Мифы Даманского

Что можно сказать по поводу приведенной «версии»? Если по существу, то не было в то утро в северной части острова никаких групп — ни китайской, ни советской. А раз не было, то и так называемый «случайный выстрел» относится к разряду мифов. Нет, не о случайном выстреле надо вести речь, а о боевой операции, тщательно спланированной и исполненной китайской стороной.

Тем не менее некоторые авторы считают возможным обсуждать приведенную выше китайскую версию, проводя различие между случайным выстрелом в воздух и прицельным выстрелом на поражение. Так, профессор Ю.М. Галенович дает следующий анализ произошедшего [6]:

...Вполне очевидно, что и китайская сторона признает, что первый выстрел на поражение, выстрел в наших пограничников, был сделан именно военнослужащим КНР. Далее в этой версии признается также, что китайские военнослужащие получили приказ открывать огонь, применять оружие в ответ на стрельбу с нашей стороны. Наконец, у военнослужащих КНР оружие было заряженным. По сути дела, приказ, который получили военнослужащие КНР, давал им возможность, а в определенных ситуациях просто поощрял или провоцировал их на то, чтобы по своему усмотрению, т. е. не обращаясь за дополнительным разрешением к непосредственному начальнику, открывать огонь...

Действительно, китайское командование длительное время пыталось спровоцировать кровопролитие на границе, однако события 2 марта 1969 года необходимо рассматривать совершенно отдельно. Ведь в этот день китайские военнослужащие из специально подготовленного отряда получили совершенно четкий и однозначный приказ — напасть на советских пограничников и уничтожить их. В то утро никто никого не «поощрял» и не «провоцировал», поскольку китайцы проводили тщательно продуманную и подготовленную операцию.

Автору приходилось общаться с молодым поколением китайцев и обсуждать с ними эту тему. Как правило, молодые люди либо вообще ничего не знают о тех событиях, либо знают самый минимум, как раз то, что «советские открыли огонь первыми» и затем последовала «контратака в целях самозащиты». Когда же начинаешь рассказывать им о действительном ходе событий, то это вызывает неподдельное изумление, настолько крепко впечатаны в их головы упомянутые «постулаты».

Конечно, можно до хрипоты спорить, кто же произвел первый выстрел. Однако документальных свидетельств пока никто не представил, а показания очевидцев всегда можно поставить под сомнение. Собственно, с советской стороны такой очевидец всего один — Геннадий Серебров, а что касается китайских свидетелей, то они подобны фантомам: их воспоминания иногда появляются для всеобщего обозрения, но увидеть их в лицо (или на фотографии) никак не удается. Скорее всего это означает, что китайские власти боятся привлекать своих ветеранов к открытому обсуждению вопроса, ибо справедливо полагают, что те могут высказать что-либо вразрез с официальной точкой зрения. Также вполне возможно, что некоторые ключевые китайские свидетели ликвидированы своими же именно для того, чтобы никому и ничего не рассказали.

Таким образом, со свидетелями дело обстоит туго. Тем не менее автор берет на себя смелость утверждать, что неопровержимые свидетельства того, кто выстрелил первым, существуют. Более того, можно абсолютно точно указать этого человека и назвать его имя!

Но об этом чуть позже, а пока зададим несколько риторических вопросов для тех, кто все еще допускает, что «советские открыли огонь первыми».

Как известно, на Даманском регулярно происходили стычки между китайскими и советскими военнослужащими, однако до стрельбы никогда дело не доходило. А вот когда китайцы тщательно подготовили засаду на острове, оборудовали позиции на своем берегу, подтянули артиллерию и минометы, а потом выслали группу провокаторов для заманивания пограничников в ловушку, советские солдаты вдруг «выстрелили первыми». И это при том, что на каждого советского солдата приходилось как минимум по 10 китайцев?

Азбучной истиной является утверждение, что засада организуется не для ожидания первого выстрела со стороны противника, а для внезапного нападения. С этой точки зрения действия китайцев выглядят вполне логично: подпустив пограничников на минимальное расстояние, они кинжальным огнем фактически расстреляли группы Стрельникова и Рабовича. Но как в таком случае советские солдаты могли выстрелить первыми?

