в одном из писем: «Я — не черный и не красный. Я во многом недоволен нашей нынешней системой. Но я один из пяти миллионов человек, которые отдали свой голос Гинденбургу».