Мгновение - вечность

Крестовидный выступ на базу, в тени амбара, был едва различим под ворохом тальника, но перышко трехлопастного винта, высмотренное рысьим глазом старшины, выдавало усилия маскировки.

- Истребитель "ЯК-1", - всмотрелся Кулев в силуэт машины. - Где притулился... И в голову не придет искать в таком месте...

- Мой, - улыбнулся водитель. - Моя находка, я обнаружил. - Видя, что Кулев колеблется, добавил: - Он же маленький, "ЯК", против "ИЛа" ничего не весит. Берем играю чись...

- До него не доберешься. Еще застрянем... "Не нужен нам этот "ЯК", - думал Кулев. - Все пути на север перекрыты, разъезд Конная горит..."

- Цепляем с ходу, в два счета!

Кулев колебался.

- Майор Егошин нас похвалит. - Шебельниченко выкручивал баранку в сторону база. - И здесь, скажет, сработали за "маленьких"!

...Выпрыгнув из кабины, Кулев рысцой спешил к истребителю, подгонял товарищей: "Быстренько, быстренько... сто двадцать шагов в минуту!"

При торопливом осмотре истребителя мнения высказывались различные.

- Хорош гусь хозяин, натаскал хворосту - и деру...

- В какую сторону?

- Пробоин нет, бензобак булькает.

- "ЯК" надраен, как медный котелок... Приготовил к сдаче?

- Как он его сюда загнал, вопрос... Грузовик не подберется.

- Камешки из-под колес вынуть, он своим ходом скатится. Внизу его зацепим.

- Быстренько, быстренько!

- Товарищ лейтенант! - донесся из амбара сдавленный голос. - Вы голову промыть дадите?

Возглас излился, несомненно, из женской груди; старшина, вслушавшись, авторитетно заявил, что в амбаре моет голову не кто иная, как Глафира Кожемякина.

- И здесь знакомая, - отметил лейтенант. Шебельниченко, мимикой открестившись от знакомства, шепотком пояснил:

- Ее из бани по тревоге выкурили, так она за свою недомытую голову начальнику штаба плешь проела. Потом ее перевели.

- Кожемякина! - почему-то нараспев обратился в сторону амбара Кулев.

- Не Кожемякина. И не Глафира, - ответил ему неприязненно женский голос, делая ударение на "не". - А самолет заминирован, учтите, я предупредила...

Мужчины, как по команде отступив от "ЯКа", воззрились на бревенчатую стену хуторского строения.

- Бабы, когда голову моют, о другом думают, - заявил Шебельниченко. Лейтенант, ну его, "ЯК"... К своему "ИЛу" не поспеем.

Он отрекался от своей находки. Предлагал отходную.

Кулев, гонимый беспокойством, перестал спешить. Мытье женской головы многотрудное занятие. Мама приступала к нему после длительных приготовлений, в особом расположении духа и как бы что-то загадав. Священнодействие с кувшином, мыльным раствором, просушкой и укладкой волос предполагало отрешенность от всех прочих дел, и тайное желание мамы сводилось, видимо, к тому, чтобы никто из соседей по коммунальной квартире не помешал ей исполнить важный замысел; обычно она приступала к ответственной процедуре ночью, когда квартира отходила ко сну... А степь, этот хутор с часу на час превратятся в арену боя...

Кулев быстрым шагом обогнул амбар, тронул массивную дверь на кованых петлях.

Гулко брякнула щеколда.

- Не подглядывать! - взвизгнул женский голос. "Скушали? - мимикой спросил его Шебельниченко.

Что я говорил?"

Кулев пристыженно слушал сердитое плескание в тазике.

Раз и два шумно сливалась вода.

- Банно-прачечный трест, - сказал он, чтобы не молчать. - Нашли чем заниматься.

- Дюрит лопнул! - в сердцах отозвалась моющаяся. Он представил, как она стряхивает мыльную пену с рук и осуждающе смотрит в его сторону, на запертую дверь. - Масло из системы выбило, на черта стала похожа... Да еще машину драила.

"Женское пополнение! - осенило Кулева. - Женское пополнение, о котором столько разговоров на КП Егошина",

- Из хозяйства Дарьюшкина, что ли? - спросил он примирительно. - Из Песковатки?

- Колхоз Кирова.

- Колхоз Кирова! - Теперь пришла очередь Кулева мерить взглядом старшину: "Глафира Кожемякина..." - Мы в колхозе Кирова берем прикрытие, а рядом "мессера", подкарауливают наших...

- И не ваших... И в Нижне-Чирской - тоже.

- В Нижне-Чирской?! - усомнился старшина. - Отставить панику!

- В Нижне-Чирской нас обстреляла зенитка и тут же прихватили "мессера"... Как по нотам.

- Когда?

- Я сама против паники. Вчера... В восемь десять - восемь пятнадцать утра примерно... Шумный сброс воды - и тишина. Молчание.

Наконец она открыла дверь. Чистое, промытое лицо без свекольного оттенка. Скорее оно было бледно.

- Я не прохлаждаюсь, товарищ лейтенант, - с опозданием, сдержанно пояснила летчица. - Я здесь приземлилась и отсюда взлечу. Сержант Бахарева, - и подобралась, свела каблуки брезентовых, в потеках масла сапожек, как образцовый строевик, отработавший курс молодого бойца. Румянец постепенно приливал к ее щекам.

- А если немец двинет?

- Сижу без масла, - сказала она веско. - Дюрит заменен. Доставят масло, я заправлюсь и - домой.

- Кто доставит? Откуда?

- Из Малой Россошки...

Кулев вспомнил взмыленных коней заградотряда.

- Сержант Бахарева! - Он по-командирски приосанился. - Берем "ЯК" на прицеп, и сей же момент - ходу.

Она отрицательно покачала головой.

Не мина с секреткой, бог весть куда подложенная (подложенная ли?), ограждала ее самолет, но румянец к лицу, строчка свежего подворотничка и, конечно, грубоватой ткани светлая лента в волосах... Кулев не ошибся, предложив серьезную заботу о прическе. Лента в волосах, старательно промытых и слегка на висках пушившихся, вместе с твердым отказом покинуть хутор как-то разом возвысили летчицу в его глазах. Опрятный, не глаженный после стирки, сильной рукой выжатый комбинезон был также на ней хорош.

- Тогда... двинули, - сказал Кулев своим, не трогаясь с места.

- Очень плохая вода, - поделилась с ним Бахарева, недовольно прощупывая волосы. - Холодная, жесткая... ужас. Никак голову не промою.

Это все, что она могла ему сказать, оставаясь здесь с "ЯКом".

- Когда-то авиация жила на касторке...

- Мензурка бы касторки не помешала.

- Моторное масло не подойдет?

- Нет, - без улыбки ответила она, вместе с непринятой шуткой отставляя еще дальше лейтенанта от своих расчетов и планов, где тайны косметики и получения заправочного масла соседствуют с готовностью взлететь на сияющем чистотой истребителе по этим колдобинам и буеракам.