2 марта советские пограничники двигались в направлении нарушителей двумя группами. Кто-нибудь из группы Рабовича не мог произвести первый выстрел, поскольку солдаты НОАК лежали за валом и до последнего момента пограничники не имели физической возможности обнаружить китайскую засаду. И в группе Стрельникова тоже не могли стрелять: свидетельством тому является последняя фотография Николая Петрова. Хорошо видно, как один из китайцев поднял руку, сигнализируя о начале боевой операции. Однако Петров спокойно продолжает съемку. Почему? Да потому, что совершенно не понимает, какие события последуют через мгновение.

Обстоятельства начала боя демонстрируют явное намерение провокаторов уничтожить как можно больше советских солдат. Не обстрелять, не захватить в плен, а именно убить. Почему? Ответ очевиден: чтобы не осталось свидетелей преступления. Ведь в этом случае пекинские пропагандисты могли изобрести практически любое описание случившегося. Правда, здесь организаторы провокации допустили непростительный «промах»: рядовой Геннадий Серебров остался в живых и рассказал, что же случилось на самом деле.

А как объяснить странное соотношение потерь советской стороны — 31 пограничник погиб и 15 получили ранения? Ведь опыт всех вооруженных конфликтов и войн показывает, что число раненых в обычном бою существенно превосходит число погибших. Например, в последовавшем 15 марта новом сражении на каждого погибшего советского солдата было по нескольку раненых. В чем тут дело? А в том, что 15 марта китайская атака не была неожиданностью для советской стороны в отличие от внезапного нападения провокаторов 2 марта.

А вот еще деталь: точный хронометраж боя, проведенный неизвестным китайцем. Значит, он знал о готовящейся операции и, более того, имел приказ заниматься именно этим делом. Что же касается советских ветеранов, то ни один из них не может назвать точное время того или иного момента боя.

Справедливости ради следует все-таки отметить, что среди китайских историков есть люди, признающие факт внезапного расстрела советских пограничников, например, директор Института Восточной Европы, России и Центральной Азии профессор Ли Цзинцзе⁹. Правда, и он при этом оговаривается и утверждает, что китайцы защищали свою территорию. Ну да ладно, не будем требовать от профессора слишком многого: его обязывает занимаемая должность.

А теперь о главном.

Китайцы очень хорошо подготовились к бою. Ничего не забыли, в том числе нескольких кинооператоров, непрерывно снимавших происходившее на камеру, так сказать, «для истории». Существует немалое количество уникальных киноматериалов, снятых китайцами и вполне доступных любому человеку. Например, в чайна-таунах США и Канады вам любезно предложат комплекты дисков с документальными фильмами о всевозможных вооруженных конфликтах с участием НОАК — от корейской войны до столкновения с Вьетнамом в 1984 г. Есть там и двухчасовой фильм о Даманском.

Но вот что странно: как же могли китайские киношники не заснять того наиважнейшего момента, когда «советские открыли огонь первыми»? Ведь в этом случае остальные съемки уже и не нужны: смотрите, вот же на нас нападают, а мы вынуждены дать отпор, развернуть «контратаку в целях самозащиты»! Представляете, сколь выигрышная пропагандистская кампания могла бы получиться? Да в этом случае мировое общественное мнение единодушно оказалось бы на стороне председателя Мао.

Но не ищите, нет таких кадров. И замечательная пропагандистская акция почему-то не состоялась. Почему?

Самый простой ответ: потому, что первыми открыли огонь как раз китайские провокаторы.

Это, конечно, правильно. Но все дело в том, что китайцы не могли не заснять того, кто выстрелил первым, поскольку операторы и были посланы на место событий исключительно для документальной фиксации происходившего. И если бы они прохлопали столь важный момент, то будьте уверены, жесточайшее наказание последовало бы незамедлительно. Безусловно, все снято и, кем надо, просмотрено, только вот добраться до этих кадров нам пока не суждено. Мы пока не знаем, кто снял все и жив ли этот человек сейчас. Мы также не знаем, кто в китайском руководстве был допущен к тайне. И наконец мы не знаем, сохранены ли эти кадры. Надежды, конечно, мало, поскольку преступники имеют привычку уничтожать все следы совершенного злодеяния. Но все-таки какой-то шанс есть, и, кто знает, может, мы еше станем свидетелями окончательного крушения еше одного мифа этого конфликта.